куча еды была на расстоянии вытянутой руки, и он записывал мемуары своей жизни в дневник. Хотя за последние десятилетия никто не прибыл, он хотел оставить хоть какую-то помощь на случай, если кто-то попадёт в ловушку Монако.
За столетие странник исследовал казино Монте-Карло дальше, чем кто-либо, но узнал едва ли намного больше. Насколько он мог судить, лабиринт действительно был бесконечным. Ни одна из систем не нуждалась в электричестве для своего функционирования, стационарные телефоны, соединяющие комнаты, работали, даже когда были отключены друг от друга. Центральной системы связи для передачи приказов через громкоговорители не существовало, как не было и места рождения персонала.
Это место не имело смысла. Это было концептуальное пространство, в котором не было никакой логики, кроме воли создателя. Должно быть, его создал Жёлтый Геном, по подтвердить это Райан никак не мог.
Он перепробовал всё, от радио до бомб. Он взорвал вестибюль, препарировал клоунов и даже попытался провести странные оккультные ритуалы, когда всё остальное потерпело неудачу. Ничего не вышло. Был только один способ выбраться отсюда, и Райан чувствовал, что скоро он им воспользуется.
Два десятилетия назад, когда их осталось всего пятеро, а большинство из них были слишком стары, чтобы выжить без посторонней помощи, выжившие созвали собрание. Все они, за исключением Райана, решили воспользоваться опцией выхода с помощью пули.
Он умирал слишком много раз, чтобы торопиться на встречу со смертью.
Клоун постучал в дверь его номера, прерывая его работу.
— Дорогой гость, может быть, вам по нраву игра в баккара? Мы организуем внизу турнир специально для вас!
— Нет, спасибо, — прохрипел Райан, отказываясь вставать с кровати. Они ждали у его двери день и ночь, чёртовы уроды. Они ждали его смерти, как голодные гиены, преследующие старого льва. Но путешественник во времени отказывался погибнуть просто из неприязни.
Как Геном, которые по своей природе были лучше людей, Райан состарился изящно. Хотя на его теле виднелись морщины, он сохранял живость мужчины средних лет даже когда ему перевалило за сотню лет.
А год назад здоровье Райана внезапно начало ухудшаться. Возможно, у его усиленного Эликсиром тела истёк срок годности, а, может, дело в накопившемся эффекте столь долгой жизни без естественного света, свежего воздуха или компании. Тридцать дней назад Геном проснулся и понял, что не может далеко отойти от своей кровати, не упав в к. К счастью, он накопил запас еды и воды именно на этот случай.
Райан немного сожалел, что не отправился в самоубийственный поход, как Саймон, когда у него была такая возможность. По крайней мере, он доставит своим тюремщикам радости, пусть и по-своему.
Его старые глаза блуждали по краю комнаты и туннелю за ней. Он почти достиг отметки в пятнадцать километров, когда его тело окончательно подвело его, и это останется одним из его последних сожалений.
Но больше всего Райан сожалел о том, что не отыскал Лен. Что никогда не узнал, что с ней случилось. За эти годы он научился огромному количеству вещей, поглощал все источники знаний, которые попадали ему в руки, оттачивал свои боевые навыки, но так и не выяснил, что происходит с миром за этими стенами.
Он умрёт, не закончив все дела. И это было наиболее унизительно.
Но… по крайней мере, это была жизнь. Он победил Кровотока и был уверен, что тот никогда никого больше не убьёт. Райан сделал не всё, что мог бы, но он попытался. Может быть, это была последняя попытка старика заглушить угрызения совести, но… когда он в последний раз закрыл глаза, странник подумал, что нашёл принятие, о котором Саймон втолковывал ему так давно.
Принятие своей судьбы не принесло ему счастья.
Но оно принесло ему покой.
И с этой мыслью Райан заснул.
* * *
И снова проснулся из-за яркого света, бьющему в лицо.
— Что за… — Странник поднял руку, всепоглощающее сияние было слишком сильным. Оно обожгло его глаза своим блеском, и эта странная сила коснулась его щёк.
Это был… ветер?
Когда Райан привык к свету, он понял, что видит солнце. Его рука больше не была морщинистой, ноги могли нести его, а он снова чувствовал себя молодым. Очень молодым, очень сильным. Он снова вдохнул свежий воздух, в первый раз почти за столетие.
Когда он посмотрел вниз и увидел Монако, Райану не потребовалось много времени, чтобы понять, где он находится.
Это был тот самый каменный мыс, на котором он сделал последнее сохранение почти столетие назад.
— Но я… но я умер. Я умер в Монако, и моя сила…
Карманное измерение блокировало остановку времени, но не точку сохранения? И всё же то, как он погиб… Это нельзя было спутать ни с чем другим. Райан знал это глубоко внутри себя.
Старость.
Райан Романо умер от старости.
И всё вернулось.
На.
Круги!
СВОЯ!
— Я не могу умереть от старости, — понял Райан и рухнул на колени. — Я… я бессмертен. Я бессмертен.
Это…
Это никогда не закончится.
Это никогда не закончится, вообще никогда.
Он всегда будет начинать сначала, снова и снова. На веки вечные. Монако смогло блокировать остановку времени, но даже ему не удалось отменить его точку сохранения. Даже старость её не отменяет.
— Ха… — хихикнул Райан. — Ха…
Райан разразился нервным смехом, катаясь по камню возле своего мотоцикла. Он не знал, как долго смеялся, но, когда он закончил, солнце уже давно исчезло, а у него заболело горло. Затем путешественник во времени лёг на спину и полчаса молча смотрел на звёзды.
Наконец встав и ещё раз взглянув на звёзды, Райан понял, что ничего не чувствует.
Раньше он боялся смерти. Был в ужасе от неё. Он боялся боли, потери, короткого забвения после того, как меркнет свет. Умирать было не весело.
Но это было раньше.
А что сейчас?
Сейчас он не боялся. Смерть больше не казалась болезненной. Осознав, что даже старость не поставит точку, странник перестал что-либо чувствовать
