– Только не надо мне лгать, будто все это ради государя и государства, – сказал Аджаннар, отстраняясь. – Этим враньем, как прелыми тряпками завешено, уже все вокруг меня. Завешено наглухо, так, что нечем дышать и некуда смотреть.
Кажется, эргр Орнай Сей улыбнулся. Кир Хагиннор перестал подпирать шкаф и стоял теперь прямо, переводя напряженный взгляд с одного сына на другого. А Ошка подался вперед и стал говорить государю на ухо – так тихо, что никто не слышал, о чем. Говорил он долго, у кира Хагиннора от ожидания закаменела шея, и он нервно дернулся, нарушив таинственность момента.
– Это правда? – спросил Аджаннар.
Ошка улыбался.
– Хорошо, – сказал государь. И Мему стало видно, что его отпустило. – Я верю. Пусть будет все как будет. Раз так должно быть.
Он захлопнул папку с делом и бросил ее под стол в плетеную корзину для мусора. Потом оглядел присутствующих. Ошка незаметно переместился за спину государю, чтоб не оставаться в центре внимания.
– Советник Рарон, инспектор Нонор, – произнес государь. – Вы будете награждены соответственно с проявленным вами рвением служить Порядку и Справедливости. Господин Мем... Я обещал вам чудо к празднику Фан. Все получилось немного не так, как я ожидал, но я от своего обещания не отказываюсь. Указ завтра же будет здесь, в префектуре. Надеюсь, вы понимаете, сколь ко многому обязывает вас подобный аванс...
Золотой значок, блеснув, лег на пятнистую от чернил поверхность стола. Рарон сглотнул. Нонор зажмурился.
– Я не могу его взять, – вздохнул Мем и помотал головой.
– Почему?
– Векселя-то я так и не нашел, – понуро сказал Мем и тут встретил взгляд Ошки, укоризненный настолько, будто он, Мем, не знает, сколько будет один плюс один. Вексель был спрятан у Мема не только под самым носом, но и, судя по выражению лица эргра Орная, вообще за пазухой.
Мем поднял голову.
– Или, может быть, нашел... – не очень уверенно проговорил он, недоверчиво глядя на Ошку.
Ошка опять улыбался.
– Это уже не имеет значения, – сухо произнес кир Хагиннор Джел. – Вексель не именной. На предъявителя. Поставьте туда свою печать, господин Мем, если знаете, где он.
;Коль скоро он нужен не тем, кому предназначался, пусть лучше он достанется вам, как награда за... труды.
– Это ваше дело, брать значок или не брать. – Государь спрятал ладони в рукава, давая понять, что свои подарки он назад не забирает. – Я не хочу, чтобы меня тоже считали человеком, который постоянно лжет.
– Если вы мне позволите, государь, – сказал кир Хагиннор. – Я сделаю вам подарок к празднику. Не знаю только, понравится он вам или нет. Это нелегкая ноша и для того, кто дарит, и для того, кому. Я обещаю при свидетелях... Я клянусь, что с этого мгновения не стану тебе лгать, сынок. Что бы ни случилось, что бы между нами ни произошло, я буду говорить тебе правду. Всегда.
– Идите, ищите ваш вексель, господин Мем, – устало кивнул государь.
Потом царственная семья переглянулась между собой, и все трое степенно покинули инспекторский кабинет.
Едва закрылась дверь, как Рарон кинулся на Мема и схватил того за грудки.
– Шутить вздумал, щенок? – зарычал он. – Издеваться надо мной?!
На Рароне сзади повис Нонор, заводя тому за спину локти.
– Полегче с чиновником третьего ранга, – прошипел он Рарону в ухо.
Вдвоем они справились с советником Рароном, как с котенком.
– Я сам чиновник третьего ранга, – вякнул Рарон, отряхиваясь и одергивая одежду после того, как его развернули и ткнули носом в стенку.
– Вот и веди себя достойно, – указал ему Нонор.
– Где этот клятый вексель, Мем? – с трудом гася гнев, спросил Рарон. – Дай хоть посмотреть на него.
Мем ухмыльнулся. Потом полез в пыльный угол, где под сейфом хранился забытый всеми желтый чемоданчик с сыскным инструментом. Выволок его на свет, открыл и долго рылся в старых бумажках и черновых набросках схем. Потом все-таки достал из-под мятого вороха чуть зеленоватый, шелковый на ощупь листок с гербами, узорами и золотой каймой. Даже маленькая золотая кисточка была приклеена у него к углу, чтобы обозначать особую значительность этой бумажонки. Вначале, никому не показывая, Мем пробежал короткие четкие строчки глазами.
– У меня пока нет своей печати, – сказал он Нонору. – Дайте вашу.
И, не спрашивая, взял со стола ключ с печатью инспектора, макнул золотистую яшму в коробочку с краской, проверил оттиск у себя на ладони и быстро приложил печать к документу.
– Остановись, что делаешь! – хором выдохнули Нонор и Рарон, но несколько поздно.
Мем отдал документ, и инспектор взялся рукой за сердце. Рарон заглянул ему через плечо и тоже схватился за сердце. А Мем с загадочной улыбкой смахнул себе в рукав золотой значок.
– Ох, – сказал Нонор.
Рарон произнес витиеватую нецензурную фразу.
– И зачем ты это сделал? – спросил Мема инспектор, перечитав вексель раз пять. – С какой целью?
– Какая сумма с миллиона причитается кирэс Иовис в качестве приданого? – поинтересовался Мем.
– Вот мерзавец! – изумился Нонор. – Ты когда это с моей дочкой снюхаться успел?
– Так вы ее замуж выдаете или в монастырь готовите?
Нонор поднял вексель:
– Я не собираюсь эти деньги тратить впустую. Я выкуплю поместье моего деда. И больше десяти тысяч в приданое никому не дам! Ты знаешь, сколько у меня дочек?
Дочек, считая самых маленьких, было десять. Мем расплылся в улыбке до самых ушей:
– А мне больше и не надо.
И тут в районе Рабежа шарахнуло так, будто проснулся вулкан острова Гекарич. Или лунный камень, сорвавшись ради праздника с луны, упал прямиком на Веселый Берег.
Рарон, Нонор и Мем бросились к окну – отворять приросшие друг к другу за долгую зиму створки. С самой стрелки Рабежского и Рыбного каналов, где обрывалась в воду глухая и неприступная стена монастыря, в небо поднимался слоеный столб черного дыма и серой пыли. В подробностях разобрать за домами и пожарной каланчой было нельзя, но, кажется, от монастыря Скорбящих отвалился и утоп в каналах изрядный кусок.
– Они все-таки сделали это, – тихо произнес, ни к кому не обращаясь, Рарон.
– Сделали что? – спросил Нонор.
– Энленский жидкий огонь. – И внимательно посмотрел на инспектора.
– Нет-нет, – покачал головой Нонор. – Я за это дело не возьмусь.
– А если вдвоем? – Рарон посмотрел на Мема.
Мем широко развел рукавами, на лету хватая собравшиеся падать карандаши.
2000 – 2006, Тверь
Моим друзьям, без которых эта книга не была бы написана.
Странному месту – странное время,
странному времени – странное действие.
