Глава 40.
Я вернуться в сознание, от того, что что-то царапало по корпусу нашего корабля, словно ветки деревьев в медленном дуновении ветра. Я посмотрел в бортовой порт, ― огромный водоворот звезд предстал перед моим взглядом, так много и так далеко.
Галактика! Я надеялся, что это была наша галактика.
"Фалкон" медленно поворачивался, и сложный силуэт, ушел из поля моей видимости. Прошло несколько долгих минут, прежде чем я смог разглядеть тонкие кольца, на фоне темного силуэта. Постепенно до меня дошло, что я смотрю на массив Гало: шесть колец, каждое расположенное над одним из лепестков огромного цветка.
Затем, к моему удивлению, шесть прямые лучи света вырвались наружу из темноты и осветили внутреннюю поверхность колец и основную часть цветка.
"Фалкон" опять повернулся, и порт закрыла пустая непроницаемая темнота. Память Дидакта, теперь стала моей, но я не мог ничего вспомнить об этой ассоциации.
В задней части моей мысли, вновь появилась тусклая серая женщина.
― Мы вернулись, ― сказала Анцель. ― Мы вернулись на Ковчег.
Невероятным казалось то, что моя броня еще работала. Я отвел глаза от порта и посмотрел на моих попутчиков. Они ни подавали признаков жизни.
― Насколько далеко до края галактики? ― спросил я. Но Анцель снова исчезла, и я остался один, совсем один.
Я забыл о царапающих звуках.
А когда я снова посмотрел в порт, был поражен, ― на меня смотрело лицо, в головном защитном шлеме, полностью активной брони.
― Биоинженеры.
― Биоинженеры!
Я заметил еще, три высоких, изящные фигуры.
Я попытался сконцентрироваться. Биоинженеры маневрировали около мертвой оболочки нашего судна. Я сделал слабый жест через порт. Замерцала Анцель и вновь появилась в моих мыслях. Потом я почувствовала нечто иное, чем устоявшеюся вонь от поврежденной брони. На борт судна подали питание, а оттуда в нашу броню, и ко мне начали возвращаться силы.
И все же они ни рискнули открыть "Фалкон", чтобы спасти нас. Вместо этого, они поместили все наше судно в защитное поле твердого света, и отбуксировали нас на большой корабль, который я увидел дрейфующим в нескольких сотнях метрах.
Со мной заговорил женский голос, ― мягкий и приятный.
― Сколько вас? Я насчитала троих.
― Трое, ― с трудом сказал я, мой язык распух и ни слушался меня.
― Вы из поврежденной установки, которая пыталась вернуться на Ковчег?
― Нет, ― сказал я.
― Есть ли инфекция?
― Я так не думаю. Нет.
― Откуда вы пришли?
― Из Столицы. Не должны ли вы… на разговоры нет время.
Голос пропал, а мы были поглощены защитным полем, и осторожно помещены на посадочную платформу. Появились высокие фигуры и прошли мимо, но я не мог услышать, что они говорили.
Затем они взломали основную часть внешней оболочки "Фалкона", разделив его по ширине. Биоинженеры окружили нас своими мониторами, принеся утешение и облегчение. Они удалили остатки нашей брони, а затем подняли Славу и обернули ее золотой тканью. Ее глаза открылись, и она, как показалось, смущенно удивилась. Она изо всех сил старалась не показать свои страдания. Ее осторожно унесли с платформы, в реабилитационный блок.
Первый Советник попытался встать сам, но ему это не удалось. Другие Биоинженеры также с осторожностью вынесли его.
Так или иначе, я сохранил свои силы ― так я думал. Но моя очередь уступить боли и слабости, пришла достаточно быстро. Я потерял сознание.
Не сон, не явь, только теплая ласковая пустота, не темно и не ярко. В первый раз за тысячу лет, я чувствовал себя как дома.
― Лайбрериан, она совсем близко.
