— Два! — мертвым голосом признес Воронцов.
— Я… — проблеял Наставник, видимо, сдаваясь.
— Три!!!
— Я скажу! Я мало знаю, но я скажу все! Только уберите оружие! Так, знаете ли, как-то не ловко!
— Не ловко гадить в бутылку! — безжалостно добил Наставника молчавший до этого Борис, и тоже попал — Олег Александрович затравленно посмотрел на него, последняя надежда потухла в его глазах, видимо, он решил, что второй «налетчик» — вообще зверь.
Воронцов убрал пистолет, расслабился, приготовившись слушать.
— Я просто Наставник! Я получаю материалы для работы и все дерективы из Центра! — начал Олег Александрович дрожащим голосом…
— Ну и как ты думаешь, сможет этот Связной связать нас с заправилами Центра? — спросил Борис, когда они выезжали из двора-колодца в переулок, ведущий к Ленинскому проспекту. Воронцов утвердительно кивнул, задумавшись — сейчас его беспокоило, не хватятся ли Наставника раньше, чем они доберуться до Связного.
Наставника они оставили в подвале одного из подготовленных к сносу домов, о котором вовремя вспомнил Борис. Олега Александровича, особо не мудрствуя, примотали скотчем к трубе недействующего водопровода, причем не освободиться, не позвать на помощь он не мог… «После того, как все уладиться, мы тебя освободим!», — пообещал ему напоследок Борис, обматывая спеленутое тело ещё несколько раз — на всякий случай!
Связной, как сообщил Наставник, жил в своем доме на окраине Москвы, практически возле Кольцевой дороги. Только он знал, как можно выйти на Центр, на руководство всей организации, в которую входили «КИ»-клубы. Раз в неделю Наставник приезжал к нему и получал всю необходимую информацию…
На улице совсем стемнело. Борис гнал джип по Ярославскому шоссе, к выезду из города, а Воронцов проверял снаряжение — у него осталось всего две обоймы патронов, а кто знает, какие ещё «подарки» приподнесет им сегодня судьба?
«Не ищи рогов на голове зайца
И волос на панцире черепахи»
Древнекитайская мудрость
Дом связного, добротный «пятистенок» за высоким, глухим забором, они нашли сразу — по указаному Наставником знаку, понятному только посвященным — на столбе внутри двора, хорошо видная от дороги, крутилась вертушка, вроде бы — обыкновенный флюгер с пропеллером, а на самом деле…
— Борька, ты сиди в машине, не лезь! Я сам! Мне одному проще, да и тебе «засветки» меньше!
— Почему это тебе одному проще? — сварливо осведомился Борис, остановив джип на обочине.
— Потому-что когда я один, мне не надо постоянно думать, случилось с тобой что-нибудь или нет! — ответил Воронцов и вылез из машины.
Сергей отлично понимал, что дом Связного наверняка нашпигован всякой электроникой сверх меры, а по словам Наставника, никого незнакомого он к себе не впускает. Значит, в дом надо проникнуть скрытно, тихо и попытаться застать хозяина врасплох… Н-да, легко сказать!
Он подошел к забору левее ворот, огляделся, прислушался, но гул машин сзади, на Кольцевой, заглушал все другие звуки. Сергей осторожно, крадучась, двинулся вдоль забора, обходя дом кругом. Забор, помимо дома, ограждал ещё и довольно большой огород, в котором росло несколько яблонь.
«Интересно, у них тут фрукты зреют какие — с высоким содержанием свинца, или оцинкованные? Со МКАДа, небось, столько дряни несет, что их и есть-то нельзя!», — подумал Воронцов, и удивился собственному спокойствию — видимо, появившаяся надежда спасти Катю заставила нервы прийти в норму — истерика могла испортить все дело.
Забор, метра два с половиной высотой, поверху был опутан колючей проволокой, но не это беспокоило Сергея. Есть ли во дворе собака? Если есть, то он своим лаем предупредит хозяина, а это в планы Воронцова не входило, поэтому он решил перелезть забор со стороны огорода, прокрасться к окнам и попытаться выяснить, что происходит в доме.
«Наставник говорил, что Связной живет один, но у него часто бывают другие Наставники или курьеры из Центра! Не нарваться бы на целую кучу народа — вдруг опять придется стрелять!», — размышлял Сергей, доставая пистолет, проверяя, легко ли вынимается нож из нарукавного чехла, затем он быстро подтянулся на руках, заглянул за забор и обмер — весь заснеженный огород покрывал высокий, густой, сухой бурьян, тихо шелестящий на легком мартовском ветру! Один шаг по такому — и хрусту будет на всю округу!
«Придется действовать по другому!», — подумал Сергей: «Но как? Залезть на крышу? Плюнуть на все и просто постучать в дверь? Попробывать осторожно прокрасться вдоль забора, так, чтобы не задеть бурьян?».
Все способы не годились — слишком велик был риск провалить дело. Сергей поозирался, и вдруг заметил электрический кабель, ведущий от столба в стороне от дома прямо на крышу. Кабель, как и положено, был подвешен к металлическому тросику, один конец которого прикреплялся к столбу, а другой — к «гусаку» возле чердачного окна.
Воронцов перебежал к столбу, на ходу снимая ремень, свернул из него петлю, закрепил на правой руке — левая, раненная, вряд ли выдержала бы вес тела. Столб, бетонный, круглый, торчал из снега, как ствол какого-то диковенного дерева. Сергей завел ременную петлю за него, натянул, уперся ногами в бетон и по-индейски полез наверх, рывками передвигая ремень.
Столб, имевший в высоту от силы метров пять-шесть, все же существенно превышал высоту дома, и поэтому тросик с кабелем имел приличный наклон — градусов двадцать, как на глаз определил Воронцов.
Добравшись до верха, он ухватился руками за перекладину, к которой крепились чашечки изоляторов, действуя одной левой, достал из кармана тюбик с оружейной смазкой и щедро полил ремень, потом поменял на секунду руки, скрипя зубами от боли — рана, покрывшаяся уже корочкой, заныла, запульсировала — видимо, снова пошла кровь.
Воронцов перекинул ремень через тросик, ухватился за свободный конец, и заскользил к дому, моля лишь об одном — чтобы изрядно проржавевшая струна тросика выдержала!
Уже над территорией огрода, над бурьяном, Воронцов застрял — одна из металлических жилок тросика задралась и затормозила скольжение, но это препятствие не помешало Сергею — зацепившись за тросик ногами, он просто «перепрыгнул», перекинул ремень через препятствие и продолжил свой путь по воздуху, вскоре мягко затормозив ногами возле самого «гусака» — изогнутой металлической трубы, в которую уходил кабель.
Ходить по крыше Воронцов не рискнул — хозяин мог услышать шаги и скрип снега. А вот проникнуть на чердак можно было попытаться, благо, чердачное окно было прямо перед ним. Маленькое, сантиметров сорок на пятьдесят, наглухо прибитое к раме, вместо стекла оконце было закрыто листом крашеного пластика.
