Огонь заставил людей отступить, слишком жарко и нечем дышать.
– Закройте двери!
Дверь закрылась, отсекая верхние этажи от наседавших врагов.
– Она их не задержит, – произнес Эрик. – Если уж они разобрались с внешней дверью, то взломать чисто символические внутренние для них не проблема.
– Но что тогда делать?
– Не пускать их выше второго этажа. Выше – люди.
– Это бесполезно. Если они все же взломают дверь, то просто сожгут нас! Мы ничего не можем им противопоставить!
Махов поджал губы. Что тут сказать? Все верно. У защитников действительно нет никакой возможности сколько-нибудь эффективно обороняться. Стоять насмерть мало, кто может. Даже успешная контратака ничего не даст. Покореженные двери не закрыть и аборигенам ничего не стоит повторить атаку с применением напалмовых гранат и вновь загнать людей наверх.
Дверь издала дробный глухой звук.
– Вот и они… ломятся твари.
Дверь перестала гудеть, и люди поспешили прочь в оранжереи, понимая, что преграду сейчас будут взрывать.
– Да сколько у них взрывчатки?! Должна же она кончиться!
– Я бы не стал надеяться на такую счастливую для нас вероятность… На первый такой серьезный штурм они наверняка взяли с запасом…
– Может все же второй, если вспомнить «крыс»?
– Может и вторым. Но я все же считаю, что нападение на «крыс» – это разведка боем, закончившаяся полным их разгромом вследствие эффекта неожиданности. В любом случае атаку на нас аборигены наверняка подготовили со всем тщанием и припасли всего побольше.
– Да уж наверняка.
Грохнул взрыв и дверь из толстого пластика не рассчитанная на взрывные нагрузки, разлетелась на куски. В оранжерейный этаж полетели зажигательные гранаты и все вспыхнуло. Все что люди так долго с такой заботой и терпением выращивали стало гибнуть на глазах. Защитники, отрезанные огнем, даже не могли помешать аборигенам прорываться дальше наверх.
Модуль обречен. Это понимал каждый.
Махов вспомнил об Элен и Адаме. Если он не может спасти всех жителей модуля, то хотя бы должен попытаться спасти их. Как именно он еще не знал, но и сидеть здесь в оранжерее смысла тоже нет.
Эрик побежал к другому выходу в противоположной стороне. Там аборигены дверь не взрывали, видимо все же экономили взрывчатку и считали что раз есть один проход то этого достаточно.
– Отступаем, – выкрикнул он на ходу. – Возможно наш единственный шанс это запереться и отсидеться на чердаке!
– А смысл? – спросил кто-то потерянно.
– Нам нужно продержаться еще час, дождаться восхода солнца. Аборигены его тоже не любят и с первыми обжигающими лучами они уберутся в свои джунгли под защиту испарений.
– Они могут остаться в модуле…
– Могут, – не стал спорить Эрик. – Но смысла в этом нет. Если не смогут взять нас на чердаке, с заходом солнца прибудут основные силы по суше на машинах и выбьют их. По крайней мере только на это нам и остается надеяться.
С этим спорить никто не стал. Бойцы побежали наверх. Час – это не так уж и много, и в то же время целая вечность, когда находишься на осадном положении, а враг с каждой минутой подбирается все ближе и ближе. Но это хоть какая-то надежда.
Первым делом Эрик забежал на госпитальный этаж и нашел Элен и Адама там, где их оставил, перепуганных до полусмерти.
– Что с Адамом? – спросил Эрик, увидев, что тот какой-то слишком вялый и вряд ли он спит по собственной воле в таком гаме истеричных голосов.
– Дали успокоительное…
– Это хорошо.
– Что там Эрик?
– Не стану врать, там все очень плохо. Мы не можем сдержать аборигенов и очень скоро они будут здесь.
До ушей докатился очередной взрыв.
– Они взломали дверь на третий этаж, – прокомментировал Эрик Махов. – Нужно подниматься на чердак. Идем.
Но подняться на чердак оказалось не так-то легко. Очередной взрыв подстегнул и без того находящихся на грани людей и они толпой ломанулись наверх. Поток человеческих тел оказался столь плотен, что втиснуться в него не было никакой возможности, тем более с ребенком – раздавят в один миг. Упавшие люди уже не могли подняться и их затаптывали насмерть. А уж какое столпотворение будет там на чердаке даже представлять не хотелось.
«Многие просто задохнутся», – сообразил Махов.
Раздался еще один взрыв. Взломали дверь на четвертый этаж и человеческий поток стал уже совсем невероятным. Крик, гам, рев. Люди теперь даже упасть не могли, так плотно они прижались друг к другу. Кто-то терял сознание и поток нес их безвольных сжатых между других тел. А уж что творится непосредственно перед чердаком?!
Все эти обстоятельства заставили Эрика искать другой путь спасения.
– Идем, – увлек он совсем в противоположную сторону Элен.
– Куда ты?!
– Нужен какой-то закуток… в котором нас просто не будут искать. У аборигенов не так много времени на поиски, тем более они знают, где все попрятались и будут пробиваться именно к ним. В этом наш единственный шанс.
Еще раз громыхнуло. Пала последняя дверь. Теперь путь аборигенам на верхний этаж, а значит и на чердак, который все еще заполнялся через одинокий узкий люк, был открыт.
Крики людей все еще не успевших попасть на чердак достигли своего пика громкости и пронзительности. Давление усилилось еще сильнее. Хотя это казалось просто невозможным.
«А может аборигены подпалили “хвост“ очереди и это кричат умирающие…» – как-то отстраненно подумал Эрик.
– Давай сюда! – открыл дверь какого-то складского помещения Махов.
Когда Элен входила в него, Эрик заметил краем глаза, как в коридор ворвалась троица аборигенов.
– Прячьтесь и ни звука! – толкнул он Элен и закрыл за ней дверь.
– Эрик!!!
Но Махов уже падал, пропуская над головой первые крупнокалиберные пули или дробь, выпущенные из орфейских универсальных винтовок.
Упав на пол, он выпустил в ответ длинную очередь из своей УВК-15 решеча ослепших из-за густого дыма самопальных патронов аборигенов.
– Эрик!
– Ни звука! Сидите там!!!
Эрик сделал еще несколько выстрелов по показавшимся в проеме двери новым аборигенам заглянувшими на звук перестрелки. Сахарианцы отскочили, а Эрик бросился прочь моля только об одном, чтобы Элен все же замолчала и спряталась там где-нибудь получше, и раньше времени не проснулся Адам, выдав их местоположение плачем.
Эрик почувствовал, как ногу пронзила острая боль, а через мгновение она разлилась по всему телу, заставив застыть в нелепой позе. Он споткнулся и грохнулся на пол со всего маху.
Чему его угостили, не оставалось сомнений – дротиком из духовой трубки с каким-то ядом. Такие дротики сантиметров пять и трубки длинной в тридцать-сорок сантиметров часто находили у убитых сахарианских воинов.
