Мы побежали к носовому шлюзу, хотя бегом наши движения в условиях слабой тяжести назвать было трудно. Скорее мы скользили вперед, цепляясь за кабели и металлические скобы технологического коридора, лишь изредка помогая себе ногами.
Шлюз оказался тесным, в его центре находился круглый блин люка. Недолго думая, мы со Смирновым вынули свои гравистрелы и, настроив их на максимальную мощность, сделали по короткому выстрелу в пол. Стреляли вскользь, чтобы намертво заклинить люк, но не повредить обшивку. Ирка зажмурилась и закрыла лицо руками.
После залпа пол вместе с люком изрядно покорежились и местами собрались в складки, напоминая то ли снежные торосы, то ли мятую ткань.
Я поставил свой «довод» на предохранитель и уже начал двигаться назад, когда передо мной, преграждая дорогу, резко захлопнулась переборка.
– Овровы кишки! – выругался я.
– Ядреный позитрон, – прошептал Смирнов.
– Не-е-ет! – воскликнула Ирка.
Только теперь я осознал, что мы допустили ошибку. Кому-то из нас следовало остаться с той стороны! Теперь же мы все оказались в ловушке.
На полу – изувеченный люк, по бокам – закрытые переборки, на потолке – свисающие провода.
– Вот и все, – сказал я.
– Да, – подтвердил агент, после чего просто сел на пол, скрестив по-турецки ноги. – Экипаж оказался хитрее нас.
– Посчитали нас за психов и заперли тут. Дураки!
– Если ты прав, то они скоро осознают свою ошибку, – грустно сказала Ирка.
– Мне теперь почему-то хочется думать, что я не прав, – признался я. – Если все на космолете заболеют, то как мы сядем на Джейн?
Ни девушка, ни Смирнов отвечать не стали. Вопрос был явно риторическим.
– У нас есть еще пара зарядов максимальной мощности, – задумчиво сказал я. – Может, попробуем пробить переборку?
– Тут титана сантиметров сорок, – покачал головой Смирнов. – Так сразу не пробьешь. Надо подумать.
Я тоже сел на пол, дрожа от слабости и хмуро поглядывая на искореженный люк. Вскоре времени для раздумий у меня будет сколько угодно.
– Террористы! – вдруг раздалось под потолком помещения. – Вы можете сложить оружие и сдаться! Иначе мы откачаем воздух из вашего помещения!
Наверное, инженер говорил с нами по внутренней связи.
Интересно, имеет ли его угроза под собой какую-то реальную силу? Я в очередной раз коснулся чутья. Измученный мозг отозвался привычной тупой болью. В глазах потемнело.
Инженер ничего не мог сделать. Система вытяжной вентиляции в этом отсеке давно не работала. Данное помещение вентилировалось только с помощью работающей системы соседнего отсека.
Но экипаж мог перекрыть нам приточный клапан.
Я попытался прикинуть, надолго ли хватит здесь воздуха. Выходило, что не больше, чем на пару часов. Значит, мы сможем спокойно просидеть тут до самой посадки, если, конечно, я ошибся насчет инфекции и посадка все-таки произойдет.
Смирнов вдруг поднялся на ноги и, оттолкнувшись, подлетел к одной из стен. Оказалось, что там, на стойке с проводами, был закреплен микрофон.
– Мы не террористы! Просто нам пришлось действовать быстро, а доказательств нашей правоты почти нет! – Мой товарищ нахмурился, видимо подбирая нужные слова. – Вы готовитесь принять на борт двух человек, зараженных тяжелой вирусной инфекцией. Спасенные вами люди умрут в течение часа. Все, кто находится сейчас в космолете, заразятся этим вирусом и точно так же умрут несколькими часами позже.
На некоторое время в помещении повисло нервное молчание.
Затем в динамиках послышался чуть менее уверенный, чем прежде, голос инженера:
– Ну и что же вы предлагаете?
Смирнов посмотрел на меня, потом ответил:
– Мы предлагаем немедленно развернуться и следовать на девятую станцию. Те двое больных наверняка из колонии Джейн. Следовательно, нам сейчас опасно садиться туда. Надо узнать, что происходит на поверхности планеты!
– Простите великодушно, но мы уже начали стыковку со шлюпкой. – Голос инженера звучал глухо. – К вашему вопросу придется вернуться позже. Вы еще не возместили ущерб, нанесенный стыковочному люку.
На этом разговор завершился. Нам оставалось сидеть и ждать.
Я хотел проникнуть чутьем за пределы комнаты, но не мог больше терпеть боль и вскоре оставил попытки. Вместо этого я лег на спину, раскинув руки, и постарался расслабиться.
– Дураки! – весомо сказала Ирка, ложась рядом со мной.
– Как все неудачно складывается, – посетовал я. – Почему люди никогда не слушают умных советов?
– Да брось! – хмыкнул Смирнов. – Все складывается не так уж плохо. В прошлый раз я попал в колонию Джейн в сезон размножения спорников. Приятного мало!
– А что там случилось? – вдруг заинтересовалась Ирка.
– В одном из жилых домов сломалась система фильтрации воздуха. Споры попали в здание и за сутки уничтожили всех, кто жил там.
– И к ним не пришли на помощь жители соседних домов? – спросила девушка.
– Приказ мэра, – глухо сказал Смирнов. – В сезон размножения никто не имеет права покидать свои квартиры.
– Ужас! – покачала головой Ирка.
– Откуда там могла появиться смертоносная инфекция? – переводя тему разговора, задумчиво произнес я. – Инопланетные микроорганизмы всегда легко устранялись сывороткой.
– Значит, возникла какая-то новая мутация. Сыворотка ведь далеко не совершенна. Споры, например, она не может уничтожить.
– Наверное, – растерянно согласился я.
Чем все это обернется теперь? Выживем ли мы? Долетим ли до Кваарла?
Через час мы ощутили, что стало заметно труднее дышать, выросла влажность. Вероятно, члены экипажа все-таки перекрыли приточный клапан. Если не считать этих изменений в атмосфере, то вокруг вообще ничего не происходило. Мы тупо сидели и ждали развязки затянувшегося действа.
Затем сила тяжести вдруг стала расти. Смирнов, почувствовав, что масса его тела увеличивается, тут же вскочил и попытался связаться с экипажем через переговорное устройство. Он уже несколько раз проделывал это за то время, пока мы сидели тут. Но и на этот раз ответа агент тоже не получил.
Через пару минут после возвращения гравитации последовал сильный толчок.
– Похоже, приземлились, – прислушиваясь, сказал я. – Интересно, на планету или на девятую станцию?
– Гравитация росла медленно, – заметил Смирнов. – К тому же нас пару раз тряхнуло. Я думаю, что мы все-таки сели на планету. На станции сила тяжести увеличилась бы мгновенно.
– Согласен, – кивнул я, поднимаясь с пола.
Дышать с каждой минутой становилось все труднее. Разболелась голова, на лбу выступила испарина. Воздух стремительно терял кислород.
– Если космолет сел, то все должно быть нормально, – предположил я. – Может быть, я ошибся насчет вируса?
