Он развернул бумажный свиток, спрятанный в просторном рукаве балахона, и стал называть имена. Через несколько минут Чеслав просиял. Как он и ожидал, его включили в отряд.
Поднимаясь, он дернул Завида за рукав.
— Пошли!
— Меня не звали, — отчего-то заупрямился Завид.
— Пошли, я тебе говорю.
Пришлось подчиниться.
Они вышли на поляну, где уже стояли неполные четыре десятка ведунов да младший волхв Гореслав. Все были очень взволнованы возложенной на них ответственностью. При этом каждый понимал, что, возможно, участие в штурмовом стяге — это билет в один конец. Назад вернутся не все…
Вскоре собрание было окончено. Остальные волхвы и ведуны потянулись прочь с поляны. Остались только избранные. К ним и направились остальные члены Большого Совета.
Избор подошел к Чеславу. Ученик склонил голову перед учителем.
— Рад, что ты успел, — произнес волхв. — Ты пойдешь в моем стяге. От всех текущих дел ты отстранен для выполнения этой секретной и чрезвычайно важной миссии. А кто это с тобой?
Избор пристально посмотрел на Завида.
— Я вроде всех ведунов знаю, а вот тебя в первый раз вижу.
— Это мой друг детства. Он всю жизнь прожил в деревне. Вороги сожгли ее на днях… — представил Завида Чеслав.
— Можно я тоже пойду с вами? Я все тропы знаю.
— Брать с собой неопытного деревенского ведуна… кхм… рискованно это очень… — замялся Избор, задумался, еще раз внимательно оглядел Завида и спросил: — Кто учил тебя ведунскому делу?
— Каляда, волхв.
Услышав это имя, Избор вздрогнул:
— Вот значит, как, — произнес он, задумавшись. — Ученик Каляды, ты пойдешь в моем стяге!
Нет пущей напасти и великого ущерба для рода, коли брат супротив брата крамолу подлую замыслит и, аки тать, спочит оную творить.
Из Белградского судебника
Воевода Зорян Кнут, глава Тайного приказа, внимательно выслушал доклад старшего гридня и призадумался. Пальцами правой руки он рассеянно перебирал листки бумаги на столе, в то время как взгляд воеводы был устремлен на висевшую на стене карту княжества, испещренную разноцветными тактическими значками. Всеволод откинулся на спинку стула и выжидательно молчал, давая начальству переварить все услышанное.
— Ур-Камыды, говоришь… — едва слышно проговорил Зорян Кнут.
— Так точно.
— И крепости с гарнизонами их целы?
— Да. Порушены или взяты в осаду только крепости с гарнизонами других полков.
— Крамола! — воевода, наконец, перестав шебуршать бумажками, врезал кулаком по столу.
Он вскочил, опрокинув стул, и в два шага оказался подле гридня.
— Ты понимаешь сие? — Зорян навис над Всеволодом. — Это крамола лютая супротив князя! Супротив всего государства нашего!
— Понимаю.
— Это же… ох, смотри, Всеволод, коли окажется, что это ошибка…
— Я своими глазами видел, — твердо заявил старший гридень, — да и аппаратура все четко зафиксировала…
— Да иди ты со своей аппаратурой… — перебил его воевода, — знаешь куда?! Ур-Камыды древний род… никогда за ними ничего лихого не водилось. А ты…
— Факты…
— А-а-а, провались все… — Воевода отошел в сторону, замер напротив карты. — Покажи!
Всеволод медленно поднялся, подошел к карте. С угла стенда снял длинную указку и принялся показывать начальству места высадки противника. Затем указка быстро забегала по землям ур-Камыдов, отмечая на карте крепости, уже захваченные самураями.
— Такую масштабную высадку невозможно было им осуществить без поддержки с земли, — закончил отчет старший гридень.
— Надо бы еще раз все проверить, — задумчиво произнес Зорян Кнут, скрестив руки на груди.
— Род ур-Камыдов большой, — начал Всеволод, вернув указку на место, — многие из них проходят службу в разных полках и…
— Я понял, — кивнул воевода, — их надо срочно всех брать! И пытать с пристрастием! Суки, ишь что удумали! Крамольники, лихоимцы… тати кряжелобые… — воеводу было уже не остановить, и на головы всех ур-Камыдов вместе и на некоторых в отдельности сыпались проверенные веками народные изречения. Вся сила духа руссов была в тех словах. Вся неистребимая вера в неизбежность наказания.
— Ах, Беловолод, ах, паскуда тряпочная, — это Зорян поносил главу рода ур-Камыдов, воеводу шестого полка, который и занимал оборону в своем уделе, ставшем сектором высадки неприятеля. — Ах, охальник! Ну, будет тебе, ужо погоди… — воевода, не переставая извергать проклятия, параллельно слал срочные депеши всем ведомственным воеводам.
Всеволод вернулся на свое место и стал терпеливо ждать, а заодно и набираться опыта и знаний.
— Вот Унук еще, — это воевода помянул первого летуна сторожевого коча «Быстрый», тоже из ур-Камыдов, — ведь лешак его забери, а он мне давеча посылку из именья привозил. Прохвост окаянный! Всех изведу! — Палец Зоряна от злости так влепил по клавише, что она раскололась на мелкие части. — Да чтоб тебя… чтоб всех вас… И Бала тоже. — А вот этого ур-Камыда Всеволод знал лично.
Младший гридень их же приказа. Ничего особенного, мелкая должность, но в свете последних событий…
— Я его лично намотаю на… — договорить воевода не успел, звякнул «звонарь».
— Господин воевода, — старший гридень узнал голос друга — Ждана ур-Зора, — к вам воевода Вадим Ярославович Сечень.
— Не томи!
— Есть, — коротко отчеканил личный секретарь.
А еще через секунду дверь шумно отворилась и на пороге возникла массивная фигура главы Воинского приказа.
«Быстро он», — подумал Всеволод.
— Ты это взаправду? — с ходу пробасил Сечень.
— Правдее некуда, — ответил Зорян, — присаживайся, воевода.
Сечень сел напротив старшего гридня.
— Ну, чего накопали, сказывайте. Уж дюже ты меня настращал с этими ур-Камыдами…
Зорян Кнут и сам был несколько поражен такой прыти старого вояки. Не прошло и десяти минут, как он отправил ему депешу, а этот уже прибыл. Видать, зацепило…
— Обожди немного, — чуть более спокойно изрек воевода Тайного приказа, — дождемся всех.
А все, опережая друг друга, в течение получаса были в сборе. Кабинет Кнута наполнился тревожным гудением. Зорян обвел взглядом длинный стол, за которым собрались воеводы всех ведомств и приказов.
— Вот, господа воеводы, зачем я вас собрал. Необходимо немедленно пресечь крамолу супротив князя и государства нашего. Для этого вам надлежит строго из моего кабинета разослать всем подчиненным вам ур-Камыдам…
