— Приходите после восьми, вас будут ждать. И прихватите перчатки, пожалуйста, они еще пригодятся.
Я, не прощаясь, повесил трубку. Что это у них вдруг засвербело?
Ладно, приеду, после «Кайзерин». А сейчас еще звонок, раз уж я возле телефона…
— Иан? — он откликнулся почти сразу, стоило набрать номер.
— Привет. Я взял, что хотели, стоит в хорошем месте, — Иан ставит краденые машины сначала в склад, снятый на чужое имя, и лишь потом, когда считает безопасным, перегоняет их в гараж, где они уже меняются до неузнаваемости.
— Все нормально прошло?
— Как пинта холодного в желудок, — прибег он к художественной метафоре.
— Ну и прекрасно. Когда планируешь закончить?
— Скоро. Не беспокойся, все будет нормально.
— Отлично. Меня завтра не будет, появлюсь только послезавтра.
— Не проблема.
Маркаму надо звонить с утра, к сожалению. Ладно, подожду до завтра. И при этом завтра аргентинский наследник должен покинуть страну. А вместо него прибудет другой человек, но все равно пока еще не Поль Высоцки. Тот должен появиться совсем уже после аукциона. И въедет он с историей пересечения границ, чтобы никто не усомнился ни в чем. Хорошо, а пока беру такси и еду в «Кайзерин».
Марго сегодня немного опоздала, но зато явно торопилась. Ее красный «делайе» влетел на стоянку со скрипом покрышек, а затормозил так, что идущая по тротуару полная матрона с испугом отскочила. Не обратив на даму никакого внимания, Марго выскочила из-за руля и, заметив меня на веранде кафе, помахала рукой. Через минуту она уже плюхнулась на стул напротив меня.
— Скучал?
— А как ты думаешь? Разумеется, скучал. Сразу наверх, или ты хочешь начать с пирожных?
— Давай начнем с пирожных. Зато не потолстею.
Я решил плохие новости отложить «на после». Надеюсь, что тогда ей будет проще их принять. К тому же она знает, что рано или поздно мне все равно придется «ехать в Аргентину продавать активы». Это не то чтобы совсем новость, просто она рассчитывает на то, что это случится как можно позже.
Ей принесли кофе и обязательные миндальные, парочку на тарелке и коробку с собой. В разговоре наступила пауза, ровно такой продолжительности, какая требовалась для их уничтожения. Впрочем, не буду притворяться аскетом, я тоже съел два, пока ее ждал, они в «Кайзерин» действительно великолепные.
Дальше разговор пошел ни о чем, мы поднялись в номер и предались, так сказать, изнеженности нравов. Кстати, с этой изнеженностью у Марго было все хорошо, процесс она любила, подходила к делу со всем возможным старанием, и никакие щупальца хорошего воспитания не могли задушить желания хорошо провести время. Она обо всем говорила прямо, идеально четко формулировала намерения и требования, ничуть не стесняясь, и так же прямо спрашивала, как мне нравится. Откровенно говоря, я не думаю, что я у нее не то что первый любовник, так думать было бы глупо по объективным причинам, но и не второй. И не третий. Впрочем, это все домыслы, как знать, что за талант был с ней до меня.
Когда мы, наконец, закончились и раскатились по разные стороны кровати, она зажгла сигарету в длинном мундштуке и сказала:
— У меня для тебя сюрприз.
— Какой?
— Это сюрприз, говорю же. Завтра днем мы едем в гости к Жанин, она сняла квартирку в аптауне и приглашает нас двоих.
— Только двоих? — уточнил я.
— Именно, — она улыбнулась. — Кстати, идея ее, но мне она понравилась.
— Хм… — я чуть растерялся. — Идея… она какая, идея эта самая? В чем состоит?
— А ты не понял? — Марго поднялась на локте и довольно ухмыльнулась. — Жанин все равно уедет после выставки, так что я ревновать не буду. Зато весело проведем время. Придумай, куда нам потом пойти втроем.
А стоит ли Ван Дер Мееру так рано уезжать? Вот такая мыслишка мелькнула. Нет, это даже не потому, что предложено нечто столь соблазнительное, просто факт, что Жанин вдруг решила стать ближе, пусть и таким экзотическим образом, интересен сам по себе. Я же помню, что мне сказал Краус. Но с другой стороны, что мне это даст? Нет, так понятно, что даст, развлекаться тоже нужно, но вот практическая польза из этого может в чем выражаться? Не знаю, польза никак не вырисовывается, может даже наоборот.
Нет, может быть, Жанин просто богатая наследница из Франции, любящая хорошо проводить время, я вполне допускаю, но может быть и нет. Что это даст ей? Например, мои фотографии с дочерью вице-губернатора в непристойной позе. И вот фото, в отличие от слухов, способны вызвать страшный скандал, которого лорд Бриггс точно испугается. Но если Жанин и Моник Франсуа как-то связаны, то тогда еще проще добыть фото самого вице-губернатора при компрометирующих обстоятельствах. Нет, скандал с дочерью разойдется куда сильней, если такой случится. А еще может выйти так, что скандал будет и с ним, и с дочерью.
— Кстати, Жанин вообще не носит белья, только пояс с чулками. Интересно? — Марго слегка толкнула меня в бок.
— Откуда ты знаешь?
— А как ты думаешь, наивный? — засмеялась она. — Мы играли в доктора. И не только в доктора. Мы обе учились в школах для девочек.
— А-а, так вот почему ты собиралась ехать к ней в Париж, — догадался я. — Жили бы счастливой семьей?
— Ой ладно, это невинные девичьи шалости.
— Черт, я много пропустил, — я вздохнул.
— Что именно?
— Мне тоже нужно было учиться в школе для девочек. Да я бы там в доктора играл каждый день, даже вместо уроков.
— Даже сейчас не поздно, — она снова толкнула меня. — Придумай — куда пойти после.
— Никуда, — я даже не очень притворно вздохнул, почти искренне, потому что возможность поиграть в доктора или просто в любовника с Жанин никак не попадала в список допустимого. — Я завтра уезжаю.
— Куда это ты собрался? — опешила Марго.
Она поднялась на локте и уставилась мне в глаза.
— Ты знаешь — куда, — пожал я плечами. — Туда и обратно. Условия обсудили, с ценой они согласны, надо ехать.
— А без тебя? — чуть нахмурилась она.
— Без меня я не знаю, как это все пойдет. Такие сделки нельзя доверять наемным людям, могут просто облапошить.
— Все активы родителей в Британии в управлении у верного человека. Почему ты так не можешь?
— Потому, что я активы продаю. И даже те люди, что работали на меня честно, делали это потому, что рассчитывали работать и дальше. А теперь я ухожу и уезжаю в Большой Каир, — тут я почувствовал себя немного мерзавцем, — и смысл такой деловой верности исчезает. Проще договориться с покупателем на переоценку чего-то, продать дешевле, а часть разницы положить в карман, — я пересказывал историю одного неблизкого знакомого.
