– Конечно, целую миску. – Комиссар вздрогнул и, чтобы отвлечь девушку от плотоядных мыслей, поспешно спросил: – Какие сюрпризы-то? Идем себе, никого не трогаем.
– И кто у вас идет? Нудный старик, почти съеденный заика, злой толстяк, бисексуал, гомункулус, какой-то древний бог-обжора, безбашенный полуорк, сумасшедший гремлин, тупой тувлюх с рунной доской, идиот-человек…
– Я не идиот!
– …Две жирных гоблинши, еще какие-то неумехи – да вы опасный для нашей страны сброд! И ты считаешь это боевым отрядом? С таким контингентом собирался вернуть на родину целый сундук золота?
– Черепах и бегемота забыла, – уточнил Федор.
– Ах, бегемота! Да-да, это же очень важный золотодобытчик. Тьфу! Засранец он из мокрой лоханки! От черепах есть польза, не спорю, хотя жрут они больше рапторов.
– К тому же Ил-Лаарт – это сейчас не только наша проблема. И не столько…
– Не зли меня! Что ты споришь? Свалились на нашу голову из своего дурацкого Срединного мира. Нет бы, сидеть там и не путать нам политические карты!
– Между прочим, мы уничтожили войско драйдеров. И еще, это ваш авантюрист присвоил сундук с чужими кордобами, а вовсе не наш.
– Нет, ну я уже не знаю, что ты сейчас будешь со мной делать! – окончательно вышла из себя маджаи, оседлала Стволова словно раптора и вцепилась ему в запястья. – Взбесил-таки меня, подонок!
* * *
Спуск оказался еще сложнее подъема. Тропа проходила по карнизу, где едва хватало места для грузовой бронечерепахи. С одной стороны вздымалась отвесная скала, с другой грозила гибелью бездонная пропасть. Над пропастью парили грифы, как бы намекая, что дно все же есть и там порой бывает пожива для падальщиков. Пешие воины жались к скале, рапторы боязливо порыкивали. Хорошо себя чувствовали только стрекозы разведчиков да Пожиратель Плоти.
Древний полубог с Пупом на спине носился взад-вперед вдоль войска, не разбирая дороги. Ему было все равно – горизонтальная плоскость у него под плавниками или вертикальная. Казалось, он и вверх ногами мог бы бежать с той же легкостью. Видимо, соскучился по движению за сотни лет плена в Мерцающих Сетях. Его выкрутасы нервировали все войско, однако осуждать Угря вслух никто не рисковал.
Так продолжалось до тех пор, пока при обгоне штабной черепахи Ил-Лаарт не толкнул ее случайно чешуйчатым боком. Черепаха пошла юзом по скользкой дороге и остановилась только у самого края обрыва.
– Эй, мужик, поосторожней! – заорал испуганный комдив. – Хочешь сбросить нас в пропасть?
– Я не мужик, – прошипел Пожиратель Плоти.
– Баба что ли?
– И не баба.
Ил-Лаарт, гневно плюясь фонтанчиками цветных искр, умчался вперед.
– Да брось, таких не бывает! – прокричал вслед ему Зак.
– Бывают, – сообщил соратнику вполголоса Федор. – Называются гермафродитами. Особенно много водилось среди древних богов. Сами себя ублажали, сами рожали. Полный цикл.
– Бр-р, гадость какая.
Пожиратель Плоти замер и вдруг бросился обратно.
– Я все слышал! – загремел он, перегородив бронечерепахе путь. – Сами вы гермафродиты! Я – божество и могу быть любого пола! Что это вообще за гуманоидный шовинизм? Готовьте по последнему желанию, проклятые букашки! Когда разберусь с Пупом, приду за вами.
– Да я вообще тут не при чем! – возмутился афроорк. – Это все комиссар придумал, я и не слыхал ни про каких гермафродитов. Групповая ответственность противозаконна, это тебе любой суд подтвердит.
– Мы же не со зла, – пролепетал Федор. – Зак, а ты-то что несешь? Неужто бросишь своего верного комиссара в пасть этому чудовищу! Ты хоть и орк, но это бесчеловечно!.. Мы же пошутили! – попытался он воззвать к совести прожорливого гада.
– Стало быть, проглочу вас с милосердной улыбкой, – оборвал перебранку военачальников Ил-Лаарт. – Обоих!
– Fucking shit, – выдохнул комдив, когда Угорь удалился. – Вечно из-за тебя попадаем в неприятности. Вот думай теперь, как его задобрить.
– Ты тоже думай, – огрызнулся Федор. – Как-никак, Президент, сотник и комдив. А это значит, сплав решительности и изворотливости! Много возомнившего о себе пескаря в два счета облапошишь.
– Я все слышу! – донеслось издалека угрожающим тоном.
– Sonofbitch, Федор, ты мне друг, но пора бы тебе заткнуться! – вспылил Маггут.
– Все, все, молчу…
К счастью, дальнейший путь проходил без эксцессов. Да и Пожиратель Плоти несколько поостыл – то ли пресытился бешеным движением, то ли пожалел своего «наездника», для которого скачки над обрывами стали серьезным испытанием желудка и вестибулярного аппарата.
Однако окончательно все успокоились, лишь достигнув подножия горы и разбив там лагерь.
* * *
В темноте послышалось возбужденное дыхание. Острые ноготки прошлись по голой спине Федора, передвинулись на ногу, добрались до ступни и игриво почесали пятку. Потом ногти исчезли, но за эту же пятку бережно ухватились зубы и начали покусывать. Первое время было даже приятно, однако укусы становились все сильнее, сделались болезненными. Федор отдернул ногу и сердито спросил:
– Фундис, ты что, не поужинала?
– Я не Фундис…
Из темноты выплыло бледное лицо зомби Джадога. Со времени последней встречи оно сильно изменилось: вместо глаз у гоблина-гея были светящиеся кристаллы, а изо рта торчал раздвоенный язык длиной с локоть. Да и тело стало не гоблинским, а каменным, как у горгульи из Чед-Насада.
– Раз ты отказываешься стать моим возлюбленным, я тебя просто съем, – сказал Джадог и раскрыл огромную пасть. – И начну с твоего увядшего банана…
Сдавленно завопив, Федор проснулся. Фундис давно и крепко заснула, после чего в палатку проникла Пунай и силком напоила комиссара отваром из личинок каких-то жуков, настоянных на грибной браге. Но и от этого мерзкого средства мгновенной пользы не возникло. Только проклятый Джадог в итоге приснился.
Федор натянул штаны, сунул ноги в ботинки и вышел наружу, подышать после кошмара. Лагерь спал, только позвякивали уздечками стреноженные рапторы, да где-то слева за палатками Ил-Лаарт проводил с Пупом очередной логопедический урок. В этот раз он решил использовать похабные солдатские песенки. Терпеливо и негромко Пожиратель Плоти диктовал:
– А сейчас повторяй за мной: «У жрицы тонкие ключицы, но нужен толстый червь для жрицы…»
– П-п-п. Пу-у-у!..
– Ладно, тогда вот это: «Маджаи и воин нагие лежали. Ужасно, ужасно сердилась маджаи».
– Не вздумай, чувак, если хочешь жить, – пробормотал Федор.
Палатка Хино была слабо освещена изнутри. Комдив тоже не спал – его могучая фигура обрисовывалась темным силуэтом на ткани. Маггут занимался чем-то не вполне понятным. Не то жезл начищал, не то кинжал точил. А может, делал массаж Хино, раз уж ни на что другое не способен? Федор тихонько подкрался поближе и заглянул в щелочку.
