– Вам не будет причинен вред! – старательно выговаривая слова их языка, сказал я, вставая. – Мне нужна только информация.
Женщина что-то выкрикнула мне в спину – слова показались знакомыми, но перевести я не смог. Это был не лингвос – мелодичный, напевный выговор. Диалект, какой-то, что-ли?
Я задраил за собой дверь в каюту – другого подходящего места просто не нашлось, – оставляя эту загадку вместе с людьми и всем, что с ними связано внутри. Делать там мне пока не было чего: вирус должен разойтись с током крови по всему телу, окончательно перестроиться под их клеткоосновы, обойти защитные механизмы организма – минут тридцать у меня есть. Мало, но ничего не поделаешь – времени у меня сейчас не на что ни хватает.
Я облокотился о кресло, подпер подбородок кулаком и уставился на экран. Мрачно уставился. Вроде полагалось радоваться, развивать бурную деятельность, даже оставить в покое людей – если бы не одна крохотная деталь.
Я не верил в такие совпадения. Я вообще не верил ни в какие совпадения – Обороты на посту тушд-руала кого хочешь заставят так думать. Причина была у всего и всегда – вот и мне хотелось, прежде чем что-либо делать, сперва понять почему. Почему я, совершив две глупейших ошибки, оказался в итоге именно там, куда стремился все эти дни.
Пока что на ум не приходило ничего путного – и я продолжал смотреть на тысячи обломков перед кораблем. Ядро зачем-то принялось считать их – результат уже мог похвастаться шестью знаками, и уверенно продолжал расти.
Крейсера Стражей Небес были здесь. Живописно заполнив пустоту разлетающимися во все стороны обломками, частями приборов, изуродованными, вздутыми, разорванными на куски внутренним давлением телами, они нашли здесь свою судьбу. Все три. Один крейсер – кажется, самый первый, разломало мощным взрывом изнутри; два других – вообще разнесло в клочья. В верхнем левом углу в печальной белой рамке висел самый крупный фрагмент, оставшийся от первого крейсера – не менее трети носовой части с сохранившимися дырами ангаров. Снаружи он выглядел не так плохо, но я успел просмотреть запись посланного туда зонда: внутри все – или почти все – было выжжено взрывом, погубившим корабль. Не приведи Ушедшие, кто-то выжил в герметичном помещении, с запасом кислорода – я искренне надеялся, что у них хватит сил достойно шагнуть За Последнюю Черту, не дожидаясь жуткого конца.
Что здесь случилось? Бой? Какой, когти горропы, бой! Одни Ушедшие знают истину, но нормальным боем здесь и не пахло. Тем более что четвертый не то участник, не то свидетель разыгравшейся здесь драмы, не имел никаких шансов пережить бой хотя бы с одним крейсером Стражей Небес. Человеческий корабль был меньше даже легкого крейсера – кажется, они называли этот тип кораблей «фрегат» – и мог выполнять самые разнообразные задачи, кроме одной: правильного боя с крейсером любого класса. Ну, может, с легким крейсером при везении справился бы. Не с крейсером среднего класса – и тем более не тяжелым.
И все же… Вот наглядное доказательство невозможного: остатки трех крейсеров – и невредимый фрегат в дрейфе, непонятно почему не подающий признаков жизни. Сканеры фиксировали работу реактора, эмиссионый фон не превышал нормы, не было видимых повреждений – с одной стороны. С другой, мое появление на фрегате полностью игнорировали – ядро не смогло засечь даже сканирующего луча. И это после того, как оно играючи заметило наблюдение со стороны двух космолетов? Чепуха какая-то!
Я опять подумал о совпадениях. Зондам я давал почти однотипные задания: поиск внутри системы, стартовая точка на безопасном расстоянии от звезды и так далее. Последний же зонд я сориентировал неправильно: из гиперпространства он вышел у самого кометного облака системы. Проанализировал ситуацию – и спокойно полетел к звезде. Место гибели крейсеров оказалось в зоне действия его сенсоров всего за десять минут до того, как логико-аналитическое ядро почувствовало сканирующие лучи перехватчиков.
Моя ошибка. Неправильные координаты. Случайность – возможно. Но, задавая координаты размытого прыжка, я в спешке дал ядру именно те данные, по которым точка выхода оказалась в двух минутах полета от ожидающего новых приказов зонда. Моя вторая ошибка. Вторая случайность – и вот я в растерянности, ничего не понимаю и не могу ничего толкового решить. А часть души, всегда предостерегавшая меня об опасности, буквально вопит, требуя немедленно лететь отсюда.
Мне это не нравилось. Очень не нравилось. Я привык доверять своим чувствам – и еще не разу не имел повода пожалеть об этом. Но… но если улететь сейчас, что мне делать дальше? Единственный шанс понять, разобраться в себе и случившемся – здесь, дрейфует у меня перед глазами. Посланные Каш'шшодом корабли погибли, никаких больше нитей у меня нет. Если я отступлю сейчас – остаток дней придется провести скитаясь между систем Внешних Территорий.
«А в Разломах было что-то похожее! – мелькнула отчетливая, острая мысль. – Мне не хотелось идти наверх, к резервному лагерю. Но тогда, я, похоже, не послушал себя, пошел… и что? Что случилось потом? Может, все гораздо проще, и там был простой обвал…»
«Ну да, конечно! – я сердито фыркнул, потягиваясь, расслабляя затекшие мышцы. – Обвал! А плазменная граната? А возмущения в гиперпространстве и прочие странности? А это!..» – посмотрел на будто впитывающую свет черную шерсть.
На запястье тихонько тренькнул информационный браслет. Пора идти к людям: время жизни вируса я умышленно ограничил – лабораторий и разбирающихся в человеческой биологии килрачей под рукой не было, оттого я не до конца был уверен, что он ничего не натворит в их организме.
В каюте все было по-прежнему. Хотя нет, не совсем все. Люди лежали в совершенно одинаковых позах, остекленевшими глазами смотря в потолок. Я попытался уловить эмпатический фон – на третьей попытке сдался.
Садиться на пол я не стал: прислонился к двери, выкидывая все лишнее из головы. Время, время…
– Я задаю вопросы – вы отвечаете. Я буду обращаться к кому-то одному – отвечает только он. Отвечать кратко, только на вопрос, по существу, – я старался говорить медленно и как можно четче: в лингвосе я не практиковался очень давно. – Ты – понимаешь? – я коснулся когтем груди женщины.
Шепот, похожий на вздох ветра, бесплотный, безжизненный голос.
– Да.
Коготь к груди мужчины:
– Ты понимаешь меня?
– Да, – словно ответило эхо.
Я позволил себе чуть расслабиться: вирус действовал, никаких неожиданностей. Так бы и дальше…
– Твое имя.
– Констильон. Жанна.
– Твое имя.
– Марк Шреддр.
– Кто вы?
