раны обработать, не вертись!.. И вообще, а что, если, э-э-э, дева-спасительница скажет – уходи, мол, я в тебе не нуждаюсь? Леандра! Сколько ждать-то ещё! Эй, госпожа интерн!
Госпожа интерн трясущимися руками наконец подала потребное.
– Дева может изречь любые слова, – с достоинством возразил гном. – В том числе исполненные гнева. Может велеть спасённому удалиться. Или удавиться – такое тоже бывало. Но это не имеет значения. О-о! Спасшая Дева дланью своей касается меня!..
– Тихо! – прикрикнула Клара. – Не закатывай глаза и не трясись. Что за чернота в ране, Леа? Ну?
– А-а-а, п-плесень, госпожа мастер. Fingunt nigrum debilitatis, и -
– Верно. Очищай!
Нет, не зря всё-таки Леандра столько лет терпела эту жабу Мескотт на пре-меде, и не зря оная жаба Мескотт вбивала им в головы азы лечебного дела.
– Смелее. Шпатель. Стерилизация. Выскребай. Не морщись, интерн! Да, воняет гадостно. Чисти, чисти!..
Пальцы у Леандры дрожали – это ж, как-никак, живой гном, а не манекен на столе в анатомичке, анимированный конструкт, на котором будущие Целители осваивали простейшие операции. Руки тряслись, но чёрную плесень надо убрать, иначе, доберись она до кости – вот здесь убрать, в глубине, самую крошечку -
Однако руки-таки слушались плохо, и -
– Леа! – её отпихнули, Клара перехватила шпатель. В глубине раны виднелась кость. – Рехнулась!.. Ты его до смерти запытать решила?!
– Волею Граннара, – проскрипел зубами побледневший гном, – всё то есть лишь испытания данной клятвы, и истинный гном никогда на них не обратит внимания, но будет лишь счастлив касанию длани Спасительницы, и будет благославля-а-а-а!..
– К-к-ка-кажется…
– Кажется, интерн, тебе удалось небывалое. Заставить гнома потерять сознание от боли.
– Я-а… н-не… по-потерял… – гном с трудом пошевелился, открыл мутноватые глаза. – Я лишь хотел изречь, что истинный сын Подгорного племени не обратит на то внимания, а будет лишь исполнять свой долг, покуда не закроется он раз и навсегда!..
– То есть как? – опешила Клара. – Если Леандра – работай, интерн, работай! – скажем, велит тебе сги… я хотела сказать, оставить её – ты, давший обет служить ей, не подчинишься?
– Я не подчиняюсь! – гордо изрёк гном. – Я служу и защищаю! Оберегаю спасительницу от преступных посягательств нечистых помыслами!..
Леандра очень хотела б сейчас, чтобы всё случившееся оказалось бы плодом воображения её «впавшего в шок» мозга.
Если этот гном притащится с ней в Долину…
Что скажут подружки? Силы небесные, что скажет Крокордилия?! Она ж её, Леандру, самым натуральным образом задразнит насмерть!..
– Как это ты собрался служить, не подчиняясь? – Клара сообразила, что дело плохо, и сама пошла в атаку. – А достоин ли ты вообще служить своей спасительнице? Как же сможешь ты уберечь её от нечистых помыслами, если сам угодил, как кур в ощип, в псевдопедипальпы к той твари? В результате чего спасительница сейчас штопает многочисленные дырки в твоей гномьей шкуре?
Леандра трудилась. После выскребания чёрной дряни дело пошло веселее, и она могла наконец прислушаться к разговору. Гном, несмотря на жутко израненную спину, – словно в застенках побывал, сказал бы папа, – держался весьма светски.
– Увы! Повесть сия настолько печальна, что поистине не дерзаю я оскорбить слух спасительницы оными речами!..
– Хватит болтать! – прикрикнула Клара. – Шов туже клади, Леа, не юбку штопаешь! Откуда ты, Тулнар сын Торрила, почему ведом тебе язык Долины и что ты тут делал?..
