случилось прошлой ночью. Кошмары?
— Да. Храм зовет меня, он больше не желает ждать.
— Жалеешь?
— О чём? О том, что спасу мир? Жалеет ли железо, что из него выкуют клинок, и оно не будет прежним? Нет, не жалею. И сказать, что переполнен воодушевлением и прочими высокими чувствами, значило бы солгать.
Миа немного помолчала. Я чувствовал, что она хочет положить мне руку на плечо, но передумала.
— Знаешь, — всё же неловко начала она, — хотела бы я сказать, что понимаю тебя, что знаю, каково это: жертвовать своим счастьем ради общего блага, да вот только неправда это. Я родилась в семье кузнеца, да и тебе об этом уже известно. И потом, когда выросла, поняла, какой это дар. Это полная свобода. Ты можешь делать то, что тебе хочется, заниматься тем, к чему лежит твоё сердце. Райлисс как-то сказал мне, что я девочка, выросшая на шелках и не знающая почти ничего о реальной жизни. Ну, отчасти он был прав. Росла я не на перинах, и ела не один изюм в шоколаде, но росла далеко от людей, и зло стала видеть тогда, когда была к этому готова. Но… за всё приходится платить.
— И чем же тебе пришлось заплатить, если ты почти ко всему была готова?
— Я, — вздохнув, Миа опустила голову, ей явно было нелегко продолжать этот разговор, — я никогда никого не любила. Несмотря на то, что случилось между мной и Сафтимиэлем, я сохранила в душе ясность и чистоту, поэтому большинство людей, эльфов я видела насквозь. Нельзя сказать, что все они поголовно были плохими, но… я не видела будущего ни с кем из них. Вот, взять хотя бы нашу команду: их личная жизнь просто прошла мимо тебя. Вогнар и Райлисс имеют семью. Во время твоего нахождения в Академии они оба выбрали время, чтобы навестить их. У Дхасса тоже есть девушка на примете. Непонятно, чего он тянул. Ари и Мир… тут отдельная песня. Им категорически нельзя быть вместе. Как только появляется девушка у Мира — в самый неподходящий момент появляется Ари и всё портит. Аналогично и с ней — за её ухажерами Мираэль регулярно гоняется со своей сабелькой, угрожая отрубить им… ну ты понял.
Снова молчание. Но оно было естественным. Миа набиралась сил для каждого предложения… мне же оставалось лишь молча поощрять её говорить дальше.
— А вот я никому не открывалась. Я чувствовала, что они чужие мне. Пока… пока…
— Пока не встретила меня? — тихо подсказал я.
Она не ответила. Тщательно взвешивая каждое слово, я осторожно продолжил:
— Ты думаешь, я забыл сцену перед тем, когда нам пришлось расстаться в Краспагене. Нет, я ничего не забыл. Я много думал об этом. Но надо оставаться реалистами: даже выживи я в Храме, у нас нет будущего. Тебе четыреста лет, мне — двадцать. Мой срок в этом мире в лучшем случае лет восемьдесят. Хорошо, я вернул себе магию, самый крайний срок — сто двадцать лет. Из которых последние тридцать я буду вредным маразматическим стариком, жить с которым будет просто невозможно. Ты же за эту сотню лет почти не изменишься.
— Родители Мира и Ари были готовы так жить, — совсем тихо сказала Миа, — и ты весьма ловко уклонился от самого главного. Ты не сказал, нравлюсь ли я тебе. Посмотри мне в глаза, Дэмиен. И скажи — я тебе нравлюсь?
Я смотрел в её фиалковые глаза, и не мог ничего сказать. Помимо своей воли я стал превращаться обратно в человека. Лжи здесь не место…
— Это обречено на…
— Да забудь ты хоть на секунду об этом будущем!!! — чуть не плача, сказала она, — неужели так трудно посмотреть на то, что происходит здесь и сейчас?? Скажи — да или нет?!
— Да — сказал я. И, крепко обняв её, поцеловал. Ужасно неумело, ужасно банально… но она, словно все поняв, ответила. Так, что я чуть не улетел на небеса прямо на берегу озера.
Я не помню, как мы оказались в выделенном мне домике, растущем в тополе. Но эту ночь я буду помнить до гробовой доски. И, что самое главное, сегодня, когда Миа во всех смыслах была рядом, Храм со своими проклятыми кошмарами не смог до меня дотянуться.
Я проснулся раньше Миа. Эхо сладости минувшей ночи всё ещё пело во мне. И мне безумно захотелось сделать ей приятно. Когда она проснулась, то увидела около себя стакан с брусничным соком.
— А… это что?
— Ну… — смущённо ответил я, — в моём мире есть такое понятие — кофе в постель. Но поскольку эльфы кофе не употребляют, то я решил сделать тебе сок в постель.
— И ты узнал, что это мой любимый сок благодаря своим способностям? — лукаво спросила она.
— Нет. Я помню, что ты заказала его, когда вы устраивали прощальный обед в честь того, что мы прощались на три месяца.
— Правда? Это так… мило, — и она смущённо порозовела. С учётом того, что её кожа обладала лёгким лиловым оттенком, покрасневшей она выглядела особенно красивой.
— Представь, какой была бы наша семейная жизнь, — хмыкнул я, — ты — телепат. Я — всё ведающий разум. Ты была бы готова так рискнуть?
— А ты разве нет? — спросила она.
Я сел возле неё на кровать и приобнял.
— Сегодня я войду в Храм, — сказал я грустно, — так что, как бы ни хотел, это невозможно.
— Как сегодня? — ужаснулась она.
— Ну вот так. Лунные циклы сходятся сегодня, а значит, что время моё настаёт.
В этот момент нас окликнул за дверью один из королевских гонцов.
— Вот видишь? Нет нам покоя, — сказал я, улыбнувшись. Её ответная улыбка заставила во мне вспыхнуть тысячи разноцветных огоньков. Жаль, ужасно жаль, что уже сегодня я расстанусь с ними навсегда.
* * *
День прошёл незаметно. Эльфы хотели устроить пир в мою честь, но
