– Согласен, – не стал спорить парень и взглянул на меня. – Ты наверняка будешь Электрой?
– Да. Как всегда. Лис сыграет за Росомаху.
– Принято. – Кен внимательно посмотрел на меня. – Я могу в игре воспользоваться «Панорамой»?
– Можешь, если справишься с ней. Но это между нами.
– Справлюсь, – он хмыкнул. – Чтоб какая-то программка мне не подчинилась? Обижаешь, сестричка! – И продолжил: – Так, в Игре я тогда подключусь на уровне с дорогой, когда ехали в Бостон…
– Договорились. До завтра?
– Да, и я лучше не буду звонить, я лучше зайду. Заодно посмотрю, что у тебя за монстер там теперь.
– Посмотришь, обычный монстер. Только сначала позвони, – попросила я. – Будет лучше, если о тебе до последнего момента знать не будут. Даже Лешка.
– Интриганка, – рассмеялся брат. – Договорились. Слушай, ты не обидишься, если я тебя сейчас выпру, чтобы заняться программой?
– Нет. – На моих губах мелькнула улыбка. – Не обижусь.
– Тогда давай я тебя провожу и засяду за адаптацию. – В его газах зажегся огонек азарта.
– Эй, не в ущерб остальному! Ты же учишься, – напомнила я, выходя в коридор.
«Знаю я этот азарт, за уши не оттащишь».
– У меня каникулы, – фыркнул Кен, обгоняя меня.
– Ври кому другому. – Ну не могла я промолчать, порода такая. Быстро обувшись, я при помощи брата натянула куртку. – Спасибо.
– Пока не за что. – Он открыл дверь. – Будь осторожна. И не бойся. Если что, я приду и помогу.
– Защитник. – Я чмокнула его в щеку и принялась спускаться по лестнице.
– Я мужчина все-таки! – весело прозвучало мне вслед, и раздался шум закрываемой двери.
«Мужчина. Ну да… А пока его не разозлить – обычный пацан. Ох уж мне эта фамильная черта!»
Я вышла из подъезда и глубоко вздохнула – так, одну проблему я скинула на здоровую голову. Пусть он теперь помучается. У него в этом отношении мозги лучше работают, а мне нужно разобраться со своими проблемами, и одна из них – страх. Странно, но после того, как я открылась братишке – мне стало легче. На душе просветлело. Да-а-а, все-таки не зря психоаналитики требуют все рассказать и просто разговаривать вслух. Действительно помогает. Хотя людей, говорящих вслух с самим собой обычно сторонятся и называют психами. Парадокс…
Едва слышно падал снег, и ноги сами свернули в давно знакомый парк. Здесь все так же – те же раздолбанные скамейки, те же кусты. Такое ощущение, что я и не уходила отсюда никуда. Что не было размолвки и переезда. С чего-то захотелось курить, и странное чувство ирреальности захватило душу. Машин не было совсем, хотя обычно по маленькой улочке они носятся туда-сюда. Я машинально достала сигарету и принялась хлопать по карманам в поисках зажигалки.
«Куда она делась? Ведь была же! Неужели в клубе забыла?
Приплыли!
Вот склеротик!»
Мой взгляд скользнул по парку в поисках курящих прохожих и наткнулся на пару, сидевшую на крайней скамейке – молодая, лет девятнадцати на первый взгляд, девчонка и пожилого возраста мужчина. Судя по всему, отец и дочь. Девушка была светловолосой, на переносице «сидели» изящные очки. Тоже из наших – четвероглазых. Мужчина сидел рядом и грел ее руки в своих. В его темных глазах застыло странное выражение – смесь нежности, сочувствия и вины. Странно. Он в чем-то виноват перед ней… Впрочем, это не мое дело. У каждого свои проблемы. И хоть он не был похож на курящего, я все же подошла.
– Простите, у вас зажигалки не найдется?
Девушка подняла голову, и по мне скользнул внимательный взгляд серых глаз. По тонким губам скользнула легкая, но укоризненная улыбка.
– Найдется. – Мужчина встал, вытащил зажигалку и поднес ее мне уже зажженную. – Губите себя?
– Спасибо. – Я затянулась и, выдохнув дым, ответила на укор: – А жить вообще вредно, от этого умирают.
– Вы знакомы со словом «смерть»? – неожиданно в разговор вмешалась девушка.
– Нат. – Мужчина быстро обернулся в сторону дочери, но она испытующе смотрела на меня, не обратив внимания на отца.
– Знаешь, – я жестко встретила ее взгляд, – четыре дня назад это слово для меня было синонимом свободы. Не говори о том, в чем не разбираешься.
– А с чего вы взяли, что я этого не знаю? – не отставала она. Вот упрямая. Она неожиданно оперлась на спинку скамейки и встала, оказавшись одного со мной роста. Только сейчас я заметила, что правый ботинок у нее с какими-то вставками.
«Ортопедический? У нее проблема с правой ногой? И не сдается… Молодец».
– А ты знаешь?
– Знаю, и не понаслышке.
Я вздохнула, разглядев в ее глазах желание поспорить и легкую грусть.
– Мне кажется, мы с разных сторон с этим столкнулись.
– Да? – В голосе отчетливо прозвучал скептицизм.
– Да. У слова «смерть» есть множество толкований.
Странно, но ее отец с интересом следил за спором, не вмешиваясь. Мой бы давно влез и дал обеим по шее.
– А с чего вы взяли, что я столкнулась с самым простым?
«Так, или мне кажется, или она начинает злиться?»
– Тебя глаза выдают. – Я улыбнулась. – Они слишком мягкие… Спасибо еще раз. Мне пора. – Я кивнула ее отцу и двинулась дальше.
– Убегаете от спора? – полетело мне в спину, и я остановилась. «Бегство? С чего ты так решила? Я не убегаю, я всего лишь отступаю. А у нее сильная воля. Возможно, она даже сильней меня». На секунду стало горько от обычной жалости к самой себе, но я отогнала это темное чувство. Ни к чему хорошему оно не приведет. Только к депрессии и выводу: «Меня никто не любит, и я никому не нужна в этой жизни»…
– Нет. – Я обернулась. – Просто не дай бог тебе испытать на собственной шкуре что такое «убей или будешь убит». – Я невесело усмехнулась и быстро двинулась дальше по заснеженной аллее, спиной чувствуя ошеломленный взгляд этой нежданной спорщицы. Я чувствовала ее изумление… Да, видимо, ей тоже досталось в этой жизни, раз она вот так в спор вступила. Мне почему-то казалось, что наши с ней дороги еще пересекутся…
4
Рей смял банку и, выбросив ее в урну, нервно закурил – только что в честном поединке на лайтсайберах его одолел разозленный Тестер.
Бета-тестер.
Ярослав.
Паук.
Охотник не сомневался, что остался неузнанным, однако он и не думал, что этот мальчишка настолько рассвирепеет, что «порвет» его, как тузик грелку, за рекордное время.
– И чего он так взбеленился? – Рей недоуменно пожал плечами.
– Не надо было про Темную язвить, – ухмыльнулся Джерри, сидевший в соседнем кресле и наблюдавший за позором коллеги с самого начала. – Ты же знаешь, что они ее теперь берегут, как драгоценность. Ты съязвил, ну вот и получи позорное преткновение джедайским мечом.
