статуи медленно рассеивался. Иллюзии исчезли, а Криста уже начала ощущать приближение отдачи от примененных заклинаний. Нужно поскорее заканчивать. Атог смотрел на поле боя, и выражение его лица менялось со скоростью молнии: от разочарования, к радости и обратно. Кто знает, что в тот момент творилось в голове у сумасшедшего.
— Ваших питомцев мы благополучно разделали, теперь ваш черед. — Энацу расслабленно стояла около одной из половинок убитого ей жука, и крутила свой меч. Хищная улыбка не покидала её лица.
— Победить стальную химеру. Я недооценил ваши силы. Нужно лучше готовиться. Верно говорил Господин — я слишком самоуверен. Хорошо, что я прислушался к его советам и закончил ритуал заранее. Осталось лишь дождаться. Верно. Ничего не потеряно. Нужно лишь дождаться… — быстро бормотал себе под нос Атог.
— Достал. Пора с этим заканчивать. — Криста пришла в себя после последней атака, и быстро приближалась к Атогу. — Быстро освободил детей, пока я тебя не пришила!
— Они еще нужны. Их время еще не пришло. Сейчас он придет, и тогда можете забирать.
— Кто он?!
Ответ послушника заглушило громкое шипение со стороны леса. Все в развалинах медленно повернули головы в сторону звука. Прямо позади статуи демона было огромное… нечто. Оно напоминало змею по своей форме и длине, но голова больше походила на закрытый кокон, с зубами-крючьями, скрещенными в центре. Всего таки зубов было четыре. Огромная туша монстра практически не издавала шума при движении. Темно-синяя кожа была покрыта клейким составом, под которым трава практически сразу растворялась, без единого звука, а земля оставалась нетронутой. Титан медленно выползал к статуе, от которой к нему тянулись темные нематериальные щупальца. Все нутро девушек просто вопило — стоит шевельнуться, и смерть гарантирована. Прямо сейчас, они были не готовы противостоять такому существу. Присмотревшись к клетке с детьми, Криста заметила, что они не двигаются. Сердце пропустило удар, но заметив очень медленно вздымающуюся грудь одной из девочек, принцесса немного успокоилась.
— Это ответ на твой вопрос, девчонка. — встав в позу победителя, прокомментировал происходящее Атог. — Перед тобой, тело Великого Змея.
Пока Атог все это говорил, титан приблизился практически вплотную к статуе. По всей поверхности «кокона» стали появляться мудреные печати, и тексты, которые стирались под воздействием темной энергии. Она уже поменялась, теперь напоминая грязь и тину, смешанные вместе. Внезапно, каменные цепи на руках и ногах статуи с хрустом рассыпались, а голова разлетелась, выпуская хранящуюся в ней силу. И огромное её количество проникало внутрь змеиного тела. Когда последняя капля исчезла под кожей, а все печати были стерты, «кокон» раскрылся, являя миру отвратительную картину. «Кокон» на самом деле являлся защитным капюшоном, покрытым изнутри рядом тонких игл, с которых капала белесая жидкость. Под капюшоном скрывалось огромное человеческое лицо, нижняя челюсть которого была раздвоена. Четыре глаза внимательно осматривали окрестности, а длинный язык, с утолщением на конце, был, постоянно высунут, и словно жил собственной жизнью.
— М-м-м. Двадцать чертовых веков я просидел в куске камня. — монстр говорил тихо, но его голос был четко слышен всем вокруг. Казалось, что даже насекомые поспешили затаиться, чтобы не вызвать гнев этого существа. — Два тысячелетия без движения, без еды. Ни возможности умереть, ни освободиться. И теперь, Я, НАКОНЕЦ, СВОБОДЕН!!!
Радостный рев монстра разнесся по всему лесу, и за его пределы. Девушки едва успели закрыть уши, но голос монстра все равно вызвал приступ головокружения и тошноты.
— Да-да, меньше слов больше дела. Тебе еще силу восстанавливать, а чем скорее ты это сделаешь, тем быстрее мы начнем исполнение пророчества. — Атог был нетерпелив, и вел себя так, словно разговаривал с очередным рабом, а не с чудовищем.
— Ты забываешься, мальчишка. — угрожающие нотки проскользнули в голосе Батурэфа. — Пусть ты и освободил меня, но едой быть не перестал. Сразу же после окончания нашего договора, я сожру твою душу, дабы стать еще сильнее.
— И снова много болтаешь. Я понимаю, что было скучно сидеть одному столько времени, но неужели тебе не хочется побыстрее приступить к пиру, что я приготовил? — Атог указал в сторону клетки с детьми.
— Да-а-а. Пир выйдет на славу. — дьявольская улыбка превратила лицо монстра в уродливую маску, а с челюстей начала капать едкая слюна. — Три нетронутых девы, и десяток еще совсем юных душ. Не то, что мое безмозглое тело сжирало, чтобы восстанавливать силы. Деликатесы. Признаю, ты сумел распалить мой аппетит. Столько лет прошло с последней моей осознанной трапезы.
— Даже не думай приближаться к ним! — Выкрикнула Криста. — Если придется пожертвовать собой, чтобы их спасти, я…
Договорить она не успела. Язык Батурэфа изогнулся и раздался тихий хлопок. В ту же секунду тело принцессы укрыли белые крылья, спасая её от смертельного удара. Они остановили маленький шип, который был направлен в грудь девушки. Или казалось, что остановили. Для принцессы время замедлилось. Она видела, как под действием чудовищной силы, на барьере от амулета «Ангельское Благословление» образуются трещины. С каждой секундой они расходились все большей и большей сетью, ломая барьер. С громким хлопком он разлетелся, а шип, очень похожий на тот, что отравил Кордука, застрял в стальном нагруднике. Если бы не было амулета, принцесса погибла бы мгновенно. От удара, Криста отлетела на несколько метров назад, и впечаталась спиной в дерево. Пару секунд она не могла вдохнуть от адской боли, распространившейся по всей грудной клетке. И откат от примененных принцессой заклинаний уже приближался, поэтому движения стали тяжелыми, и вялыми. Усталость и боль накладывались, заставляя сознание уплывать в далекие края. А монстр, тем временем, приближался к девушке.
— Смотрю, ты хочешь первой побывать в моем брюхе. Мне это льстит. У тебя довольно вкусно выглядящая душа. Но, к сожалению, ничего необычного. Простая девушка, с благородной душой. Наблюдать за отчаянием таких душ, мечущихся в моем желудке и пытающихся найти выход, одно удовольствие. Ну, не будем заставлять тебя ждать.
Язык монстра начал медленно тянуться к Кристе. Батурэф хотел насладиться выражением её лица, когда она начнет понимать, что выхода нет, и теперь её ждет только смерть. А девушка могла лишь смотреть на него, и лихорадочно искать способ спасения. Она пыталась своим клинком перерубить монстру глотку, но всегда натыкалась на прочный костяной панцирь, выраставший за мгновение до удара. Похоже, больше ничего сделать она не сможет. За ней пришла смерть.
От внезапного воя ярости и боли Батурэфа содрогнулись и лес, и руины. Монстр мгновенно закрыл свой защитный капюшон, и отполз обратно к статуе. Подняв взгляд, Криста увидела обрубок гигантского языка монстра, и секиру, что перерубила его. Рядом с
