Тайко кивнул.
– Однако ты должен понимать, что можешь оказаться в списке военных преступников, если всё пойдет не так.
– Я думал об этом, – Ведж вытянулся на шезлонге и заложил руки за голову для комфорта. – Прошло всего чуть больше сорока лет с тех пор, как я был контрабандистом.
– Ох, не упоминай об этом.
– Спорю, что смогу достать хороший, быстрый транспортник. Разыщу мои старые контакты…
– Один или два из них, может, ещё и живы.
Ведж пожал плечами.
– Сайэл уже вступила на путь карьерного роста, а там и Майри закончит учёбу. Иелла и я можем странствовать по космосу; здесь купили, там продали. Мне бы пригодился хороший второй пилот…
Тайко замолчал, размышляя.
– Ты все ещё приглядываешь за Сайэл, как я просил? – попросил Ведж.
– Разумеется. Она вполне может быть переведена в эскадрилью, если захочет. Но она пока не определилась по этому вопросу.
– Она стреляла по мне у Кореллии.
– Не может быть.
– О, да. Подошла, кстати, достаточно близко, чтобы достать меня, учитывая, насколько она ещё ‹зелёная›. – Ведж с гордостью улыбнулся, затем стал серьёзным. – Тайко, давай быстрей улаживать эту ситуацию. Если она дойдёт до войны, учитывая то, где сейчас ты и Сайэл, моя семья окажется на обеих сторонах конфликта.
– Ах, я сейчас заплачу.
Оба засмеялись. Затем они вновь переключили своё внимание на звезды над ними и замолчали.
Позже в этот день, в ангары, расположенные за внешней границей "Жилого модуля Нарсакк", приземлились остальные корабли, обеспечивавшие дипломатическую миссию. Один из ангаров модуля был больше, чем все остальные, но ни та, ни другая группа специалистов по дипломатическому этикету не согласилась, чтобы в этот док приземлился посланник от другой стороны – это явилось бы слишком большим пренебрежением по отношению к оговорённому статусу дипломатов – поэтому док остался неиспользованным. Корабли представителей Кореллии и Галактического Альянса приземлились в ангарах одинакового размера, а джедаи высадились в доке, который был немного меньше.
Затем эти три группы встретились в самом большом конференц-зале модуля, достаточно большом, чтобы провести одновременно два матча по гравиболу. Одна группа столов в помещении была предназначена для проведения официальной конференции, и места всех, кто должен был сидеть за ними, были расположены в точном соответствии с их дипломатическими рангами. На других столах был организован фуршет с закусками из нескольких миров, включая Корускант и Кореллию. Треть всего пространства зала была освобождена от мебели, но у стены выстроилась фаланга дроидов-музыкантов, так что было очевидно, что это свободное место предполагалось использовать как танцплощадку.
Хэн Соло, выступавший в роли советника в делегации джедаев, зашёл в зал вместе с женой и окинул быстрым взглядом обширное пространство помещения.
– Это не встреча для переговоров.
Лея улыбнулась его реакции.
– Нет.
– Это вечеринка.
Она кивнула.
– И почему мы тратим время на вечеринку, когда у нас есть две стороны, готовые начать войну?
Люк, шедший в двух шагах впереди, вместе с женой, оглянулся на своего зятя через плечо и ухмыльнулся.
– Никто не собирается воевать, пока послы здесь. Единственный, у кого, вероятно, есть подобное желание – это Тракен Сал-Соло, поскольку война даст ему больше возможностей для получения власти над всей системой Кореллии… но агенты нашей Разведслужбы утверждают, что он пока не обладает достаточным влиянием на оставшихся четырёх кореллианских Глав государств, чтобы реализовать это желание.
– А это собрание создаст впечатление, что ситуация под контролем, – добавила Лея. – Здесь присутствуют журналисты и историки. Они увидят это спокойствие и беззаботность и сообщат об этом по Голонету.
Хэн скривился.
– Мне нужен мой бластер, – сказал он.
Джейсен, шедший прямо за ним в сопровождении Бена, спросил:
– Ты чувствуешь себя беззащитным без него, а, пап?
– Ничего подобного. Я просто хочу пристрелить каждого, кто придумывает эти правила дипломатического этикета.
Джейсен согласно кивнул.
– Если я буду править вселенной, я позволю тебе это сделать, за заслуги перед галактической цивилизацией.
Люк улыбался, обернувшись на них, ещё два шага; затем он повернул голову обратно и шагнул в сторону от группы джедаев, пропуская их вперёд. А сам начал осматриваться по сторонам.
Мара, Хэн и Лея присоединились к нему, пропуская остальных. Джейсен, Бен, Джейна и Зекк прошли к центру зала, Бен удивлённо посмотрел на отца.
– В чём дело? – спросила Мара.
– Он был здесь, – ответил Люк. – Тот, кто не существует.
Мара начала медленно и бессистемно оглядывать зал, затем спросила:
– Как давно?
– Я не уверен, – признал Люк, – я просто на мгновение почувствовал его в Силе. Но ощущение было ясным и определённым… и, опять, не просто наваждение.
– Тогда он должен существовать, – сказала Мара.
Хэн кашлянул.
– Не мог бы кто-нибудь объяснить всё не-джедаям?
– Я тоже не в курсе, Хэн, – сказала Лея.
– Какой-то враг, – сказал Люк. – Я ощутил его присутствие, когда он ещё не существовал. Но сейчас я начинаю думать, что он иногда существует, иногда – нет.
– Такого трудно выследить, – согласился Хэн. – И квартирную плату с него получить сложно.
Люк укоризненно посмотрел на него, затем двинулся за остальными джедаями.
– Он действительно обеспокоен, – заметил Хэн.
Мара кивнула.
– И его беспокойство растёт.
Лея взяла её под руку.
– Что ж, расскажи нам об этом враге, который не существует.
Люк не мог не признать, что вечеринка действительно выполняла как свою главную задачу – дать журналистам информацию, которая должна была убедить всю их аудиторию – так и второстепенную задачу: снять напряжение и скованность участников конференции.
Вначале присутствующие стояли, собравшись в небольшие обособленные группы, разделившись в зависимости от того, откуда они прибыли, и для чего здесь находились; в одном месте собрались политики с Кореллии, повернувшись спинами к стоявшим в метре от них представителям Корусканта, в другом – группа джедаев. У стен стояли пары и тройки агентов служб безопасности – Альянса, СБК, и экспертов станции "Ториаз".
Удивительно, но строгие границы групп начали "размываться" благодаря двум стареющим пилотам. Ведж Антиллес и Тайко Селчу вместе двигались от группы к группе, пожимали руки, хлопали по спине, рассказывали истории. Была очевидна их искренняя симпатия к людям, с которыми они общались, так же как и их искреннее безразличие к политическим границам, обнаружившимся на этой встрече.
