«А, может, где-то там, за пределами нашего понимания, есть те, кто так же ставит и на нас, смертных? – подумал Игорь, закатив глаза к небу. – Для нас это все – вечный бой за право остаться в живых, а для них – обычные игры…»
От таких мыслей голова начинала раскалываться, и дружинник невольно поморщился, ругая себя за недопустимую расхлябанность.
«Нашел же время! Под ногами – неверная земля московской Зоны, а он в облаках витает!»
Не до философии сейчас было, совсем не до нее. Подобными вопросами лучше задаваться потом, сидя с Захаром, живым и здоровым, на пригорке у родной хаты. Впрочем, и тогда будет не до размышлений. Что, в принципе, правильно: у дружинников голова должна не об устройстве мира болеть, а о том, как бы ловчее с нео расправиться, самому уцелеть да еще и собратьев уберечь от вражеской дубины.
– Стой! Стой, сволочь! – вдруг услышал дружинник голос компаньона.
Крики нейроманта вернули его в реальный мир, и разведчик недоуменно уставился на улепетывающую крысособаку.
– Ах, ты!.. – воскликнул Громобой и хохотнул, глядя убегающей твари вслед. – Одна, мерзавка! Приблудилась, что ли? Или последняя из той стаи, на которую мы вчера наткнулись?
– Да кто ж теперь разберет? – пробормотал Игорь.
Крысособака бежала, не жалея лап. Их разделяло уже метров десять, не меньше, как вдруг яркая синяя вспышка озарила горизонт. Спутники на мгновение зажмурились, а когда открыли глаза вновь, твари уже и след простыл.
– Куда она подевалась? – недоуменно пробормотал дружинник.
Еще больше он удивился, когда Громобой вдруг опрометью бросился к тому месту, где пропала крысособака.
– Ты куда? – воскликнул Игорь, недоуменно глядя соратнику вслед.
– Куда-куда… – бросил нейромант на ходу. – Запасы пополнять, куда ж еще?
Пробежав метра три, бородач остановился, а потом размахнулся и бросил вперед… что? Дружинник разглядеть не успел, хоть и смотрел во все глаза. Новая синяя вспышка едва ли не ослепила разведчика. Хлопая глазами в отчаянной попытке проморгаться, Игорь увидел, как Громобой, согнувшись в три погибели, бродит вдоль границы сорнякового поля. Подойдя ближе, дружинник увидел, что нейромант собирает…
– Патроны? – спросил он, ошарашенно глядя себе под ноги. – Но откуда их столько взялось?
– Эх, ты! А вроде ж ученый! – фыркнул Громобой. – Это ж Синее Поле Смерти! Не проходили, что ли, на уроках ваших?
– Но… где его границы? – Игорь уставился на пространство перед собой.
– А ты приглядись повнимательней. По-прежнему не видишь?
Дружинник последовал совету нейроманта, и не зря: присмотревшись, он обнаружил, что воздух впереди отливает синевой, будто Игорь глядел через пелену тумана. Как и всякое Поле Смерти, это представляло собой полусферу, расположенную срезом вниз. По дороге из Кремля в Строгино дружинник уже видел Красное и Черное, а вот с Синим сталкивался впервые… и, честно говоря, если бы не Громобой, вполне мог просмотреть, где оно начинается.
«И сгинул бы, как та крысособака. А какой-нибудь деятельный путник швырнул бы следом патрон, как вот Громобой, и неплохо так нажился б!.. Нет, все-таки, мне еще действительно учиться и учиться… не только вслушиваться, но и всматриваться в Зону!»
Патронов из крысособаки получилось не то чтобы очень много, но, сколько б ни получилось, пришли эти боеприпасы из ниоткуда, а, значит, были вдвойне ценны.
– Надо бы запомнить место, – сказал Громобой, выпрямляясь и озираясь по сторонам – видимо, присматривал ориентиры на будущее.
Его пристальный взгляд скользил по окрестностям до тех пор, пока не остановился на Вадиме. Маркитант, почуяв неладное, заерзал в своих путах.
– Ну, ты понял, да? Если обманешь – в Синее Поле брошу, – строго сказал нейромант.
– Да не собираюсь я… – начал было торгаш, но Громобой поднял руку, призывая его к молчанию.
– Вот и посмотрим. Я тебя предупредил. Чего нам, вправду, зазря предателя переводить? Лучше его на боеприпасы пустим…
Он двинулся в обход Поля, пристально глядя себе под ноги – то ли боялся пересечь границу и сгинуть, то ли надеялся, что еще не все патроны собрал. Игорю и «Рексу» не оставалось ничего другого, кроме как последовать за нейромантом.
Они обошли смертоубийственную полусферу кругом – благо, от правой границы до ближайшего здания было достаточное расстояние, чтобы даже «Рекс» протиснулся – и остановились у полуразрушенной многоэтажки, дабы определиться с планами.
– И где же твой склад? – уточнил Игорь, покосившись в сторону Вадима.
– Прямо по курсу, с километр буквально, – отозвался маркитант.
– Тогда развязываем? – вопросительно посмотрел на компаньона дружинник. – Потому что дальше уже могут приметить.
– Ну что, мразь, обещаешь себя хорошо вести? – спросил Громобой, хмуро глядя на торгаша.
– Обещаю, – буркнул Вадим.
Наверное, в те минуты он мог поклясться в чем угодно – уж слишком хотел наконец избавиться от пут и коснуться подошвами ботинок твердой почвы. Игорь его прекрасно понимал: он ведь и сам относительно недавно побывал в плену у нео. Это, к слову, очень походило на встречу с аспидом: в обоих случаях ему хотелось лишь одного – любым способом вернуть себе возможность самолично управлять своим телом. И когда этот момент наконец наступал, Игорь испытывал подлинное наслаждение.
Вот и Вадим, едва Громобой разобрался с его путами, живо спустился на землю и с видимым удовольствием принялся разминать затекшие конечности. Игорь стоял поблизости и потому отчетливо слышал, как хрустят кости опального маркитанта.
– Смотри, я предупредил, – напомнил нейромант. – Синее Поле – вон оно, только повод дай!..
– Я понял, понял, – буркнул торгаш, продолжая нехитрую разминку.
Такой небрежный ответ Громобоя явно не устроил; в один момент оказавшись рядом с маркитантом, он прошипел ему в мигом побледневшее лицо:
– Если ты думаешь, что я с тобой шутки шучу, то ты ошибаешься. Ты как был мразью, так ей и остался. Отсутствие веревок не превратило тебя в человека, о, нет! И я с радостью бы велел Щелкуну сожрать тебя с потрохами, но у тебя, к сожалению, есть то, что нам нужно.
– Ну так я и собирался вам дать то, что вам нужно, – шумно сглотнув, пролепетал Вадим. – Мы ведь для этого сюда и шли, так, да?
– Помни: я слежу за тобой, мразь, – без тени улыбки сказал Громобой. – И если ты выкинешь какой-то трюк. – Торгаш и глазом не успел моргнуть, а черный пистолет нейроманта уже уперся ему в подбородок. – Я не постесняюсь пустить тебе пулю в лоб. Помни об этом, когда будешь определяться, делать ли глупость или хоть раз в своей никчемной жизни поступить честно.
