– А я, по-твоему, что делаю? – И я наконец обратил внимание, что Охотник уже лепил из себя подобие конвейера. Камни, попадая на ленту из пластичного питомца, перекатывались по ней за наши спины, заваливая проход в каменной кишке, через которую мы сюда и пришли. Другого места и не было, а как потом пробираться через всё это нагромождение, гоблины решат сами. Была бы возможность, я бы ещё им своих камней бы накидал. Через пятнадцать минут завал был разобран.
Я подошел к освободившейся шахте, задрал голову вверх. Сводов уже не было видно, свет «Спутника Изивала» уходил в зияющую темноту. Ну да и фиг с ним. Думаю, все камни уже высыпались. Из сломанной двери сочился дёргающийся отсвет.
– Пора выбираться, – сказал я, всё ещё пытаясь рассмотреть высоту пустоты, образовавшейся вместо потолка.
– Воистину, – поддержал Охотник, и его половины медленно поползли по вертикальной стене, к выдавленной им же двери.
– Эх, прольём гоблинской кровушки! – хрустнул шейными позвонками Рон. Соратник отрастил длиннющие древесные когти и рывком, в половину спирали влетел в проём, опережая тентаклю.
– Кусь, давай, ты следующий. – Мне мало верилось, что у волка не найдётся способов пробраться наверх.
Волчонок скулил и нелепо подпрыгивал, скрёбся лапами о стену, но ничего не получалось.
– Держи сосиска! – послышался полный страха призыв одного из гоблинов. Похоже, Охотник уже наверху.
– Может, в тень уйдёшь?
Питомец послушно замер и упал в собственную тень. Но, увы, на границе, где начиналось интенсивное освещение «Спутника Изивала», волчонок остановился, словно чрезмерно яркий свет мешал ему двинуться. Да уж.
Погасил магическую лампу, и увидел, что в тьме Кусь спокойно взобрался по вертикали и впрыгнул на второй этаж, вылетая из тени. А я, последовав примеру Гая, тоже выпустил когти и полез вверх. Получилось не так быстро, как у грифона, но всё же результатом я был доволен: пальцы на ногах и руках надёжно и устойчиво цеплялись за любые выступы. Здесь бы все дамы с прекрасными большими когтями стали бы отличными альпинистами.
Наверху обнаружилась точно такая же зала, как и та, что ниже. По размерам. По назначению это было совсем другое помещение, похожее на оружейную. Стойки с серпами, копьецами и прочим мусором стояли вдоль стен плотными рядами. Чуть в стороне стояли открытые сундуки с тряпьём, с десяток манекенов, одетых в амуницию посерьёзнее: кожаный доспех с металлическими пластинами на кожаных же ремнях. Пригляделся к системным характеристикам: защита лучшего комплекта едва дотягивала до сотни, в то время как у меня древесный покров тянул аж на тысячу. Серпы и копьеца тоже оказались на проверку жалкими зубочистками: двенадцать-тридцать единиц урона, в лучшем случае – пятьдесят на особо тяжёлых экземплярах, которые требовали приличный уровень параметра Силы. Да уж. Как вообще выживает раса с таким убогим развитием?
Всех смельчаков вырезали: четыре трупа истекали кровью на каменном полу. Дождавшись, пока я осмотрю залу, Гай неуверенно спросил:
– Ну что, куда дальше, Штрих?
А идти как раз таки было куда. Два прохода зияли темнотой: подозреваю, они продолжались тоннелями. Ещё один выход, на противоположном конце помещения почему-то располагался метрах в трёх над уровнем пола. С него валил густой дым, аналогичный тому. Даже подходить не хотелось. Белая завеса стелилась по полу, но заполняла лишь дальний край, подозреваю, совсем близко, за плотной пеленой находился ещё один проход с хорошей тягой.
– Охотник, вещи мои где?
– Там, – потянулась тентакля к проходу справа, недалеко от нас.
– А выход, подозреваю, вот это? – указал туда, где, по моим предположениям, находилось сквозное отверстие.
– Да-да-да, – подтвердил пет мои догадки.
– Хорошо.
– Элита сидит здесь, – дополнил Охотник, указав на самый ближайший выход. – Но у них из твоих вещей ничего нет.
– Неудивительно, – сказал я, вспоминая, что говорили озёрные гоблины по поводу мелкой гражданской войны у местечковых царьков.
– Ну, так куда идём? – нетерпеливо повторил Рон.
