Несси замолчал, вгляделся в дорогу. Возможно, ему там что-то померещилось. Или почуялось… Натача ничего тревожащего не чувствовала, а глазами видела, что впереди никого живого не наблюдается. Расчищенная в снегу дорога уводила вдаль и была совершенно пустой. Если все живое в этой опустевшей линии бытия исчезло, то совсем недавно. Буквально позавчера.
Натача внезапно осознала, насколько им троим повезло. Они прибыли сюда на следующий день после реализации самого, пожалуй, кардинального из способов, которым Зона способна погубить. Сутками раньше, и…
– Сектор, в котором я очутился, пройдя отсюда, и в который мы сейчас направляемся, не стал исключением. Информированные люди нашлись и в нем, хотя мне, откр-ровенно говоря, сильно повезло, что я нашел их достаточно быстро. Старшего и мудрейшего из них зовут Сержант, уж не знаю почему. Он-то и посвятил меня в суть происходящего. К счастью, он сразу понял, что мы не собираемся вторгаться в их местный расклад. Нам просто нужно пр-ройти мимо.
– Так все эти люди, получается, тоже застряли здесь, как и мы?! – снова осмелилась спросить Натача. Не утерпела. Прозрачный намек на то, чтобы лишний раз не открывала рот, она поняла и приняла его обоснованность, но… до чего тяжко бороться с собственной натурой!
– Нет-нет, – замотал головой проводник и продолжил рассказывать: – В отличие от нас почти все эти люди, изначально пребывавшие или появившиеся позже, теперь являются полноценной частью той среды обитания, в которой родились или насильно оказались. Цель их существования и задачи, поставленные ими себе, мне неизвестны, да и, по правде сказать, совершенно не интересны. К тому же все это в любом случае для нас имеет мало значения. Хорошо, что я был посвящен в нюансы создавшейся ситуации, но еще важнее то, что они согласились нам помочь… В каждом секторе, где вообще можно хоть как-то жить, обычно есть туземцы. Они никуда не стр-ремятся уходить, поэтому разве что случайно могут угодить в любые подозрительные двери, люки, лазы, арки, дыр-рки, проемы и тому подобное. Но среди обитателей обязательно есть и те, кому, наоборот, очень интересно узнавать расположение нужных дверей, и они пользуются знанием в своих целях… Некоторые из них тоже попали извне и приспособились.
Несси повернул голову вправо и глянул на заднее сиденье, где сидели, тесно прижавшись друг к дружке, ведомый и ведомая.
– Такое страстное желание, как у вас, является скорее исключением. Вы жаждете возвращения домой во что бы то ни стало, – сказал он и снова повернул лицо к лобовому стеклу. – Мы, люди… э-э-э, условно говоря, к какому бы из биовидов ни принадлежали, существа живучие, так или иначе принор-равливаемся ко всему. Подавляющее большинство или погибает, или приспосабливается к той среде, в которую угораздило попасть. Выжившие и устроившиеся в дальнейшем предпочитают не рисковать и не отпр-равляются вот так, в неизвестность, как вы. Поэтому не забывайте, что мы трое в любом из здешних мирочков обр-речены на участь чужаков. Мы не остаемся, а проходим куда-то мимо. Прохожие везде не свои.
Натача переглянулась с Большим, но промолчала, как и он. Собственно, это было правдой. Из любого правила должны быть исключения.
Они с Николасом обрели друг друга, можно сказать. Без нее он не решился бы покинуть Бункер, а она без него не продвинулась бы дальше одной-единственной линии. Той самой, в которую однажды попала из дому и в которой ей невероятно повезло встретиться с ним. С человеком, который оказался исключением из правил, исключением из закона джунглей, в смрадную глубь которых ее угораздило провалиться.
Она почти не вспоминала, на что пришлось решиться ей самой и что сделать, чтобы прозябающий в одиночестве у видеомагнитофона, смирившийся с неизбежностью голодной смерти, опустившийся и смирившийся отшельник отправился в путь. Уже свыклась. Да и после того как открыли Ворота, вышли за Частокол и покинули Дом, столько всего приключилось, что тогдашние мучения и отвращение к нежеланному партнеру теперь казались игрушечными. В прямом смысле детскими проблемами. За время, проведенное в пути сквозь адовы сегменты, она повзрослела на порядок больше, чем у нее прибавилось биологического возраста.
– Но ведь и не всем прибывшим извне так посчастливилось в кавычках, как нам, – вдруг нарушил молчание Николас. – Черт побери, проснулись бы они однажды не в каких-нибудь там постельках или даже на лавках в парке! Очнулись бы в джунглях с монстрами, посмотрел бы я, какие желания у них…
– Я тебе больше скажу, – перебил Несси Большого, – некоторые даже не понимают, что находятся уже не дома, а где-то… черт знает где. Но тут уж кому как везет… В этой связи ты лучше подумай вот о чем. Кто-то из нас играет сольные, полноценные р-роли, а многие, вполне возможно, просто выхвачены сюда как статисты… м-м-м, наполняющие сцену для массовки.
– Отсюда вопрос: мы скопированы или перемещены целиком? – проворчал Большой. – Со всеми потрохами, грехами и оригинальным жизненным опытом. Если скопированы, то, значит, где-то как-то продолжают существовать прототипы, и…
– Ха! Это вопрос вопросов! Знать бы ответ. И про них, и про нас… Но скорее всего в этом бурлящем хаосе однозначных и подходящих для всех ответов нет и быть не может. Ты себя живым ощущаешь? Не сомневаешься, что это ты? Вот и живи на здоровье… пока не сомневаешься.
– А ты свои подходящие ответы знаешь? – в лоб спросил проводника Большой, и Натача подумала, что Николас впервые рискнул выдать вопрос, который может оказаться лишним и даже вредным, учитывая их полную зависимость от ведущего.
– Знаю, – тем не менее спокойно ответил Несси. – Некоторые. И хорошо, что не все. Ты подумай и поймешь, что когда не остается вопр-росов, идти уже некуда.
– Эх, я бы никуда и не ходил, только бы дожить до такой секунды… – совсем тихо, себе под нос, проговорил Большой. Несси скорее всего услышать это вырвавшееся проявление отчаяния не мог, а Натача расслышала и поспешила столкнуть разговор со скользкой темы.
– Я вот что думаю, – все-таки не утерпев, громко вклинилась она в беседу мужчин, – эти линии или внутренние мирки… сектора эти, они как целая планета? Или добираешься до определенного предела, а там ширма… театральный задник, нарисованный на стене…
– Ага, в котором и нарисованы дверцы! – Несси весело поддержал тему. – Котор-рые можно проткнуть длинным любопытным носом, если захочешь уйти дальше, за горизонт.
– Выясняется, какие-то без отмычки хрен откроешь, – буркнул Николас. Хорошо хоть, снова очень тихо произнес, рычание мотора заглушит высказывание и не даст расслышать водителю на переднем сиденье.
