– Твоя Учительница снова появилась! Она в здании, как раз над вами!
Аккомпанементом его мыслям прозвенело разбитое стекло. Проклятье! Соня бежала первая. Она почти достигла спасительного козырька над входом. А я, как мне кажется, увидел, представил высунувшийся из разбитого окна оружейный ствол. Осколки звонко осыпались на козырек. Я спрыгнул со ступеней вбок так, чтобы он не мешал обзору, и вскинул руку, в которой держал пистолет. Мы начали стрелять одновременно с Мариной Яковлевной. Искры на асфальте рядом с Клаусом. Он испуганно шарахнулся и едва не упал. Не переставая, я давил на спусковой крючок, целясь куда-то вверх, по сути, в никуда. Мой нехитрый прием сработал, и Учительница прекратила огонь.
– Быстрее! Быстрее! – заорал я на ребят, достреливая последние патроны в обойме.
Успели.
Они забежали под козырек, остановились и переводят дух.
– Не стоять! – закричал на них. – Внутрь! Быстро!
Они были слишком ошарашены и испуганы, чтобы спорить или возражать. Звонкий щелчок над головой. Я заскочил внутрь помещения последним, но успел услышать звук удара небольшого предмета о газон у входа.
– Бойся! – сорвал голос. Сбил Соню с ног и упал на пол сам.
Взрыв. Грохот. Контуженная тишина. Стекла высоких окон бесшумно разлетелись тысячами осколков.
– Лежать! – крикнул я, не слыша себя, и сразу зашелся в кашле от попавшей в нос и рот пыли.
Новый взрыв, почти неслышимый из-за контузии. Пол подо мной едва заметно вздрогнул. Что за гранаты использует Марина Яковлевна?
– Я помогу! – грозно раскаты мыслей Стража у меня в голове.
– Не убивай, – успел попросить его, и в следующий миг стены и пол содрогнулись от мощного толчка, а совсем рядом упал сверху и разбился плафон.
– Друг, ты цел? – встревожился змей.
– Цел. Что у тебя?
– Она стреляла в меня.
– Береги глаза!
– Обязательно буду, – заверил он. – Я ответил на ее атаку!
– Воздушным ударом?
– Да.
– Здание сильно пострадало?
– Нет. Ничего серьезного.
– Учительница жива?
– Была жива.
– Была?
– Она снова исчезла.
– Ясно. Будь начеку.
– Твоя Учительница не появится незаметно.
– Спасибо. И береги глаза.
– Ты уже говорил это.
Слух не спеша возвращался, по крайней мере, звон в ушах пропал.
– Встаем, – скомандовал я.
Сам уселся на полу, несколько раз встряхнул головой и, опираясь на оружие, поднялся на ноги. Клаус тоже встал и сейчас опирается на руки Сони – она помогла ему подняться. И когда только успела? Их взгляды, устремленные друг на друга, были слишком многозначительными, чтобы я вмешивался в эту молчаливую беседу. Помог подняться Семену.
– Все целы? – спросил я.
Они кивнули по очереди, а Клаус так и не отпустил руку Сони.
– Семен ты как?
– Нормально, – ответил он, глотая гласные.
– Соня, – позвал девушку, но она будто не слышала. – Соня!
– Что? – недовольно посмотрела на меня.
– Кто хозяин сна?
– Хозяин?
– Да, Соня, хозяин. Соберись! Кто хозяин этого сна, ты? – я с трудом сдержал рвущееся на волю раздражение.
– Да, это я, – ответила она.
– Хорошо, – кивнул. – Теперь слушаем меня внимательно. Наша цель – Миша. Он находится на пятом этаже. Лестница, – показал рукой на дверь в стене, – вот она. Поэтому мы сейчас быстро, но осторожно поднимаемся наверх, будим Мишу и уходим отсюда. Наш противник – Марина Яковлевна. За последние пять минут она успела дважды уйти отсюда и снова вернуться, кроме последнего раза.
– Ее сейчас здесь нет? – очень серьезно спросила Соня.
– Пока нет, но она может появиться в любой момент. Не будем терять время, выходим. Порядок следования таков: я впереди, Соня – за мной, Семен – следующий, Клаус замыкает, – при этих словах острое, как бритва, чувство дежавю вспороло память, выдавливая из нее похожие образы и слова.
– Вопросы? – спросил напоследок. Молчание в ответ. – Тогда вперед.
Последний раз оглянулся на лишенную окон стену. Вообще, нам очень повезло, если подумать – гранаты, брошенные Учительницей, разорвались на земле, и основную часть осколков принял на себя низкий бортик стены. За крыльцом появился Страж. Он замер у самого выхода.
– Начинаем подъем.
Мы поднимались по ступеням, включив фонари. Зеленые стены, широкие ступени, острый больничный запах и легкий сквозняк в лицо. Мы старались идти тихо, но эхо все равно разносило шарканье ног. Шарканье? Я остановился и огляделся на ребят.
– В глаза не светите, – недовольно отмахнулся я от направленного в лицо света.
– Что случилось? – настороженно прошептала девушка.
– Соня, Клаус, контролируйте лестницу.
Они выполнили команду, взяв на прицел верхние и нижние лестничные пролеты.
– Ты чего шаркаешь? – подошел я к Семену.
Он в ответ только поморщился.
– Куда? – спросил его.
– В ногу, – нехотя ответил он, но я уже и сам увидел, как в свете фонаря маслянисто блестела штанина на его левой ноге.
– Сядь, – сказал ему.
Кряхтя, Рыжий опустился на ступеньку и вытянул раненную ногу.
– Почему не сказал? – ножом вспорол влажную от крови штанину.
– Сначала ничего не почувствовал, – пробормотал он и на глазах побледнел, опустив взгляд на рану. – Только потом понял.
– Тебя до сих пор мутит от крови?
– Угу, – промычал он.
– Тогда не смотри на нее, – я «достал» бутылку со сладкой водой и протянул ему. – Попей.
– Спасибо.
– Что там? – Соня быстро заглянула через плечо и снова вернулась к наблюдению за лестницей.
– Нормально все, – ответил ей и промыл рану водой.
Стиснув зубы, Семен замычал от боли.
– Терпи, – сказал ему, – рана несерьезная – царапина.
Поймал на себе недоуменный взгляд Сони. Да, я солгал, но лишь потому, что не хотел так сразу говорить Рыжему, что рана слишком серьезная. Кровь из глубокого пореза, оставленного одним из осколков гранаты или стекла – сейчас это уже было не важно – шла очень сильно, и в наших условиях так просто ее было не остановить.
– Ну что там? – Семен старательно глядел в сторону.
– Должен сказать, что тебе повезло, – ответил ему.
– Да?
– Ага. Немного выше, и осколок попал бы тебе в задницу. Согласись, не лучший вариант. А уж смеху было бы.
Соня хмыкнула, а Рыжий вымученно улыбнулся.
– В общем, Семен, – произнес я, – тебе нужно уходить.
Он сразу стал предельно серьезным и опустил взгляд на рану.
– У тебя сильно идет кровь, и в полевых условиях ее не остановить.
– Ясно, – процедил он сквозь зубы. Нет, бледным он был не только от вида крови – парень действительно успел ее потерять достаточно много. – А вы?
– А мы справимся сами.
– Я проснусь, а потом снова засну, и вы вытянете меня к себе.
