— Остановить! — рявкнул Ваун, бросаясь на кровать — за пистолетом под подушкой. Тэм исчез, Ваун развернулся — в дверях стоял лейтенант Клинок, стоял и смотрел в смертоносный прицел. Потом он посмотрел на Вауна и поднял брови.
Позади него, прикрыв рот рукой, стояла Фейрн.
— Идиот припадочный! — заорал Ваун. — Ты чуть не умер!
— Прошу прощения за вторжение, сэр. — Клинок резко встал по стойке «смирно», глядя поверх головы Вауна. — Я думал, что будут еще двери.
— А я думал, что ты Рокер! — Ваун заткнул пистолет за пояс.
Смысл слов заставил Клинка немного нахмуриться, но потом он снова стал безучастен. Он казался совершенно невозмутимым, несмотря на то, что едва избежал гибели, но Ваун видел, как розовато-лиловые глаза тайком сканируют комнату.
— Если б я знал, что вы придете, я бы навощил пол.
— Сэр, адмиралиссимус послал меня сказать, что он готов.
— Скажите ему, пусть сам приходит! — злоба вернулась к Вауну, и ее встреча с остатками бренди привела к образованию крепчайшей смеси. Хуже всего, возможно, было горькое понимание того, насколько часто он недооценивал Рокера.
Какая из девчонок, выбежав из этой постели, доложила о секретном любовном гнездышке? На боссу, конечно, хватило ума не приходить самому сюда, куда не простирается зрение службы безопасности.
Клинок вспыхнул и обратился к Фейрн:
— Скажи, пожалуйста, адмиралу Рокеру, что мы идем. — Он закрыл за ней дверь и повернулся к Вауну.
— Мы идем, да? — спросил Ваун.
Клинок шагнул вперед.
Ваун вытащил из-за пояса пистолет.
— Через твой труп.
Клинок остановился, и на его лице опять появилось раздражение.
— Сэр, адмиралиссимус…
— В задницу адмиралиссимуса!
Насчет этого Мэви тоже врала, и Вауну давно уже следовало догадаться.
Рокер не интересовался молоденькими мальчиками. А маленькая уборная в доме для гостей… Когда Ваун обнаружил, как здорово она напичкана датчиками, он понял, насколько далеко зашла Мэви в своем вранье.
Клинок вздохнул.
— Сэр, мне приказано привести вас.
— А хороший спейсер выполняет приказ, даже если это грозит ему смертью?
— Да, сэр, — печально сказал Клинок. Он наверняка говорил искренне. Этот парень загарпунил трех стрилеров и вернулся без единого синяка.
Ваун начинал чувствовать себя невыразимо глупо.
— Даже если бы у меня не было пистолета, ты бы все равно не заставил меня.
Еще сама Большая Свинья смогла бы, а ты — нет.
— Да, сэр. Но я должен попытаться.
— Ты человек?
— Сэр?
Клинок сделал еще шаг. Комната была слишком захламлена для драки. Два стула, куча картин и табурет между ними.
Ваун снял рычажок с предохранителя.
— Ты рэндом или тоже машина, как я? Может быть, новая, улучшенная формула?
В сумеречном свете розовато-лиловые глаза казались темными и очень честными.
— Я вполне человек, сэр. Мне не превзойти вас ни в чем. Я понимаю, потому что видел ваше доггоцевское досье. — Он был выше, но не намного крупнее. Его молодость будет серьезным недостатком против опытного драчуна Вауна. — Мы все его изучали, сэр.
Ваун хмыкнул и обратился к кому:
— Служба, запросите Центральную Базу Данных. Устное донесение: доггоцевское досье на лейтенанта Клинка.
— Клинок Сила Эстетизм, родился в 29385-м, единственный сын…
— Надо будет сказать Мэви, что у тебя не было выбора.
— Сэр? — Клинок приблизился еще на шаг.
— Имечко у тебя… Ком продолжал:
— …с исключительной безупречностью. Первый в девяносто третьем упражнении. Первый в занятиях по физической подготовке. Первый по электронике, Первый в галактическом, Первый в гравитационных, Эксперт в стрельбе, Первый по навигации, Первый по артиллерии, Первый по физике, Первый по легкой ат…
Для рэндома это был жуткий перечень достижений. Клинок фигурировал как лучший во всем со времен адмирала Вауна студент сорок восемь лет спустя.
Каталог его почестей тянулся и тянулся, но Клинок, похоже, принял интерес Вауна за какое-то издевательство, ибо лицо его помрачнело, а губы побелели. Он продолжал приближаться.
В конце концов Ваун остановил ком.
— Ты хоть в чем-нибудь был не Первым? — поинтересовался он.
Клинок был уже в пределах досягаемости и слишком близко, чтобы одновременно следить и за пистолетом, и за глазами Вауна. Его взгляд неуверенно прыгал то вверх, то вниз. Следующее движение было бы откровенным насилием, и если в гимнастическом зале он частенько встречался с подобного рода ситуациями — это была реальность. Ваун не выказывал ни малейших признаков беспокойства, что его не успокаивало.
— Политическая история, сэр. Боевые искусства.
— Почему боевые искусства?
— Сломал руку, сэр.
Ему повезло, что его одноклассники только руку ему и сломали. Ваун бросил пистолет через плечо на кровать.
— Я бы не стал сражаться с Первым без необходимости. Знаешь что? Ты все же слишком ценен, чтобы тебя пристрелить! Братья бы немало заплатили за образец твоего генотипа: они постоянно стараются усовершенствовать свою схему.
Глаза парня блеснули, как случалось всякий раз, когда он подавлял гнев или то, что считалось бы гневом среди обычных представителей дикой расы. Однако в том, что он — человек, сомнений быть не может. Доггоцевские гномы уж проверили его клеточные ядра с предельной аккуратностью.
Ваун улыбнулся.
— Ну давай, бери меня силой. Я редко уступаю лейтенантам.
Насмешка наконец прозвучала вслух.
— Вам это легко, — грустно сказал Клинок. — Вы лучше от природы.
— А тебе это было сложнее? Ты был явно намного лучше других в школе.
— Нет, это не было легко, — по-прежнему спокойно сказал Клинок. — Я из кожи вон лез, черт, старался, каждую минуту. Еще когда мне было семь лет, я хотел стать похожим на адмирала Вауна настолько, насколько смогу.
Его мать была квартирмейстером в Хайпорте; он не хлебнул участи слизняка, подобно Вауну. Но никто, будучи столь успешным, как Клинок, не мог бы быть популярен и любим, даже будь он одарен чувством юмора и несколькими чисто человеческими слабостями. А в данный момент он явно собирался прыгнуть на Вауна.
— Ты столь совершенен, что тебе это во вред, — задумчиво проговорил Ваун.
— Мозги у тебя усохли от юношеских мечтаний о славе и героизме. И ты никогда не страдал от унижений, надо думать. А унижения так полезны для формирования характера. Уйди сейчас, потому что, если начну я, я, несомненно, окажу тебе услугу и выбью из тебя все это дерьмо.
Клинок широко улыбнулся.
— Я бы предпочел, чтобы вы ударили первым, сэр.
— Полагаешь, у тебя есть шанс?
— Никакого, сэр. Но я все же попытаюсь. Ваун должен бы быть сейчас взбешен не на шутку. Где его адреналин? У Клинка белые губы, но он не трепещет, и этого должно быть достаточно для того, чтобы разбудить в Вауне кровожадность.
