пленников предписано доставлять для допроса в Особую канцелярию. Там свои специалисты есть, которые мертвого разговорят. Но это не главное. Очень может быть, что информация, которую он выдаст под пытками, совсем не предназначена для наших с вами ушей, и последствия подобного самоуправства нам с вами могут сильно не понравиться. К тому же один из главарей не пошел бы сам следить за вашим караваном. Хотя… Если он при этом ещё и их лучший следопыт, тогда, наверное, такое возможно.
— И всё-таки я бы вернулся и отправил гонцов в город, — продолжает настаивать на своем варианте Игнат. — Риск при этом всяко меньше, чем если пойти дальше. Бандиты ведь могут и еще несколько фугасов заложить. Да и миномет они с собой унесли…
— Перехватят твоих гонцов, Игнат, — морщится стражник, — а даже если и нет, что вряд ли, то времени на дорогу до города у них уйдет слишком много. А там пока примут решение, пока снарядят отряд… В общем, прибывшая помощь скорее всего найдет Александровку уже разграбленной и сожженной.
Я слушаю спор сержанта с Игнатом и пытаюсь убедить себя в том, что возникшая у меня мысль — опасный бред, способный очень сильно мне навредить. Вот только они оба правы. Игнат совершенно справедливо не хочет идти дальше, а сержант вполне трезво оценивает невеликие шансы Александровки отбиться от атаки крупной банды, имеющей на вооружении миномет, а может, и что-то ещё более опасное. Какой бы вариант эти двое ни выбрали, погибнет очень много людей, да и мои личные шансы остаться в живых в этой бойне весьма невысоки.
— Я смогу быстро доставить сообщение в город и пройти мимо любых засад бандитов, — негромко говорю я, предварительно убедившись, что кроме Игната и сержанта меня никто не слышит.
— Это каким же образом? — с неприкрытым сомнением спрашивает сержант.
— Змеиный лес, — мой голос звучит спокойно, но внутри у меня всё сжимается. — Я могу пройти короткой дорогой и провести с собой одного человека. Максимум — двоих, но это будет дополнительный риск.
Сержант и старший караванщик секунд десять молча смотрят на меня, будто ожидая продолжения, но я молчу, и тогда Игнат решает нарушить затянувшуюся паузу.
— Не знаю, как ты, сержант, а я ему верю, — твердо произносит он, обращаясь к стражнику. — Если Белов говорит, что пройдет через Змеиный лес, значит пройдет.
Сержант оценивающе смотрит на меня, мысленно прикидывая возможные варианты и их последствия.
— Я пойду с тобой, — наконец принимает он решение. — Без меня никому не известному деревенскому охотнику поверят далеко не сразу, да и к нужным людям тебя пропустят только после долгих разбирательств. Разворачивай караван, Игнат, мы возвращаемся в Александровку. Не думаю, что нам там будут рады. Перспектива отбиваться от пришлой банды вряд ли придется местным по вкусу, но отказать в убежище людям барона и их спутникам они, естественно, не рискнут.
Игнат с явным облегчением начинает отдавать необходимые приказы, а сержант вновь разворачивается ко мне.
— Готовься, охотник. Выходим через час после возвращения каравана в Александровку. Стоило бы отправиться прямо сейчас, но мне еще нужно решить все вопросы со здешним старостой.
* * *
До реки Черная мы добираемся на лошадях, и сопровождает нас небольшой, но хорошо вооруженный отряд. В реке полно рыбы, и александровские рыбаки регулярно ставят здесь сети. Лодок у них по берегам припрятано немало, так что с переправой у нас с сержантом проблем не возникает. А вот дальше мы идем уже вдвоем — местные на этот берег предпочитают не соваться.
— Добро пожаловать в Змеиный лес, сержант, — вид изрядно напрягшегося стражника вызывает у меня невеселую улыбку. Я хорошо помню, как сам, будучи ещё совсем зеленым пацаном, начинал осваивать это опасное место, о котором всегда ходило множество слухов и всяческих страшилок, зачастую имевших под собой вполне реальную основу. Ощущения были не из приятных, так что своего спутника я отлично понимаю.
— Веди, охотник, — сосредоточенно кивает сержант. — Я так понимаю, ты здесь далеко не впервые, так что пока в нормальные места не выйдем, ты командир.
— Конкретно здесь, в этой части леса, мне приходилось бывать нечасто, — я не пытаюсь строить из себя всезнающего гуру, — но как обнаруживать и обходить опасные участки, мне известно. Просто держись сразу за мной и мгновенно выполняй любые мои команды, какими бы глупыми и нелепыми они тебе не показались. Тебя как зовут, сержант?
— Евгений, — не слишком охотно отвечает стражник. — Евгений Кротов. Но у нас на службе принято обращение по званию. В крайнем случае, по фамилии, правда, это чаще к рядовым.
— Ну, я-то не у вас на службе. Но если тебе привычнее по званию, буду называть тебя сержантом.
— Как хочешь. Лишь бы делу не мешало.
— Давай за мной. Здесь пока относительно безопасно, но в Змеином лесу никогда нельзя быть ни в чем до конца уверенным.
— Часто сюда ходишь?
— Ценные артефакты в деревенских огородах обычно не растут, а я предпочитаю добывать именно их. Вообще-то, сержант, я с этим нашим походом очень сильно подставился. Мой староста, да и шериф тоже, с меня шкуру спустят, если узнают, что я регулярно промышляю в этих местах. У нас в Змеиный лес можно ходить только с их письменного разрешения, а потом детально отчитываться о каждой вылазке. Когда вернемся в Коробово, Федор, сын нашего лавочника, молчать точно не станет, и о том, какой именно дорогой я повел тебя в город, настучит нашему начальству обязательно.
— Я так понимаю, получением разрешений ты пренебрегаешь?
— Приходится. У меня очень непростые отношения с сыновьями нашей деревенской элиты. Так уж сложилось, ещё с детства. Так что знать, куда я хожу, им совершенно не следует.
— Да я в курсе уже, — кивает сержант. — Игнат рассказал, за кого тебя в твоей деревне держат. По мне, так твои односельчане просто идиоты, но это ваши дела, я в них лезть не буду. А что касается последствий нашего похода, можешь не дергаться. Если дойдем, обратно ты вернешься уже охотником за головами, а этот статус от многого тебя защитит. Ты станешь человеком барона, пусть и не принятым в штат Особой канцелярии, но действующим по её лицензии. И за твои мелкие грешки, а поверь мне, они действительно мелкие, никто тебя
