Виктор невесело усмехнулся. Вот и объяснение той отлучки Дальнохода в подземном кабаке. Добытчику нужно было не о ситуации в Котле разузнать, а оговорить предстоящее дельце с помощниками.
Вспомнились опустевшие перед их отъездом из Шахтного города стойла быконей. Просто гонцы выехали раньше. Стало понятно теперь и то, чей выстрел они слышали по пути в Большой Котел. Видать, посланцы Дальнохода наткнулись на какую-то котловую тварь, вот и пошумели.
— Значит, — снова заговорил А-Ка, — твоя погибшая артель и военный склад, который вы якобы нашли…
— Сказки все это, — перебил его добытчик. — Замануха. Мы склады не ищем. Их находят зеленые. Ну а мы избавляем их от необходимости охотиться за жертвенной скотиной.
— М-да… — презрительно протянул А-Ка. — Не такой уж ты и Дальноход, как я посмотрю.
— Дальноход, Дальноход, — усмехнулся проводник. — Был Дальноход. В свое время я ходил о-о-очень далеко. Ничего не нашел, правда. Сам едва не погиб. Зато быстро поумнел.
— А как торговался-то за свои проценты! — скривился Виктор. — Как будто и правда…
— Так потому и торговался, — не дал договорить добытчик, — чтобы было похоже на правду. Без правдоподобия даже последнего лоха в наше время не обманешь. Если бы я сразу согласился вести вас в Котел на ваших условиях, это выглядело бы подозрительно, согласись. Нужно было поломаться для начала, понабивать себе цену. Ты же сам купец. Должен понимать, как это делается.
Виктор вздохнул. Он понимал. Провели его, как пацана, вот что он понимал.
«Плохой ты купец, Золотой, — мысленно попенял сам себе Виктор, — никудышный совсем, если в людях до сих пор разбираться не научился».
— И сколько народу вы уже загубили? — спросил он.
— Не считал, — осклабился Дальноход. — Не так чтоб очень много. Но и немало, наверное. Людишки ведутся. Идут в Котел потихоньку. А срезанный сосунок быстро отрастает. Так что не вы первые, не вы последние.
К добытчику подбежал один из шахтных — невысокий чумазый крепыш.
— Все, Дальноход, с зелеными договорились, — сообщил он. — Сваливать пора. Их скотину, — подельник добытчика кивнул на пленников и трех быконей, — придется оставить.
— Вот суки зеленожопые! — ругнулся, впрочем, без явной злобы Дальноход. Видимо, он ожидал этого и не очень расстроился. — Цинки проверили?
— Да, вскрыли уже. Все нормально. Патроны не порченные. Все — 7,62, к калашу. Покупатель на такие быстро найдется.
— Это хорошо, — заключил Дальноход. — Хотя, может, все продавать и не нужно будет.
Пригнувшись, Добытчик нырнул под прорубленную в сосунке арку и вернулся с автоматом А-Ка.
Улыбнулся подельникам, тряхнул калашом:
— Трофей. Дополнительный бонус, так сказать…
Пока шахтные пересыпали патроны из вскрытых цинков в седельные сумки и приторачивали сумы к седлам, зеленокожие освободили от клочьев сосунка быконей, полученных в довесок к пленникам, взвалили сибиряков, опутанных мшистыми путами, на спины животных и примотали добычу крепкими, плетенными из того же мха, только сухого, веревками.
Все были слишком заняты и, наверное, поэтому прозевали нападение.
Темная тень обрушилась сверху. За ней — еще одна. И еще…
Открытая поляна с водопоем, расположенная посреди густого котлового леса, приглянулась в качестве охотничьих угодий не только плотоядному мху.
Не очень большая, но очень опасная стая крупных черных птиц вынырнула из-за лесных крон неожиданно и бесшумно. Только когда враны ринулись в атаку, воздух наполнился хлопаньем крыльев и противным, похожим на старческий кашель «Каух! Каух!».
Шахтные грузили быконей в самом центре открытого пространства, так что именно они попали под первый удар пернатой смерти. Враны сбили с ног людей и скотину прежде, чем кто-то успел что-либо предпринять. Уклониться от воздушной атаки сумел только Дальноход. Тварь, атаковавшая добытчика, лишь сорвала с него трофейный автомат, сбила шлем и выдрала изрядный клок кольчужной рубашки с дополнительной пластиковой защитой. Бросив снаряжение и оружие, Дальноход откатился к ближайшим камень-деревьям и забился между мшистыми пологами.
Зеленокожие, изначально державшиеся поближе к кромке леса, тоже вовремя отступили сами и увлекли под прикрытие густых крон и плотоядного мха быконей с пленниками. Никто из дикарей даже не пытался сражаться с птицами. Да и чем сражаться-то? Дубинками и копьями?
Какой-то вран — судя по небольшому размеру, молодой еще и неопытный — заметался вдоль древесно-моховой границы, пытаясь достать укрывшуюся добычу, но лишь стал добычей сам. Ширококрылая птица, передвигавшаяся по земле неуклюжими прыжками, запуталась во мху в какой-то паре метров от Дальнохода. Вран забился в затягивающихся путах сосунка.
Однако и Дальноходу тоже не повезло. Виктор так и не понял, то ли добытчик, испугавшись бьющейся рядом твари, сам шарахнулся в сторону и совершил роковой шаг, то ли мох, качнувшись от рывка сильной птицы, случайно дотянулся и до человека тоже. Так или иначе, но Дальнохода сначала слегка зацепило, а секунду-другую спустя уже основательно накрыло толстым колышущимся одеялом, поблескивающим от выступившего едкого сока.
* * *
Враны больше не предпринимали попыток выковырнуть пищу из опасного леса. Птицы галдели и дрались друг с другом за добычу, что досталась им на поляне. Легкие доспехи шахтных и защитные попоны быконей летели во все стороны окровавленными ошметками. Мощные клювы терзали человеческую плоть и тянули потроха из вспоротых животов скотины. В лужах крови блестели россыпи патронов из разорванных седельных сум. Много патронов. Целое состояние, которое теперь некому было прибрать к рукам.
Люди на поляне уже не кричали, быкони — не хрипели.
Только многоголосое гортанное «Каух! Каух! Каух!» звучало над лесом. Да отчаянные вопли Дальнохода, который, кажется, только сейчас осознал, в какую скверную ситуацию угодил.
Освобождать добытчика, впрочем, никто не спешил. Зеленокожим это, судя по всему, было не очень надо. А если и надо — то подойти к Дальноходу дикари все равно не могли. Чтобы приблизиться к добытчику, нужно было либо пересечь поляну с вранами, либо пробираться сквозь сплошную завесу из мха-сосунка, не менее опасного, чем пирующие птицы. Зеленокожие предпочли отступить.
Уже в паре десятков метров от лесной поляны сосунок стал редеть, а через полторы сотни метров — исчез совсем. Теперь над головой нависало лишь одеяло обычных кроновых мхов.
Обычных для Большого Котла…