Гном тяжко вздохнул и принялся рассказывать.
…Он и впрямь знал язык Леандры с Кларой, да и мудрено было б не знать – его родной мир, Абраксас, лежал недалеко и вёл с Долиной Магов обширную торговлю. Его родное племя, обитавшее на скалистом морском побережье, поставляло…
– Это можешь пропустить, – Клара не стала выслушивать длинные перечни всего, чем знаменит был Подгорный народ.
– Неужто Соратница Спасшей не хочет услыхать о наших несравненных…
– Не хочу. И не вертись.
– Повинуюсь, – вздохнул Тулнар. – Мы жили на морском побережье, где старые горы обрываются прямо в белопенный прибой…
– Ты случайно не бард? – напрямик врубила Клара. – Нет, бардов я люблю, но таких, которые попроще!.. А вот с белопенным прибоем – жди беды. Запоёт о любви, всенепременно!
– Отчего ж не петь о любви?! – возмутился гном. – Сие возвышеннейшее и прекраснейшее…
– Леандра, дай мне кляп. Или нет, сама заткни ему рот, тебя он послушается, коль ты эта, как тебя, «спасшая». А я всего лишь «соратница спасшей».
– Повинуюсь, – уныло сообщил гном во второй раз. – Скажем по-другому. Приморские горы наши заложены на новообразованной океанической коре допотопного времени; распространены континентальные вулканогенные отложения, смятые в брахиформные складки. Многочисленные интрузии гранитоидов образуют…
– Нормальным языком! – возопила Клара. – Нормальным!..
– Богатые, короче, горы, – заторопился Тулнар. – На противоположных от океана склонах много золота, имеются все металлы платиновой группы, а также залежи самородного серебра – истинного, само собой. Род наш богател, пока -
– Пока не прилетел дракон, жадный до ваших сокровищ. Сломал ворота, разметал стражу, закопался в груды злата и уснул?
– Что? О, нет, прекрасная госпожа, с драконами мы справляться умеем. Неужто нашлись такие гномы, чьи врата ухитрился выбить самый заурядный огнеплюй?..
– Неважно, – отмахнулась чародейка. – Так что же случилось с вашим родом?
Гном повертел головой, словно пытаясь понять, не услышит ли его кто чужой.
– Див, – сообщил он наконец страшным шёпотом. – Морской див.
– Никогда о таком не слышала. Леа, заканчиваешь?
Леандра аккуратно пережгла последнюю нитку.
– Да, госпожа мастер.
– О, спасибо, спасибо Спасшей! – возопил гном, делая попытку бухнуться на колени. – Никому не кланяется Подгорное племя, отдавая почести коленопреклонением одним лишь чистейшим девам, титул Спасших носящим!..
– Див. Морской див. – Клара нависала над Тулнаром, словно немезида. – Что с ним?
– С ним? О, с ним, проклятым чудовищем, всё прекрасно, – мрачно поведал гном. – Ибо жиреет он на нашей крови и слезах!
Клара и Леандра переглянулись.
– Как же может морской див – обитатель вод – жировать на вашей крови и слезах?
– Океан отыскал дорогу в наши шахты, – потерянно продолжал Тулнар. – Некоторые затопило, в том числе из самых богатых. Многое пришлось бросить. Сердце всякого истинного гнома обливалось кровью от сей утраты!..
– Могу себе представить, – буркнула Клара.
– Обливалось кровью. Многие пытались измыслить хитрые аппаратусы, дабы погрузиться в толщу вод, поднять на поверхность потерянное. Вскоре выяснилось, что трещины, через которые море ворвалось внутрь, достаточно широки, чтобы в шахтах обосновались новые хозяева.
– То есть див?
– О, нет, госпожа соратница. Его слуги, полуразумные твари, разного облика и силы, но злобные и вредоносные. Вскоре отыскался и их хозяин – в гротах необитаемого островка, что в лиге от нашего берега. Воды богаты рыбой – однако теперь шаланды стали приходить пустыми. А потом
