рассчитать точно силу. У Тай перемещать получалось лучше. Да и она за это время уже успела закрыть воздушную грань, как и Рейг. А у меня с этим пока были проблемы.
Поэтому даже здесь, во время починки крыши мы с Хагеном тренировали магию. Совмещали полезное с приятным, так сказать. Да и, в общем-то, мы всегда использовали любую возможность для тренировок. А еще мы говорили на разные интересующие меня темы. И сегодня мы обсуждали культ Неспящих и мастеров теней, с помощью которых Зейну Ворлиару и удалось уничтожить Девангеров и сесть на алмазный трон. Хотя эти заслуги почему-то принято было приписывать магам теней. Даже само восстание так назвали — восстание Теней.
Хаген был на крыше, а я с земли подавал ему гвозди и новую черепицу. Иногда я промазывал, и гвозди улетали куда-то за крышу, один раз чуть не стукнул Хагена черепицей. Куда проще было спускать сверху, когда Хаген поднимал предмет, я на нем сосредотачивался и тащил вниз, призывая сильный порыв ветра.
— Значит, грань теней при Девангерах была под таким же надзором и ограничениями, как и грань некромантии, — сказал я Хагену, отправляя ему по воздуху еще один гвоздь.
— Да, — ответил он, перехватывая воздушный поток и подгоняя гвоздь к себе ближе. — Но, когда Ворлиар пришел к власти, он приравнял теневиков к остальным магам. С ними узурпатор был очень щедр. По всей видимости, из благодарности за свержение адамантийцев. Многим даровал титулы и возвысил в положении тех, у кого были титулы ниже. Пожаловал им земли и владения тех, кто отказался присягнуть новому императору и был казнен.
— А Неспящие? — спросил я. — Ведь именно они помогли ему прийти к власти.
— Да, — вздохнул Хаген, прилаживая новую черепицу вместо треснувшей. — Но в Виреборне грань, которую используют Неспящие, была всегда под запретом. Да и не только в Виреборне. Этот культ поклоняется Шаргану. Они используют грань, которая принадлежит жестокому божеству разрушителю.
— Магия неспящих похожа на способности демонов? — спросил я, хотя и так знал ответ, я недавно об этом прочел в одной из книг Хагена.
— Да, — кивнул Хаген. — Они поглощают энергию магии, энергию жизни, а после ее используют. Благодаря этому, они могут управлять любой гранью. Это делает их практически неуязвимыми.
И это я тоже знал, но надеялся, что мастер сможет сказать что-то новое об этом культе. Неспящими их прозвали за то, что он в прямом смысле никогда не спали, так поглощали жизненную энергию. А еще говорили, что последователи этого культа не имеют души и ничего не чувствуют. Неспящего узнать просто по его глазам — они светятся так же, как демоны — буро-красным.
— И все же убить их можно, — сказал я Хагену. — Достаточно использовать разрушение в ответ или вовремя убить, пока они не присосались к энергии.
Хаген усмехнулся и кивнул, но не ответил. Моего отца, Магнуса Девангера, убило четверо Неспящих — и у него не хватило ни времени, ни энергии разрушения, чтобы дать отпор.
На какое-то время мы замолкли, а когда закончили с починкой крыши, Хаген задорно мне крикнул:
— Сможешь меня спустить?
— А не боишься? — засмеялся я. — Нет, я конечно, могу спустить, но за твои кости не ручаюсь.
Хаген не ответил, он поменялся в лице и напряженно уставился куда-то позади меня.
Я обернулся.
Из города торопливо спешили Тай-Тай и Эл. Что-то было не так, они ведь ушли совсем недавно, вон и корзина для покупок была пустая. Тай-Тай о чем-то взволнованно спрашивала мать, а Эл не отвечала и тащила дочь за руку, чуть ли не переходя на бег.
Мы с Хагеном обменялись встревоженными взглядами, и он поспешил спуститься с крыши.
— Что случилось? — как только Тай и Эл оказались у ворот, крикнул им Хаген.
Эл не ответила, испуганно оглянулась и громко велела:
— Все в дом! Тео, ты в погреб. Хаген, запри дверь!
Она залетела в дом вместе с Тай, а мы с Хагеном снова переглянулись и поспешили за ней. Прежде чем я вошел, кое-что попало в мое поле зрения, заставив на миг остановиться.
К нашему дому спешили трое: один разодетый по столичной моде в золотом камзоле и в красном плаще и двое в латах императорской гвардии. Это очень скверно.
Я влетел в дом последним и запер дверь.
— Мама, что происходит? — спросила испуганно Тай. — Кто это такие? Почему он назвал тебя графиней?
— Тихо, — зашипела на нее Эл, — все потом.
— Тебя узнали? — заходя в спальню, где собралась вся семья, спросил я.
Эл скорбно свела брови к переносице и закачала головой:
— Иди в погреб, Тео, тебя не должны видеть.
— Я не стану прятаться, — возразил я.
В этот миг в дверь громко постучали:
— Открывайте, графиня, мы знаем, что вы здесь!
— Кто это? — шепотом спросил Хаген.
— Барон Олдбери, он меня узнал.
— Именем его императорского величества Зейна Ворлиара я требую открыть дверь, графиня Хомсфрид. Скрыться не получится, вы должны присягнуть императору или умереть!
— Он знает, кто ты. Мы не можем их отпустить живыми, — сказал я, покосившись на выход. Дверь у нас была едва ли крепкая, да и окна никого не задержат.
Эл в ужасе уставилась на дверь, затем с мольбой посмотрела на меня, а ее глаза тут же стали влажными от слез:
— Прости, — одними губами произнесла Эл. Она и сама прекрасно понимала, что выхода у нас нет.
Дверь начали выбивать.
— Я открою, — решительно сказал Хаген, — попробую все решить. Попробую убедить их, что они ошиблись.
И только он ринулся, как я схватил его за руку:
— Нет, Хаг, они не уйдут. Лучше приготовься.
Хаген в замешательстве и непонимании уставился на меня, и в этот самый миг с грохотом вылетела входная дверь.
Эл схватила Тай и спрятала за спину. Хаген напряженно уставился на дверной проем, а я призвал к грани огня.
В комнату вошли сначала имперские гвардейцы и встали по струнке по обе стороны прохода, а затем вальяжно прошествовал внутрь и сам барон — на виде ему слегка тридцать, у него золотистые волнистые волосы и весьма неприятная самодовольная улыбка.
— Ну вот, графиня, теперь вам бежать некуда и придется отвечать на вопросы, — язвительно заулыбался барон.
Хаген вышел вперед, заслоняя собой меня и перегораживая ему проход к Эл.
— Прошу представиться, — холодно потребовал Хаген, — а также объяснить, на каком основании вы врываетесь в наш дом и угрожаете моей жене.
— Вашей жене, — насмешливо протянул златовласый и смерил пренебрежительным взглядом Хагена. — Ваша жена — государственная изменщица и беглянка. Она должна отправиться
