Он не собирался убивать Грума, да и не мог сделать это таким-то слабым ударом. И уж точно не пытался поразить горняка в сердце.
Но Грум почему-то потерял равновесие и…
Даниил тяжело вздохнул и мрачно повернулся, услышав за спиной торопливые шаги, – ситуация на глазах продолжала ухудшаться: было плохо, стало еще хуже.
По туннелю бежал бригадир, а с ним еще трое шахтеров. Все размахивали инструментами, такими же, как у водителя. Данька попятился к стене, чтобы хоть его спина оказалась прикрыта. Юноша уже не сомневался, что ему придется драться со всей бригадой.
Один из шахтеров – крупный высокий мужчина, обогнав бригадира, резко взмахнул инструментом перед лицом, и юноше пришлось сделать еще шаг назад.
“Неужели придется убивать? – с какой-то непонятной для себя тоской подумал Данька. – Не хочу. Если так пойдет и дальше, то скоро в этом штреке я останусь один, как когда-то в чужой Вселенной…”
Шахтер, отогнав его, наклонился над водителем и пощупал пульс, потом громко и печально произнес:
– Молодой убил Грума…
– Точно мертв? – Бригадир наклонился над телом. – Может, еще живой?
– Пульса нет, да и череп, видишь, расползается, как картонный…
Бригадир потрогал что-то на голове у водителя и кивнул:
– Ты прав, мертв…
Шахтеры выстроились перед Данькой в стенку, угрюмо поглядывая на него красными и мутными от выпитого спиртного глазами.
Юноша сделал еще шаг назад.
– Я не хотел его убивать, Грум первым набросился на меня, – сделал он попытку оправдаться. – Он сошел с ума, бормотал что-то непонятное, выглядел как-то странно… Сами посмотрите, у него и сейчас губы синие, а кожа белая…
– Кожа белая, – подтвердил шахтер, по-прежнему стоящий над водителем на коленях. – Губы синие, да и кости размягчились, – симптомы известные…
– Размягчились, говоришь… – Бригадир стоял, задумчиво покусывая губы. – Мертвый. А сколько мы с ним спирта выпили, да и знакомы-то уже лет двадцать и жили рядом, с этим как быть?
– Я не хотел его убивать, правда! – Драться Даниилу с этими людьми совсем не хотелось, его пугало предстоящее одиночество, перед глазами появилась картина – пустой туннель и его одинокая, шаркающая ногами в гулкой тишине фигура. – Он на меня набросился, кричал о том, что ему что-то его черненькая девушка обо мне сказала. Я пытался с ним поговорить, объяснить, что к пещере не подходил, выдумал он все…
– Черненькая, говоришь? – Бригадир сплюнул ему под ноги. – Значит, ты с его бабой спал?
– Ни с кем я не спал, да и нет здесь женщин, это же бред сумасшедшего… – Юноша вздохнул, понимая, что его объяснения слушать никто не собирается, шахтеры были слишком пьяны для этого. – И ударил-то слегка…
– А мне рассказали, что ты сегодня в пещере был… – Бригадир еще раз оглядел его с ног до головы, словно пытался что-то увидеть на его лице. Следы пыли? А может белую кожу и синие губы? – Зачем туда ходил? Что искал?
– Быть-то был, только ничего не увидел – темно там, фонарь мрак не пробивает, тихо и очень страшно…
– Так ты точно не хотел его убивать? Рассказывай по-хорошему, что между вами произошло?
– На нем даже следа от моего удара нет, я его просто оглушить хотел, он этой штукой начал передо мной размахивать, а она острая…
– А с роботом справишься? – неожиданно спросил бригадир.
– Наверно, справлюсь, – ответил Данька, сбитый таким переходом, не веря в то, что драки удалось избежать. – Такие машины мне знакомы…
– Отныне робот твой, будешь возить на нем руду к стене, а оттуда доставлять продуктовые пакеты. А за то, что убил, никто на тебя не в обиде… – Бригадир с досадой толкнул ногой мертвое тело. – Грум мне хоть и был другом, но знаю, что выбора у тебя не было – либо ты его, либо он тебя, все симптомы совпадают…
– А что с ним произошло?
– Болезнь такая у нас здесь появилась… – вздохнул бригадир. – Ты думаешь, управляющий просто так карантин объявил? Нет, не просто, из-за этой болезни ему пришлось так сделать. Симптомы простые: лицо белеет, губы синеют, кости становятся мягкими. И люди перестают что-либо понимать, с ума сходят, убивают всех, кого встретят. Мы как мертвого Грегори увидели – Грум его первым убил, – так сразу инструмент похватали, побежали сюда, а ты его уже сам прикончил. Хорошо, что не спал, они спящих легко убивают, те даже пошевелиться не успевают. А нашего товарища он убил недалеко отсюда, за поворотом, не знаю, что тот там делал, не тебя ли сторожил? Ощущение такое, что за тобой следил, поэтому и не сразу заметил Грума. Что Грегори-то от тебя надо было?
– Я не знаю, – растерянно развел руками Даниил. – Я здесь даже меньше стандартных суток, никого не трогал, старался держаться от всех в стороне, вы же видели…
– Странно это все. – Бригадир вздохнул. – Что-то с тобой не так, парень, а что – понять не могу. Все словно вокруг тебя завертелось, словно ждало, что ты здесь появишься…
– Что ждало?
– Не знаю, в пещере этой проклятой что-то живет, так мне кажется, оно нас всех и убивает…
Данька прижал руку к сердцу, которое хотело выскочить из груди, – нельзя же столько времени ждать удара. Бригадир, похоже, тоже чувствовал что-то, но понять ничего не мог. Только почему он решил, что нечто именно его, Даниила, ждало?
– Так вы не сердитесь, что я его ударил? Не хотел я его убивать, правда…
– Нет, не сержусь. – Бригадир помахал рукой в глубину туннеля, откуда появились еще трое шахтеров. – Несите в холодный зал Грегори, Грум уже мертвый, развалился…
Рабочие вытащили из-за поворота туннеля труп, голова у шахтера была разрублена так, что серые куски мозга свисали вниз.
Бригадир вздохнул:
– А этого раз убил, сам и оттащишь в холодный зал, чтобы неповадно было на будущее убивать без моего разрешения.
– Без разрешения? Я же объяснял, что он умер после того, как я его слегка толкнул, не бил я его…
– Такое тоже бывает… – Шахтеры, окружившие Даньку, как по команде опустили молотки. – После того как на них нисходит проклятие, одни живут недели, другие часы, но умирают все – еще ни один не прожил больше месяца. Мы одного как-то держали связанным, все равно убежал, кости-то мягкие, из любых пут вырываются. Недоглядишь, а они уже идут всех убивать, ничего не понимают…
– Отчего они умирают? Что это за болезнь?
– Я, парень, тебе не врач, а просто один из тех, кто уже с этим имел дело, – ответил шахтер, тот, что осматривал труп Грума. – Ну и слышал, конечно, что говорили между собой врачи, когда осматривали и вскрывали трупы…
– Что они сказали?
– Мозг распадается, превращается в жидкость, все нервные клетки умирают, а почему – никто не знает. Один из медиков предположил, что организм просто не выдерживает какого-то внешнего воздействия – может, излучение исходит из породы, радиация какая? Хоть инженеры все тут приборами проверяли и не нашли ничего, но, может, что-то и не заметили…