– За вещами идём, эти мелкие бесы у меня топовый шмот отобрали.
– Топовый? Это как? – переспросил грифон, склонив набок голову словно филин.
– Хорошие вещи, говорю, были. Причём мои, честно заслуженные. Пойдём.
Мы направились в сторону проёма, где, по заверениям тентакли, прятались рядовые. Я замер перед проёмом, раздумывая, зажигать снова «Спутник Изивала» или нет? Это может помешать «Теневому Удару» Куся.
Слух уловил звук падающего на пол серпа. Рон, приложив палец к губам, начал красться в сторону звона. Половина Охотника тоже беззвучно направилась туда. Оба скрылись за плотными рядами оружейных шкафов у стены, а я остался наблюдать. Это кто такой отчаянный решил закрасться со спины?
Раздался предсмертный вопль и началась возня, видимо противник был не один. Спохватился я тогда, когда увидел стайку гоблинов, убегающих от цепких щупалец тентакли в сквозной задымлённый проход.
– Охотник, стой! – проорал я, но было поздно. Подошва питомца соприкоснулась с дымом, и тот замер, вытянувшись вверх словно гигантская пятерня и ощетинившись шипами.
Вот же блин.
– Я иду!
– Рон, стой! Не ступай в дым!
Грифон на удивление быстро сделал шаг назад, ожидая пояснений.
– Этот дым очень опасен. Отойди подальше.
Гай, недоверчиво глядя в клубящуюся пелену, подошёл к нам.
– Наша половина спит, – сказал Охотник, что был рядом. – Ему видятся сладкие грёзы.
– Да хоть тысячи гурий! – психанул я. – Зачем вы туда пошли?!
– Ты не предупреждал, – выкрутился Рон.
– Да. Но и не говорил, что всё хорошо с этой завесой.
– Логично, – встряла в разговор тентакля.
Я думал. Пета надо как-то вытаскивать из ловушки, сам он оттуда не выползет. Подозреваю, что если я отправлю за ним Вора, то потеряю обоих. Шестерёнки в мозгу ворочались медленно и со скрипом, я упорно не хотел оставлять беззащитного пета здесь.
Как назло с тумана выскочила толпа гоблинов и начала с визгом рубить застывшего Охотника, кромсая свободные от костяных наростов мягкие места. Волчонок, завидев зелёных, вздыбил древесную броню, зарычал и пригнулся для старта.
– Кусь, фу! – как можно спокойнее сказал я, но внутри всё бурлило от негодования и подавленного гнева.
Чем же гоблинов припечатать?
Сотворил Духа Лунных лезвий, отправил на поражение самого резвого. Вдогонку бросил Духа Обречённости и стал наблюдать.
Прыткий бес завизжал от боли, схватившись за живот. Было плохо видно, но я всё же заметил, как он начал истекать кровью, роняя на пол багряные слюни, загибаясь, падая на колени… Ещё трое сели на задницу и взвыли: «Умрём! Выхода нет! Смысла нет!» Другие уставились на юродивых, перестав резать тентаклю на куски. Пару щупалец всё же они смогли откромсать, опустошив бар здоровья на тысячу единиц. Но это не страшно: Охотник, пусть и в сонном состоянии, регенерировал.
Ещё один Дух Лунных Лезвий сорвался с кончиков пальцев… Один из тех, что громко кричали о безысходности, свалился набок деревянной чуркой. Остальные, поняв, что они не видят, ЧТО их убивает, убежали, побросав оружие.
Покопался в навыках-петах-заклинаниях и нашёл довольно сомнительное решение, которое нужно ещё опробовать. Убрать дым я не могу, повелевать ветром – тоже не моя стезя. Но вот заткнуть источник можно попробовать, хоть я и не уверен в результате.
«Путы Изивала
Затраты маны: 1ед.
Прочность: 31 ед.
Длина: до 30 метров
Повторный призыв: без ограничений»
Активировал заклинание. На полу призрачно замигал зелёным росток тонкой лозы. Утвердил маячок. До тридцати метров? Мысленно вытянул стебель вверх, затем приказал расти, сворачиваясь в клубок на уровне глаз. Итоговый шарик получился неубедительным: всего сантиметров сорок в диаметре. Добавил ещё ростков, и ещё. По итогу образовался шар чуть выше меня. Судя по бару маны, сделал я не меньше пятидесяти кастов. В полной мере прочувствовал себя чудо-прялкой.
