Виктор Глумов - Нашествие. Мститель

Центаврос гудел, свистел и щелкал. Вокруг, наталкиваясь друг на друга, сновали воины. Ксандр прислонился к стене и решил ждать Галебуса тут, уже сомневаясь, будет ли тот с ним разговаривать. Вон как поднялся: стал главой Гильдии. Правда, лишь на Териане…

Ксандр вспомнил дом мастера Фрола, его семью… Неужели эти люди обречены? Хотелось верить, что и на Ангулеме победа за Гронами. Как любят говорить варханы: правда на стороне сильного.

Охранники засуетились: вышел Нектор бер᾿Грон со свитой. Телохранители окружали патрона плотным кольцом, и Ксандр узнал его лишь по желтым сапогам. Галебус покинул помещение позже, выглядел он замученным: под глазами залегли синяки, волосы растрепались. Галебуса никто не сопровождал: когда Нектор удалился, охранники расслабились.

— Мастер Галебус! — крикнул Ксандр.

Тёмник завертел головой, увидел Ксандра и вскинул брови:

— Ты?

— Нам нужно поговорить.

— Ну, идем! — Галебус ледоколом рассекал людской поток, Ксандр едва успевал за ним.

— Что у тебя опять? — спросил он уже на улице.

Ксандр облизал губы и решился:

— Твои люди забрали мою женщину, я требую её назад. Надеюсь, ей не причинили вреда.

Галебус на миг потупился, хмыкнул и покачал головой:

— Он требует! А ты хоть знаешь, что это за женщина?

— Да, Юля, светловолосая такая. На Земле она была моей женой, — ответил Ксандр и ощутил, как мир — стены, крыши, небо — сворачивается в кольцо, а это кольцо сужается, сужается…

Тёмник молчал, и его молчание отдавало могильным холодом.

— Ты так ничего и не понял? — прошептал Галебус с сожалением. — Нет? Тогда слушай. Когда погиб Дамир, на Териане его сознание переписали на носитель, но на лабораторию, где это происходило, напали вестницы. Они выкрали трансплантатор, прибор Предтеч, с помощью которого из рабынь создали агенток. У тебя отлично прижилась личность Дамира, а у твоей… как её?..

— Юля.

— У Юли — личность какой-то вестницы. Ее засунули в бордель, велели выкачивать информацию из варханов. Она узнала тебя и решила этим воспользоваться. А потом вытащила остальную информацию, опоила, наверное. Повезло девочке. Очнись, парень, она больше не твоя жена. Она — преступница, отныне принадлежащая Гронам. Её допросят и послезавтра публично казнят.

Мир покачнулся, ушел из-под ног, но Ксандр устоял и даже нашел в себе силы идти за тёмником — след-в-след, будто привязанный. Будто камень, влекомый потоком селя. Конечно. Синтетическая личность. Настойчивый интерес к его делам. Настойка, после которой Ксандр выворачивал душу!

— Она опасна, — продолжил Галебус. — Агентки вестниц втирались в доверие, опаивали «клиентов», и те выкладывали все, что у них спрашивали, а потом, естественно, забывали случившееся. У вестниц есть порошок, который в сочетании с алкоголем развязывает язык любому. Початый пакет порошка нашли у твоей Юли. Кстати, именно таким образом и была добыта информация у Ильмара. Ты знаешь, что потом случилось с Ильмаром бер᾿Гроном? Его убили.

Он же подозревал, он чуял неладное, но все откладывал на «потом», не мог найти нескольких минут, чтобы разобраться! Ксандр, как маленький мальчик, сидел на середине доски качелей, с одной стороны — Юлька, с другой — призрак Забвения, почему-то человекообразный, с пустыми глазницами и чертами Дамира. Вверх-вниз, вверх-вниз.

Юлька. Такая теплая, ласковая… Живая.

— Что ты так побледнел? — вывел из ступора бас Галебуса, способный, наверное, и мертвого поднять. — Неужели из-за бабы? Не расстраивайся, новую найдешь. С этой, считай, все кончено.

— Сколько за неё заплатить? — не унимался Ксандр.

Галебус тягостно вздохнул:

— Говорю же: я не в силах помочь, обратись к Нектору… Хотя… Да, я словечко замолвлю, может, и получится твою Юлю выручить, только я советовал бы сделать ей промывку мозгов, потому что сейчас она опасна. Хочешь, я тебе с промывкой помогу?

— Нет.

— Подумай! — Покачав головой, Галебус зевнул и зашагал домой.

Ксандр остался в середине площади, кулаки сами собой сжимались и разжимались. Мимо шли люди… Нет, не люди — варханы, человекообразные существа, которые умеют чувствовать во сто крат ярче людей, но с детства глушат в себе эту способность и потому уподобились роботам. Он сделался таким же. И хочет таким оставаться дальше.

Но Юлька! Может, её все-таки отдадут? Где её искать? В тюрьме?

Тюрьма располагалась под плацем, на нулевом ярусе. Опять возвращаться? Пожри их Бездна с чертями, мокролапами и магулами!

На входе его запомнили и уже пропускали без вопросов. Чтобы избежать встречи с мастером Райаном, Ксандр двинулся вдоль стены, но по закону подлости налетел на Вацлава. Тот ухватил его за рукав и поволок в середину Центавроса, приговаривая:

— Где ты шляешься? Тут такое творится! Тебя ищут. Райан сказал, что вечером нам публично благодарность объявят. Перед строем. Сам Нектор!

Ксандр слушал, но не слышал и смотрел поверх лысины друга туда, где был вход в тюрьму.

— Эй! — Вацлав щелкнул пальцами перед лицом Ксандра. — Куда ты ломишься? Повторяю: тебя ищет Райан. И благодарность — сам Нектор! Представляешь, как всех перекосит? Э-гей, что случилось-то?

— Вчерашний день потерял. Отцепись, ты меня не видел.

— Зато меня с тобой видели. У меня приказ тебя разыскать.

И что, врезать ему промеж глаз и идти себе дальше? Ксандр сдался и последовал за Вацлавом, стараясь изгнать из сознания жалкое существо, в которое начал превращаться, и придать себе вид независимый и гордый.

— Дикие страх потеряли — на патрули нападают. Сегодня официально объявят, что случилось. Завтра планируется грандиозная зачистка. С гранчами, напалмом и газом. Хана крысам! — бросал Вацлав через плечо.

— А что вообще происходит? — вяло поинтересовался Ксандр.

— Чёрт его знает. Похоже, раскрыт заговор вестниц и Махов… или… А хрен их разберет, дождемся вечера — услышим.

Ближе к вечеру суета достигла апогея и уподобилась утренней толчее в московском метро. Вскоре варханы разбились по отрядам (Ксандр и Вацлав заняли почетное место в начале строя) и двинулись на улицу. Отряды, укомплектованные сайдонцами и терианцами, были одеты по гражданке, как и некоторые варханы.

Куда все идут, Ксандр лишь смутно догадывался. В детстве он отдыхал с мамой в Севастополе, и их прогулка совпала со встречей президентов России и Украины. Толпа на площади напоминала живое море, где вместо капель — тела. Мама щурилась на солнце и, делая ладони козырьком, прятала глаза. Местные, все наряженные и загорелые, светились счастьем и становились на носки, чтобы разглядеть и поприветствовать чужого президента, ликовали, словно дети при виде Деда Мороза. Ксандр был совсем малышом и, как ни тянулся, не мог ничего рассмотреть.