Влезла ли? Запуталась ли?
Или запутали?
Тяжелые покровы, свешивавшиеся с древесных крон, шевелились как живые. А ведь ветра нет! Ну то есть совсем!
Виктор увидел, как темно-зеленым покрывалом растекается по быконю потревоженный скотиной моховый пласт. Как смыкаются воедино два свисающих до земли полога, заключая животное в цепкие объятия.
Рука дернулась к оружию и…
И не смогла схватить ни пистоль, ни палаш. Вообще не смогла шевельнутся. Виктор и не заметил, как колышущаяся масса объяла его самого, опутала, повязала по рукам и ногам. И чем больше он дергался, тем сильнее его сжимали мягкие, но прочные путы.
«Ловушка!» — мелькнула запоздалая догадка.
Темно-зеленая масса, облепившая все тело, набухла и заметно повлажнела. Откуда-то из глубин губчатой субстанции сочилась остропахнущая жидкость. Маленькие, частые, как роса, капли появились на одежде. Влага попала на руки и лицо. Кожу защипало… Не так чтоб очень сильно, правда. Пока — не сильно.
А что будет через час? Через два?
Едкой влаги в набухших моховых пластах становилось больше.
«Да ведь этот мох пожрет нас заживо, — с ужасом понял Виктор, — пожрет и переварит!»
Неподалеку, словно смеясь, журчал ручеек.
Стало ясно, оттуда здесь, под мшистым занавесями, взялись рогатый череп и кости. Какой-то мутант пришел на водопой и влез в ловушку. Как вот они сейчас.
Судя по всему, эта разновидность кронового мха была плотоядной. Только выяснилось это, увы, слишком поздно.
Где-то совсем рядом бились в путах быкони, пыхтел А-Ка и матерился Костоправ.
— Мужики, что у вас? — спросил Виктор.
— Не могу шевельнуться, — сообщил Стрелец.
— Костоправ, ты как?
— Как в жопе у девственницы. Тесно и туго. М-мать! В полном дерьме я, короче, купец! В зеленом таком!
— Дальноход! — крикнул Виктор, бросив взгляд на добытчика, остановившегося у моховых пологов. — Не лезь сюда! Здесь…
— И не собираюсь, — прозвучал ответ. Спокойный и насмешливый. Неприятный.
Вообще разительная перемена, произошедшая вдруг с добытчиком, сильно не понравилась Виктору. Напряженность, так и сквозившая из фигуры проводника, куда-то подевалась, лицо расслабилось, тревога ушла. Движения стали неторопливыми и спокойными, словно и не кричали в лесу приближающиеся дикари.
А они — кричали. И еще как!
— Йап-па йап-па йап-па йап-па! — неслось со всех сторон. Зеленокожие скоро должны были выйти на поляну. А добытчик даже не пытался бежать или прятаться.
— Дальноход? — еще раз недоумевающе позвал Виктор.
— Долбохрен, твою ж маму наперекосяк! — подхватил Костоправ. — Чего сопли жуешь?! Помоги, епть!
Лекарь еще не понял, что помощи от проводника им уже не дождаться. — Не боитесь, — оскалившись, Дальноход зачем-то извлек из ножен свой длинный клинок. — Мох-сосунок не такой уж и страшный.
Сосунок? Забавное название. При других обстоятельствах Виктор, может быть, и улыбнулся бы. Но сейчас было как-то не до веселья.
— Чтобы убить человека, ему потребуется пара часов… — с глумливой улыбкой продолжал добытчик. — Как минимум.
Ага, успокоил типа. Зеленокожие-то появятся здесь раньше.
— И потом мох будет еще недельку-другую высасывать труп.
Что ж, очень познавательная лекция «Из жизни плотоядных сосунков». Но что, интересно, намерен делать дальше проводник, заманивший — теперь-то уж какие могут быть в этом сомнения? — их в ловушку.
Дальноход с обнаженным мечом подошел вплотную к мшистым зарослям, но сам влезать в колышущуюся темно-зеленую стену сосунка не стал. Добытчик взмахнул клинком…
«Рубить будет! — пронеслось в голове у Виктора. — Нас или…»
Удар. Еще.
Ш-ших! Ш-ших! Сверкающее, заточенное до бритвенной остроты лезвие легко рассекало тугую губчатую массу. Из срезов капал едкий сок. Тяжелые влажные клочья беззвучно падали на землю. Дальноход без труда прорубился к Виктору. Рубанул мечом над головой.
Все-таки вызволит? В душе ворохнулась надежда.
Моховый кокон оборвался. Виктор упал. Попытался распутаться и вскочить. Куда там! Сейчас он мог только вертеть головой. Отсеченные путы держали свою добычу все так же крепко.
— Не трепыхайся, — посоветовал Дальноход. — Это бесполезно. Уж если сосунок вцепился, то и мертвым будет держать добычу не хуже живого. Хотя сожрать — уже не сожрет. Так, помочит только соком слегка.
Он бесцеремонно вытащил Виктора, опутанного густой зеленой сетью, на поляну. Оставил лежать. Снова заработал мечом, вырубая из плотной стены сосунка других пленников.
Выволок матерящегося, но такого же беспомощного Костоправа, затем — стиснувшего зубы А-Ка. Обоих положил возле Виктора. Потом занялся быконями. Им Дальноход освобождал ноги, наскоро отсекал мох, опутывавший круп, голову и шею, после чего по прорубленному коридору выводил животных из ловушки. За быконями зелеными шлейфами тянулись влажные моховые хвосты.
Дикарское «йап-па!» не умолкало. Однако никто из человекообразных мутантов на открытое пространство пока не вышел.
«Может быть, зеленокожие пройдут мимо поляны», — подумал Виктор.
— Слышь, Дальноход! — процедил А-Ка, безуспешно пытаясь выбраться из сосунка. — Ты нас вообще-то освобождать собираешься или сам решил с дикарями разобраться?
— Не спеши, — отмахнулся добытчик. — Всему свое время. Когда нужно будет — вас освободят.
Освободят? Виктор внимательно наблюдал за проводником. Кто освободит?
Дальноход вышел в центр поляны и, сложив руки рупором, гаркнул во все горло:
— Йап-па!
— Ты чего творишь, сосунка тебе в зад по самые гланды! — дернулся в зеленых путах Костоправ.
— В чем дело, Дальноход? — спросил Виктор. — Ищешь вместе с нашей и своей смерти тоже?
Ладно бы добытчик их только погубить задумал по какой-то неведомой причине. Но самому-то зачем так подставляться? Это было непонятно.
Вместо ответа Дальноход заорал снова:
— Йап-па йап-па йап-па йап-па!!!
— Па-па-па-па!.. — эхом отозвался лес.
А потом…
— Йап-па йап-па йап-па йап-па!!! — это уже было не эхо.
На крик Дальнохода кто-то отзывался из-за ближайших камень-деревьев.
«Зачем? — продолжал недоумевать Виктор. — Зачем призывать неминуемую смерть? Или все же не неминуемую? Или не смерть вовсе?» В голове у него творился полный сумбур.
— Йап-па! — опять гаркнул добытчик.
И…
— Йап-па йап-па! — получил ответ.
На противоположной стороне поляны, где было поменьше опасного вислого мха, наметилось движение. А вскоре из зелени полезли…
