Потом собрал их и снова бросил.
Гектор смотрел и не мог понять, что за странные манипуляции совершает командир. А Нестор вновь и вновь бросал рыбьи кости, ведь прежде чем покинуть группу, он хотел знать, что ее ожидает.
Почти все кости ложились острием на восток и только четыре – на запад. И это означало разовое столкновение с малыми потерями.
Бросив кости еще несколько раз и поняв, что прогноз не меняется, Нестор собрал их и, подхватив носовой платок, пошел назад – к месту отдыха группы.
А перед ним, стараясь оставаться незамеченным, спешил Гектор. Он так и не смог понять, чем занимался Нестор, и от этого образ командира становился для него еще более значительным и недосягаемым.
Едва Гектор вернулся под куст акации, где похрапывал Найджел, из-за разросшегося подлеска показался Нестор.
Несколько бойцов при его появлении поднялись с земли, ожидая, что он им что-то скажет, но командир подошел к Джеку Ловендору, который считался руководителем разведгруппы.
– Давай отойдем, – негромко сказал командир. Ловендор закинул автомат на плечо и пошел за Нестором. Они остановились у зарослей дикого винограда, Нестор осмотрелся и сказал негромко:
– Я должен возвращаться.
– Конечно возвращайся, Нестор, дальше мы сами.
– Еще пять километров, и будет ключ. Сделаете привал и до вечера покроете расстояние до Желтой Риорды…
– Ты не волнуйся, я все сделаю как надо. Мы пройдем вверх по течению, доберемся до Черной горы и посмотрим оттуда на джунгли – до самого Бикоче…
– Именно так, камрад. Обращайте внимание на каждую мелочь, если это «Нортекс», они умеют хорошо прятаться.
– Я помню, Нестор. У меня в ноге остался от них подарочек.
– Если ничего не обнаружите, спуститесь в джунгли и идите до Белой горы, посмотрите оттуда.
– Думаю, наш радар там еще уцелел.
– Полагаешь уцелел?
– Ну конечно, мы же его тщательно замаскировали.
– Хорошо, если так, тогда вы увидите все записи и направление, в котором полетели самолеты…
– А потом мы выдвинемся к запасному лагерю «Раска» и будем ждать тебя для выступления к ракетным позициям. Связь только в крайнем случае.
Нестор кивнул. Ловендор был хорошо подготовлен и находился в лесу не меньше, чем он сам, но командир все медлил, невольно прикидывая, кого из знакомых ему бойцов недосчитается в этот раз. Хотелось предупредить старого камрада, сказать, чтобы был начеку и чтобы… Впрочем, Нестор понимал, что ничего изменить уже нельзя.
– Ладно, тогда я возвращаюсь в лагерь.
– Иди, Нестор, и ни о чем не беспокойся. Если они где-то высадились, мы их обязательно заметим.
Когда Нестор шагнул в лесную чащу и густые заросли сомкнулись за ним, окончательно отделяя от разведгруппы, Гектор почувствовал себя осиротевшим.
Да, он знал, что командир скоро уйдет, вот только поставит их на маршрут и вернется в основной лагерь, но все равно это было как-то несправедливо.
Спавший рядом Найджел всхрапнул и проснулся.
– О, Гек, у тебя пожрать ничего нету?
Гектор вздохнул. После недавней охоты на говагу их отношения с Найджелом значительно улучшились, однако его идеологическая беспринципность, постоянный голод и нездоровая тяга к перебродившим фруктам фугу делала Найджела в глазах Гектора личностью малоприятной.
– Вот возьми две галеты… – сказал он, отдавая половину своего сухого пайка.
– О, спасибо, камрад! Это мне подойдет! – сказала Найджел, хватая галеты и поднимаясь.
Они посидели молча – Найджел ел, а Гектор прислушивался к тому, о чем говорили Ловендор и несколько бойцов-ветеранов.
– Мне который месяц снятся пирожки с творогом и кленовым сиропом, – признался Найджел, когда с галетами было покончено.
– Их твоя мать делала? – спросил Гектор. Он старался развивать Найджела и старательно поддерживал все его разговоры, не касавшиеся «сисек», «бухла» и «крепкого ширева».
– Нет, их делал тюремный повар. Нам их давали на ужин, но только по субботам. И вот представляешь, тюремный двор, высокая стена, за стеной воля, а в небе апрельское солнце. И со стороны пищевого блока ветерок приносит запах этих пирожков…
Найджел вздохнул.
– Да чего же он их хорошо готовил, но потом все закончилось.
– С ним что-то случилось?
– Ничего особенного. Откинулся он. В смысле – освободился. А на его место поставили какого-то недоделка, который, кроме жидкого ванильного пудинга, ничего делать не умел.
– Закончить привал! – объявил Ловендор, и бойцы стали подниматься. Поднялся и Гектор. Он был рад продолжить движение, затянувшийся перерыв в марше начинал его угнетать.
Только бы не поставили по наряду в голову колонны, чтобы махать мачете, обрушивая на себя гнезда слизняков и опрокидывая листья кувшинного дерева, наполненные клейкой ловчей жидкостью. Правда, последним в колонне тоже приходилось несладко, ведь над ними в кронах деревьев вились птицы. Они ловили насекомых, которых вспугивали люди, и торопливо ими наедались, не забывая облегчаться прямо в воздухе.
И, хотя основную часть помета принимали на себя листья деревьев, шедшим внизу людям тоже доставалось. Это были последние ряды колонны.
Чтобы никому на марше не было обидно, каждые полчаса старший команды отправлял троих передних в хвост колонны, а мачете у них принимали трое следующих. Весь этот порядок не касался только четверых разведчиков, которые шли в середине и не участвовали в рубке дороги, зато уходили вперед, когда отряд подходил к опасным районам.
– Становись прежним порядком! – объявил Ловендор, это означало, что занять местечко подальше от хвоста и головы колонны никому не удастся, если только он не был там до привала.
Найджел вздохнул, и они с Гектором побрели в голову колонны. Уже через полчаса им предстояло взяться за мачете, но пока можно был просто идти, перебрасывая автомат с плеча на плечо и передвигая по кругу пояс с гранатами, патронами и контейнером с сухим пайком. Это помогало не уставать во время неторопливого следования по джунглям, когда приходилось замирать на одной ноге, ожидая, пока впереди идущий сделает очередной шаг и освободит место среди зарослей хватай-дерева.
Шаг за шагом, удар мачете и снова удар, свист падающих лиан, чавкающие звуки лопающихся слизней.
Жара, монотонность, едкие запахи – все это вводило Гектора в состояние отупения. Лишь тонкое жужжание москитов заставляло его вяло отмахиваться, но все остальные звуки джунглей сливались в длинную и бесконечную цепь, как на каком-то промышленном производстве.
– Смена! – скомандовал старший, и перепачканные слизью и древесным соком камрады отошли в сторону, пропуская тронувшуюся колонну, а те, кому предстояло рубить дорогу, отдали оружие тем, кто должен был сменить их.
