– Они назвали меня палачом Скрандии. Наверное, это и впрямь так – я сжигал деревни без счета, да и города тоже. Мы не жалели там никого и ничего. Дай нам еще месяц – мы бы превратили остров в пустыню. Да, был приказ, но приказ ведь можно выполнять по-разному. Я просто ничего не запрещал – это было выгодно для нас. Тогда. Именно поэтому я возвысился: меня стали ценить именно за жесткие решения. А теперь Скрандия пришла к нам – они делают здесь то же самое. Мы контролируем север, но у меня слишком мало сил. Если моя ловушка не сработает и мы не удержимся, они, возможно, волной хлынут сюда, и тогда… Молитесь Создателю, чтобы эта волна вас не догнала… И поспешите: видите восемь дымов, что столбами поднимаются к северу от нашего лагеря? Эти костры развели маги – ночью с небес обрушится такой ливень, что речные рыбы будут плескаться там, где сейчас зеленеют рощи и поля. Если мы не утопим врагов, то хотя бы промочим до промерзания костей. И в шуме воды они не услышат, как мечи моих солдат покидают ножны.
Катастрофа, произошедшая с империей, сказывалась во многом. Даже сословные различия перестали казаться такими уж серьезными. Малкус на прощанье пожал руки абсолютно всем – даже омру. И мохнатую лапу раттака тоже пожал.
Хотя Малкус и прежде слыл большим оригиналом.
* * *
Не так давно из Скрамсона в Венну с целью налаживания гарнизонной службы был отправлен серьезный отряд: две стрелковые роты, одна саперная, мортирно-пулеметный дивизион и эскадрон ланийской кавалерии. Они благополучно переправились через Матриссу, восстановили разрушенный темнобожниками мост, наладили патрулирование берега. Возможно, эти солдаты были бы живы до сих пор, но командованию их успехи показались незначительными – поступил приказ расширить область патрулирования и переместить основные силы к северу. Там их разгромили за одну ночь, после чего головорезы Династии сожгли мост и начали охотиться за уцелевшими.
В итоге уцелевших осталось немного…
Граций не надеялся на серьезное усиление своего отряда за счет местных сил, но действительность превзошла его самые пессимистичные ожидания.
Деревня, к которой советник привел свою маленькую армию, усилиями уцелевших гарнизонных солдат была превращена в подобие крепости. Рогатки и рвы в несколько линий вдоль околицы, баррикады между избами, укрепления пулеметных и артиллерийских точек из бревен и мешков с песком, несколько вышек для наблюдателей и метких стрелков. На сотни метров вокруг срублены кустарники и деревья – ничто не мешает обзору.
Вместо трех боеспособных рот, одного дивизиона и ланийского эскадрона Граций обнаружил в деревне всего лишь сотню перепуганных солдат под командованием насквозь проспиртованного капитана саперов. Этот офицер, нисколько не стесняясь грязного кителя и красноречивых следов обильных возлияний, в коротком рапорте ухитрился наговорить столько откровенной чуши, что стандартному вруну на это и дня бы не хватило. По его словам выходило, что гарнизон находится на осадном положении – его обложили со всех сторон несколько полков имперской армии. У солдат Династии имеется артиллерия, они вооружены трофейными винтовками и пулеметами, их отлично снабжают с уцелевших складов, да и местное население о них не забывает. Попытки связаться с командованием к успеху не привели – гонцов, очевидно, перехватывают враги. На днях капитан стрелков, взявший на себя командование после гибели майора, с небольшим отрядом отправился на юг, собираясь во что бы то ни стало пробиваться к своим. Больше о нем никто ничего не слышал.
Граций подозревал, что этот капитан попросту дезертировал, как и якобы погибший майор. Возможно, они отправились на поиски более забористого пойла или по другой, не менее прозаической причине. В «осадное положение» советник тоже не поверил – его разведчики не обнаружили в окрестностях деревни крупных сил противника, как и его следов. Солдаты не могут бродить по лесам, будто бесплотные духи. Им нужно разводить костры для обогрева и приготовления пищи, ставить навесы и палатки, вытаптывать тропы и поляны привалов, гадить по кустам, рубить деревья на дрова. Несколько полков темнобожников испохабили бы все за пару дней, но ничего подобного не наблюдалось.
Проверив несколько первых попавшихся солдат, Граций убедился, что оружие у них нечищеное, одежда нестираная, от всех разит брагой и пивом. Они не были похожи на защитников осажденной крепости. Они были похожи на дезертиров, забившихся в тихий уголок и мечтающих сидеть в нем до окончания боевых действий. А наличие в деревне множества молодых женщин, по виду не относящихся к местным жительницам, подсказывало, что отсиживаться вояки собрались всерьез, не оставляя простора для скуки.
Первым Граций арестовал капитана. Затем лейтенантов. Потом часть сержантов и капралов. Некоторые офицеры под влиянием алкогольных паров решили возмутиться – этих успокоили Феррк с Рарриком. Успокоили качественно, без уважения к чинам, – остальные мигом заткнулись и даже немного протрезвели.
Забив арестантами самый холодный деревенский погреб, советник распорядился не давать им ни воды, ни еды до следующего полудня – мучительное похмелье проштрафившимся обеспечено.
Затем пришла очередь солдат.
Парочку после пятиминутной пародии на суд публично повесили у околицы – один посмел неуважительно отнестись к офицеру, второго стащили с визжащей малолетней крестьянки. Для показательной экзекуции оба подошли идеально – местных вояк проняло мгновенно.
Но Граций на этом не остановился – занялся остальными. Допрашивал самолично. И приговор выносил тоже сам – единицам объявлял благодарность, но большинство приказывал пороть. Никто даже не посмел вспомнить о запрете телесных наказаний в действующей армии – все благоразумно помалкивали.
Через пару часов у советника была сформирована новая рота – создал ее из местного отребья. Капралами и сержантами поставил тех, кто избежал порки (основная масса солдат их, мягко говоря, теперь недолюбливала), офицеров выделил из своих резервов. Трудно надеяться на приличную боеспособность нового подразделения, но для караульной службы использовать можно – надо же кому-то охранять расположение отряда.
Едва поздравил лейтенанта с получением должности ротного командира, как заметил неладное: к деревне приближался отряд всадников. Судя по отсутствию стрельбы, посты на дороге их пропустили без боя. Значит, свои… Но откуда здесь своим взяться? Кроме отряда советника и местного отребья, больше серьезных сил в округе не имелось. Странная конница – лошади крупные, голенастые, непривычно высокая посадка, у кавалеристов длинные пики, вместо белых касок островерхие темные шлемы.