Мы находились далеко за пределами нашей галактики. Мы были спасены и доставлены в место, где были созданы и оборудованы кольца Гало, а также, где находится хранилище всех форм жизни из всей нашей галактики.
Мы прибыли на Ковчег.
Проходя реабилитацию, я часто гулял по светлому реликтовому лесу на пятом лепестке станции, изучая местную флору и фауну. Почти весь свет, на Ковчег приходил от облака перегретой плазмы, и по этому тени от деревьев были какие-то ненормальные. Как-то раз, рассматривая в небе великие Гало, я почувствовал головокружение и прислонился к стволу саговой пальмы. Рядом, выдавливая в болотистой почве что-то вроде небольшого озера, прополз гигантский бронированный членистоногий трилобит, почти трех метров в длину. Он проигнорировал меня, ибо я не был гниющей растительностью тем, что он использовал в качестве еды.
Гало. Кольца были скошенные под разными углами около каждого лепестка станции, вращаясь в огромных обручах твердого света. Я мог видеть доказательства работы Биоскульптора даже с того места, где я стоял, ― пестрые зеленые пятна джунглей и лесов, рыжевато-коричневые пустыни, льды и ледники.
На каждом объекте, мониторы и помощники Лайбрериан воссоздавали уникальные экологические системы на внутренней поверхности каждого кольца.
Ранее, я выражал недоумение в использовании Гало для поддержания живых образцов. Но моя сестра опекун, Биоинженер по имени Килоикс, объяснила, что Лайбрериан оборудовала большую часть Гало живыми экосистемами, и даже заполнила их многими видами из различных миров, что были собраны за последние несколько веков, которые теперь помещены на большом круге Ковчега. Она надеялась сохранить многие виды на самих Гало, но Мастер-Билдер, после согласования своего плана с Советом, решил, что было бы полезно изучить захваченные образцы Потопа на Гало прежде, чем они будут уничтожены, конечно, принеся в жертву группы некоторых образцов жизни.
Я не мог понять, как состоялся союз Лайбрериан с Мастер-Билдером, но я восхищался ее толерантностью. Она оказалась мне превосходной во всех отношениях. И теперь, когда я был здесь…
Что-то вроде Дидакта… хотя и не он.
Когда кончился день, и плазма начала угасать серо-пепельным светом, стало очевидно, что небо по-прежнему заполнено опасностью. В битве у Столицы, только одна установка пережила переход через портал, не разрушившись, и теперь она вращается справа от меня, видимая через зеленую стену папоротников. Ее внутренняя поверхность сильно пострадала, и поэтому в настоящее время с нее извлекали немногих оставшихся образцы жизни. Новая экосистема находилась в стадии подготовки для портирования.
Обломки, которым удалось пройти через портал, по-прежнему угрожали этой необычной конструкции. В темноте, это было достаточно легко рассмотреть. Множество малых и средних судов патрулировали поля обломков, отбрасывая крошечные блики в разноцветном тумане, который напомнил мне облака звездной пыли в Комплексе Ориона.
Но эта дымка не была создана звездами. Это была смертельная пелена большой, финальной битвы, первой гражданской войны Предтеч. Она была наполнена искорёженными фрагментами разрушенных колец, частями разбитых кораблей, сумасшедшими и поврежденными мониторами, и конечно, замороженными трупами сотен тысяч Предтечей.
День за днем, я гулял в чаще леса, изучая меньших братьев бронированные трилобитов, имеющих сине-зеленые фонарики над своими маленькими глазками, любезно освещающие мне дорогу в лесных дебрях.
Ночь за ночью, я наблюдал кольца, испускающие время от времени спицы твердого света. Ожидающие.
Когда-то это смертельная энергия колец, предназначалась для удара, последнего удара. Вряд ли они будут деактивированы. Сейчас, это казалось очень маловероятным.
