– Хватит на него пялиться, салага! – бросил сердитым шепотом Титан. – Палишь контору! Дерись, блин! Или нас расстреляют с балконов, и тогда это представление закончится полной победой Ящера и его прихлебателей!
Лана проняло. Он заорал во всю глотку, словно раненный зверь, заорал так, что сам удивился мощи своих легких и глотки. А потом обрушил на друга стальной шквал ударов. Толпа одобрительно загудела, и эта песня была хорошо знакома обоим гладиаторам. Теперь отступал Титан, клинок гладиуса порхал, с машинной точностью отбивая выпады Лана. Впрочем – не всегда. Из раны на плече киборга обильно хлынула белесая кровь. Но Лан не ослабил натиск. Удар! Еще удар! Острие меча вспороло на груди киборга одежду. Титан согнулся, обхватив себя руками, как будто ему крепко врезали под дых. Лан отшагнул, подняв меч над головой. Если бы он действительно хотел победить, то лучшего момента, чтобы опробовать прочность усиленного танталом позвоночника, могло уже не подвернуться. Толпа бесновалась от восторга, замоскворецкие оценили шоу, ведь для них работали лучшие гладиаторы Арены.
Титан повернул искаженное мукой лицо в сторону собакоголовых. По его рукам струилась нечеловеческая кровь. Со стороны могло показаться, что киборг собирается молить собакоголовых о помощи. Здоровяки в бронекостюмах заинтересованно подались вперед, оттеснив Светозара за свои спины.
Жестокий спазм заставил Титана содрогнуться всем телом, рот киборга широко распахнулся в немом крике. Лан, стоя в нескольких метрах, ощутил резкий запах чеснока, которым, кажется, было приправлено сало, съеденное Титаном минувшей ночью.
Однако вместо рвоты из киборга изверглась струя жидкого высокотемпературного пламени. В щитках черных шлемов отразился багровый свет. Огненный шнур рубанул строй собакоголовых, подобно пулеметной очереди. Раздался многоголосый вой боли и ужаса, мутанты кинулись врассыпную, сбив Светозара с ног.
Одновременно Лан изо всех сил оттолкнулся ногами от железобетонной плиты, сделал сальто назад и приземлился на пол рядом с помостом, но с другой стороны от собакоголовых. И сейчас же нырнул под помост: между сплющенными корпусами электрокаров.
Со всех сторон загремели выстрелы. Лан услышал, как пули зло клюют плиту над его головой. А потом грянуло оглушительно и всеобъемлюще. И тогда уже заголосили все присутствующие в зале.
Бомба? Несколько светошумовых гранат?
Не было времени, чтобы строить предположения. Лан ужом протиснулся под помостом и с мечом в руках набросился на раненных и обескураженных собакоголовых. Все они были заняты тем, что тушили огонь: кто на себе, кто – на товарищах. Воняло жженым пластиком и горелым мясом. Светозару тоже досталось, перевернувшись на живот, он тушил об пол языки пламени, что плясали на бедре и на правом боку.
Оказалось, что зал заполнен тяжелыми клубами дыма. Непроглядное облако раздувалось в объеме с каждой секундой, неуклонно подбираясь к корчащемуся под сводом Ящеру. Очевидно, сработали установленные Вороном дымовые заряды. Тот же самый хаос, что царил в Новоарбатовке перед гибелью поселения, теперь витал в логове замоскворецкой группировки.
Первый собакоголовый умер, не успев понять, что происходит: Лан ткнул мечом под забрало его шлема. Рывком освободив оружие, Лан отсек обе кисти второму, а третьему вонзил клинок в проплавленную дыру в защитном костюме. Четвертый, дымясь и повизгивая от боли, попытался взять Лана на мушку своего пистолета-пулемета «Кипарис» с лазерным целеуказателем. Но Светозар помешал прицелиться, с пола врезав собакоголовому обеими ногами, Лан же снова рубанул мечом, метя мутанту в открывшееся всего на мгновение горло.
Пятый собакоголовый был совсем плох: основная мощь залпа встроенного огнемета Титана пришлась именно на него. Фактически, этот мутант представлял собой груду зловонного мяса, запеченную в собственном бронекостюме.
Шестому Лан вонзил в голову меч: одним могучим ударом, пробив забрало шлема. Еще до того, как тело рухнуло на пол, Лан выхватил из кобуры убитого пистолет Стечкина и практически в упор расстрелял весь магазин в собакоголового без рук. Убил или нет – непонятно, – вероятно, такой навороченный защитный костюм был способен остановить пистолетную пулю даже с близкого расстояния, – но мутант прекратил размахивать кровоточащими обрубками: с грохотом рухнув, он откатился под помост.
Весь бой занял не более десяти секунд, Лан даже не успел запыхаться. И каждый миг он ожидал, что рядом появится Титан с гладиусом, но киборг почему-то в поле зрения не попадался.
Суматоха тем временем нарастала. Вокруг помоста творилось черт знает что. Сотни людей взволнованно галдели, слышались приказы, отданные нервозным голосом, и все это перемежалось надсадным кашлем. Ни один из стоявших в оцеплении бойцов в черном не помешал Лану расправиться с собакоголовыми, и вообще – замоскворецкие будто забыли о своих пленниках. Хотя, наверное, это не было чем-то удивительным, ведь в сердце их логова, можно сказать – в святая святых, некто устроил очень громкий и дымный теракт.
Лан разрезал на запястьях Светозара веревки. Старший брат, морщась от боли, подхватил из лужи крови укороченный АК-74, принадлежавший одному из собакоголовых. Лан, недолго думая, взял подвернувшийся под руку «Кипарис».
– Какие приказы? – старший брат добровольно уступил командование младшему.
Лан ответить не успел. Из дыма вывалился воин в маске. Дружинники вскинули стволы, но бандит закрылся щитом с черной птицей.
– Ворон! – воскликнул Лан.
– Через холл не пробиться. Дверь по правой стороне, дальше – боковая лестница, – отчеканил разведчик. – Двигайте на самый верх и там держитесь. Я остаюсь внизу, отвлеку внимание. Действуйте!
Сказав это, он бросил на пол три балаклавы, круто развернулся и тут же исчез в дыму. Лан и Светозар тут же напялили маски, превратившись в двух потрепанных замоскворецких бандитов.
– Где Титан? – Лан оглянулся, сжимая в руке третью маску.
– Я не видел, – отозвался Светозар. – Надо уходить.
– Где Титан? – повторил Лан, не слыша брата. Он кинулся к помосту: сквозь дым смутно виднелось распластанное на плите тело.
– Уходим, Лан! – воскликнул, озираясь, Светозар.
Не веря своим глазам, позабыв о грозящей опасности, о стрелках на террасах и снующих в дыму бандитах, Лан взобрался на помост.
Титан… Да, это был Титан. Киборг лежал на спине, и на лице его застыло все то же страдальческое выражение, при помощи которого он обманул собакоголовых. На широкой груди – поверхностный порез, который оставил Лан острием меча. А еще…
…огнестрельные раны. На груди в области сердца и под самым горлом, на животе. На плечах. И, очевидно, на спине.
