— Брендос, не желаете к нам присоединиться?
— Благодарю за приглашение, капитан. Но, думаю, мне будет все-таки лучше остаться на мостике на некоторое время на всякий случай.
И я кивнул: решение правильное. Возвращаясь к себе в каюту, я увидел Аделарда:
— Ну как он? — поинтересовался я у него, имея в виду незаконного отпрыска господина Жануавье.
На палубе его не было видно, хотя на ней сейчас, после того что случилось, толпились все. А кто не смог на ней поместиться, выглядывали из открытой горловины трюма, тревожно переговариваясь.
— Спит, — коротко ответил Лард.
— Спит? Он что, даже не проснулся? — признаться, я удивился.
Лард пожал плечами:
— У этого юнца здоровый сон.
И тут же добавил, чтобы я не подумал лишнего.
— Нет, капитан, когда все произошло, на всякий случай я находился рядом с ним. А когда убедился, что все закончилось, не стал его будить.
В каюте, поправив потрепанные нервы итайским ромом, мы с Кеннетом вернулись к прежнему разговору.
— Ты рассказывай, Берт, рассказывай. Думаю, тебе есть что поведать, — сказал я ему после того, как мы в очередной раз помянули гибель его корабля, теперь уже окончательную. — А вообще, как ты считаешь, есть нам смысл завтра с утра наведаться на его останки? Глядишь, и найдется что-либо ценное.
— Только без меня, — покачал головой Кеннет, вновь берясь за бутылку. Похоже, с одного раза поправить нервы ему не удалось.
— Люк, ты, наверное, думаешь, что вот это, — и он указал на сундучок, — я забрал с корабля. Я обратил внимание, как ты поглядывал на него и на меня. Нет, тут все значительно проще: этот сундучок я забыл в нашем временном лагере, который мы устроили недалеко от того места, где обнаружили эти проклятые механизмы. Взлетели мы без него, и вспомнил я о нем, вернее, наткнулся, когда уже все случилось. Кстати, среди книг в нем есть одна, которая мне вскоре понадобится.
Откинув крышку, Адеберт покопался в сундучке, вынул из него ничем ни примечательную книжонку, и с грохотом опустил ее на стол.
'Как начать жизнь с чистого листа', - прочел я ее заглавие, после чего взглянул на него самого. Кеннет сидел, устремив взор в пространство, сжимая в руке стакан так сильно, что пальцы у него побелели.
— Ну а л'хассы? Л'хассы-то ты сам извлекал? — поинтересовался я, опасаясь разочароваться вновь.
— Л'хассы сам. Но знал бы ты, чего мне это стоило. Благо, — усмехнулся он, — в сундучке помимо книг и других вещей, оказалась бутылка рома. Признаться, не такого отличного как этот.
После этих слов он в очередной раз влил в себя содержимое стакана.
— Так, Адеберт, итайского рома у меня достаточно, можешь не сомневаться. Но давай сначала решим вот что: ты говорил, что на острове полно всяких механизмов. Так вот, не осталось ли на нем еще тех, что так жаждет увидеть господин Жануавье. Согласись, деньги ни тебе, ни мне не помешают. И коль скоро я оказался здесь, так почему бы нам все-таки не выполнить его заказ.
— Не получится, Люк, слишком они тяжелые. Представь себе, чтобы доставить на борт 'Мантельского удальца' три механизма, мы потратили больше недели времени. Мы, почти полсотни крепких здоровых мужчин.
— Возможно, моя жадность меня и сгубила, — неожиданно добавил он. — Ну что мне стоило взять их всего два! Глядишь, и мимо ловушки прошли бы благополучно. Я обратил внимание на нее еще по дороге сюда. Ты ведь знаешь, над ними корабли ведут себя особенным образом. Она старая, эта ловушка, такие попадаются.
Я кивнул: сам с ними встречался. Не все, что досталось нам от Древних, вечно, и в случае с ловушками это даже замечательно.
— Корабль был очень перегружен, представляешь себе нагрузку на л'хассы? И то, что не произошло с нами по пути сюда, случилось на обратном.
Кеннет неожиданно расхохотался.
— Сорингер, а как тебе такой вариант? Ты бросаешь нас всех здесь, и вместо нас берешь этот проклятый механизм. Сколько, говоришь у тебя л'хассов на корабле? Можешь даже рискнуть и захватить их два. А затем вернешься уже за нами.
— Я еще подумаю, стоит ли за вами возвращаться. Вода здесь есть, с голода вы не умрете: среди твоих людей я ни одного доходягу не заметил, да и сам ты нисколько не похудел. А чтобы ты не скучал, я тебе своих книг оставлю, глядишь и поумнеешь. Правда, любовных стихов у меня нет, как-то без них обхожусь, — не удержался я от того, чтобы его не уколоть.
— Знаешь, Люк, — Кеннет неожиданно посерьезнел, и я уж было начал опасаться, что он опять станет жаловаться на жизнь, когда услышал. — Это остров внутри пустой как орех. Даже удивительно, что, когда его тряхнуло, он не осел вниз. Хотя кто его знает, как он выглядит сейчас там, за горами.
— Так вот, — продолжил он, — там, внизу, — он притопнул ногой, давая понять, где это именно, — мы обнаружили странное место: больше всего похоже на фабрику. Фабрику Древних, конечно, где никто уже не бывал тысячелетия. Какие-то странные механизмы, и самое главное — множество камней, поразительно похожих на л'хассы, но очень легких, и без языка пламени внутри.
— А еще там были металлически ленты, как будто сплетенные из очень тонкой, похожей на серебряную проволоки, — добавил я.
— А ты-то откуда знаешь? — удивился Кеннет. — Кто-то успел рассказать? И когда бы это, интересно?
— Рассказали, и довольно давно, почти год назад, — объяснил я.
Видел я уже такую, по выражению Кеннета, фабрику, в подземельях острова Гаруд. Именно в них Древние и производили л'хассы, каким-то чудесным образом заключая в них чудесную силу, позволяющую поднимать в небеса корабли, и делать много других работ. Именно за такой фабрикой охотятся и Орден Спасения и Коллегия, потому что это л'хассы — это власть, ведь их становится все меньше и меньше, и они все более дорожают и дорожают.
Но это не моя тайна, так что пусть будет: мне все рассказали.
— Скажи, Берт, а насколько все там сохранилось? — поинтересовался я. Если там все в полной сохранности, то почему бы мне стать третьей силой? Или четвертой, десятой, неважно, но силой. Думаю, Аднер сможет разобраться с тем, как вновь наладить их производство.
— Отлично все сохранилось, Люк, — сказал Кеннет, заставив мое сердце затрепетать от волнения. — Ты же знаешь, все творения Древних переживают тысячелетия, даже металл у них не ржавеет. Но сохранилось только в той части, что не погребена под обрушившимся каменным сводом.
И я вздохнул разочарованно: какими бы кудесниками не были Древние, но даже их вещам выдержать такое будет не под силу.
* * *
Перед отлетом мы все же побывали на дне ущелья, где нашел себе вечный покой 'Мантельский удалец'. От самого 'Удальца' осталось так мало, что все обломки поместились бы в сундучке капитана Адеберта Кеннета.