Прошло двадцать дней, двадцать циклов суточной плазмы. Я исцелился. От моей няни Килоикс, я узнал, что мои товарищи также исцелены. Но прежде чем мы воссоединились, было устроено другое воссоединение.
Настало время встретиться с Лайбрериан.
― Она ждет тебя, ― сказала Килоикс.
Я последовал за ней.
От пятого лепестка, транспорт понес меня к основной части Ковчега, к изящной структуре, чуть ниже башни, которая поставляла плазму в искусственную звезду.
Здесь, перед входом, Биоинженер, старшей третьей формы, облаченный в броню еще более древнего дизайна, чем доспехи Дидакта, провел тщательную инспекцию. Он критически меня осмотрел, и попросил ответить на три вопроса.
Я ответил на все. Правильно.
Он смотрел на меня со странным выражением озабоченности.
― Я просто его бедный двойник, ― сказал я. ― Я не интегрирован полностью.
― Да, но у вас есть его отпечаток, ― сказал он. ― Пожалуйста, не разочаруйте ее. Она чувствует себя виновной в том, что с вами произошло.
― Почему?
― Она прервала путь вашего собственного развития.
― Я сделал этот выбор сам, ― сказал я.
― Нет Бонстелар, вы согласились, частично. Это был ваш выбор, но вы не знали последствий.
― Я вернусь, когда моя миссия будет закончена.
― Эя, ― сказал Биоинженер. ― Это будет день радости и печали для нас всех. Мы чтим наших Биоскульпторов выше всех Предтечей, а Лайбрериан выше всех Биоскульпторов. Она наш свет и наш гид. И она жаждала этой встречи в течение тысячи лет. Но не таким образом. Если только ―
Но он не договорил, то о чем подумал.
Он взял меня за руку и повел через большие арочные двери, в основание каплевидного здания. Лифт доставил нас в просторное помещение, покрытое изогнутыми навесами. Свет здесь был сине-зеленый. Пространство было заполнено образцами из разных миров нашей галактики.
И в проходе между стеллажами я увидел, Лайбрериан проверяющей своих подопечных.
― Моя жена.
Здесь она не носила доспехов. Она была со своими детьми, и знала, что никогда не получит ни какого вреда от любого из них.
Она сделала паузу, и медленно пошла ко мне, насмешливые глаза, лицо с выражение радости и боли… и такая молодая.
Вечно молодая. Но она была старше меня, то есть, конечно, старше Дидакта, на одиннадцать тысяч лет.
― Вы так похожи, ― прошептала она, когда мы вышли навстречу друг другу. Ее голос был, как сладкий вздох ветра. ― Так похожи…
Я потянулся к ней.
― Я передаю приветствия от Дидакта, ― сказал я, чувствуя неловкость положения, понимая, что несу его воспоминания, и все же желая быть честным и соблюдать приличие в этой ситуации.
― Передай мне, свое собственное приветствие, ― ответила она, прислонившись головой к моим ладоням. ― Ты это он.
― Я просто…
― Не говорите сейчас его словами, ― грустно настаивала она.
Я этого не ожидал. Мои эмоции вырвались наружу, и я схватил ее в объятия… не понимая… не заботясь о последствиях.
Я был с моей женой. Я был дома. Эя!
― Как я могу быть одновременно собой и им? ― спросил я, когда мы обнялись. Я смотрел на ее красивое бледно-розовое лицо, чувствуя тепло ее кожи, прикосновения ее бесконечно нежных рук.
― Дидакт здесь, ― сказала она. ― Дидакта нет.
Она обхватила мое лицо своими прохладными руками и посмотрела вниз:
― Он отказались дать Фаберу, ключи, чтобы активировать всех анцилл класса "Претендент". Он отказались дать ему расположение всех Мир-Щитов. Мастер-Билдер казнил его на планете Сан'Шум. Теперь ты все, что у меня есть.
― Ты все, что у Нас есть!
