И вообще, пора всерьез заняться защитными сооружениями. Разнести в стороны, захватить побольше территории, для тысячи человек за недлинным периметром слишком мало места. Никто ведь изначально не рассчитывал на такую прибавку населения.
И лес надо свести, и кусты, которые закрывают вид на реку. Нехорошо, когда на расстоянии вытянутой руки от дома могут бродить враги, оставаясь незамеченными.
Людей в этой части лагеря почти не было — ведь самый разгар трудового дня. Лишь мальчишка лет двенадцати стоит у двери и носом шмыгает. Вид несерьезный, взъерошенный весь какой-то, хилый, ростом природа обделила. И глаза перепуганные.
Рогов, ободряюще улыбнувшись, указал на пацана:
— Познакомьтесь, это Миша. Он из новеньких, только что с гор спустился.
— Из моих, — добавил Холод, хотя это и без того для всех очевидно: ведь новые группы давно уже не спускались.
— Миша нам сейчас кое-что покажет. Ту самую технологию ваксов. Помолчите пару минут, не мешайте ему. Миша, ты готов?
Мальчишка, кивнув, вонзил в землю сухую сосновую ветку, отошел от нее на пару шагов, сунул палец в отверстие небольшого черепа, закрепленного на палке — тот самый трофейный жезл, — потер там что-то невидимое. Затем вскинул руки, зажмурился.
В глазницах черепа затлели крохотные огоньки, и в тот же миг верхушка воткнутой палки вспыхнула, жарко запылала, а собравшиеся загудели на разные лады.
Рогов громко, заглушая поднявшийся шум, произнес:
— Этот посох мы отобрали у шамана ваксов. Не знаю, что за племя, таких мы здесь никогда не видели. Они большой союз собрали, многие издали заявились, даже с копьями некоторые были, а местные в бою их не применяют. Но копья ерунда в сравнении с этим черепом.
— Какой-то хитрый фокус, — неуверенно предположил Штык. — Эта палка чем-то пропитана, головы нам дурите.
Рогов, вздохнув, протянул обрезок арматурного прута, попросил Мишу:
— Давай. Как следует покажи.
Железяка встряла в землю рядом с пострадавшей палкой и уже через десять секунд начала дымиться. Огонь в глазницах черепа разгорался все ярче, металл, раскалившись, тоже начал светиться. Тускло, но все равно понятно, что температура не из маленьких.
— Кто-нибудь сможет повторить такой фокус? — спросил Рогов и, не дождавшись ответа, рассказал кое-что о своих недавних приключениях: — Шаман, который носил этот посох, чуть не сжег меня. Вон волосы подгорели впереди и на макушке. Повезло, что успел на землю упасть, — стоя на ногах, так дешево не отделался бы. Миша, дай посох. Смотрите. Видите, там внутри ничего нет, кроме граненого камня в простенькой оправе. Никаких сложных устройств. И тем не менее эта штука может излучать тепло на приличное расстояние. Много тепла. Сфен, ты осмотрел посох, скажи сам.
— А что говорить? Ты не даешь этот камень вытащить. Даже пальцем потрогать не даешь.
— Конечно, не даю. Я не представляю, к чему это может привести.
— Таких камней я точно никогда не видел. В смысле камней, которые могут раскалять до малинового свечения арматуру.
— Можно глянуть? — попросил Огай.
Рогов покачал головой:
— Нельзя. Пока мы не поняли, с чем имеем дело, никто не будет устраивать экспериментов. Не хватало нам еще ожогов и пожаров.
— А Мише, значит, можно? Ага.
— Мише тоже нельзя. Но он у нас непоседливый, ухватил посох, когда все отвернулись, и у него сразу получилось сделать то, что он делает. Сегодня, когда это увидел, попробовал сам, но никакой реакции. Приноровиться надо или есть еще что-то, недоступное взрослому и скептически настроенному человеку. То есть или у Миши природный талант, или требуется время и усилия, чтобы добиться такого же результата. Скорее всего второе, потому что тот шаман управлял огнем гораздо эффективнее.
— Я шаманов видел не раз, — произнес Огай. — Ни один не жег огнем, только погремушками трясли и орали что-то. Посохи у них были, ага, но это просто дубины разукрашенные.
— Думаю, все дело в камне. Именно в таких камнях скрыта сила. Один этот кусочек заменяет целую кузницу. Не надо жечь уголь центнерами, достаточно вот такого посоха. Я уже не говорю о боевом применении.
— И откуда они их берут? — мгновенно заинтересовался хозяйственный Кузьмич.
— Гриндир.
— Что?
— Никто не помнит рассказов туземок?
— Он о тех женщинах и детях, которые работали на ваксов в деревне, что стояла выше, — пояснил Сфен.
— Мы знаем, о ком он, — сказал Кузьмич. — Я вот только про Гриндир ничего не понял. К чему ты это сказал, Рогов?
— К тому, с чего началась их история. Они не сами по себе здесь оказались, а пошли за своими мужьями. У них стояло что-то вроде временной деревни на краю этого самого Гриндира. Они придумали способ добычи сидов — волшебных камней, и еще хотели намыть золота в тех местах, его там много на ручьях. Но что-то там не заладилось, а потом пришлось быстро уходить. В итоге они попали сюда, а затем нарвались на племенной союз ваксов. Их мужчин в итоге перебили, старших детей-мальчиков тоже убили, остальным пришлось несколько лет работать на дикарей. В этом черепе непонятный камень. Я показал его двум женщинам, и обе сказали, что это, скорее всего, тот самый сид. Ваксы могли его отобрать у добытчиков или сами добыли, по слухам, они тоже не прочь в Гриндир забраться.
Кузьмич покачал головой:
— Как вы только все поняли, я сколько ни пытался их язык выучить, хрен что получается.
— Грамматика иная, ненормальная, — ответил на это Рогов и потянулся за пазуху. — Сейчас еще кое-что покажу. Одна из женщин дала, но просила вернуть. Это золото, которое ее муж успел найти в тех краях. Лишнее подтверждение их рассказа.
На развернутой тряпице заблестели серовато-желтые металлические крупицы и камешки, самый большой из которых размерами и формой походил на некрупный лесной орех.
Сфен, заинтересованно ухватив этот самородок, присмотрелся к нему и хмыкнул:
— Теперь понятно, почему их всех перебили.
— А мне нет, — ответил на это Рогов.
— Дилетанты. Эти люди были дилетантами. Не своим делом занимались.
— Это почему? — спросил Кузьмич, разглядывая второй самородок.
— Потому что это не золото. Он наковырял где-то простого пирита в полной уверенности, что это драгоценный металл. Да, его и правда называют золотом дураков, но только потому, что перепутать может лишь неумный человек. Это вообще не металл. Это кристаллический сульфид железа. Бесполезная банальность, из него разве что огнива делать, при ударах искрит хорошо.
Кузьмича это тоже заинтересовало:
— Сульфид чего? Железа? То есть в камне есть железо?
