Ученые и спецслужбы всего мира пытались узнать, как Россия смогла совершить такой технологический рывок, но всё упиралось в службу Змея, и вопрос закрывался. Появились алмазы на рынке? Добыты на территории России. А что у вас там за колючей проволокой в Кимберли? Военная тайна. И «купить» секреты очень и очень сложно! Во-первых, люди хорошо зарабатывают, морально и психологически обработаны, что если что-то просочится наружу, то повторится то, через что они уже проходили. А те люди, которые со стороны, сначала проходят эту обработку и узнают всё постепенно, к тому моменту, когда становятся своими. Особенно жестко контрразведка действовала первое время, пока шло создание системы и отсеивались ненужные люди. Потом стало легче. Подрастали собственные дети. Юрий, сын Сергея и Светланы, уже закончил первый курс военно-морского училища в Капфорте. Учиться, правда, долго: шесть лет. Специальность он себе выбрал: морской летчик и вахтенный офицер. В других семьях есть дети, уже давно служащие или работающие, подросли и многие дети первых переселенцев из России, как в Капе, так и в Севастополе. Так что, все университеты пополняются новыми людьми постоянно.
Сергей же, получив деньги на строительство шести авианосцев и трехсот самолетов, дал команду Константину Ивановичу Истомину, генерал-губернатору Западной Канады взять обещанную ему взятку за поставку бронеплит и толстого листа для строительства английских и французских линкоров. Им требовалось 300 000 тонн проката и листа. Деньги на закупку выделили 12 банков группы Ротшильдов. Через пять месяцев все крупные доки в мире, кроме английских и французских, были заняты килями новейших линкоров. Вместе с предыдущими корпусами общее количество составило те самые 28 кораблей. Судя по всему, максимальное количество орудий в башнях будет два. Орудия получились короче русских: у англичан 42 калибра, у французов – 40, но калибр у обеих стран больше русского на 38 и 35 миллиметров соответственно. Пять башен и у Ориона, и у Бретани, но в бортовом залпе только восемь орудий, тогда как «Императоры» стреляют всеми двенадцатью орудиями с любого борта. Скорострельность выше у нас, до трех выстрелов в минуту при малых углах возвышения. У них два максимально, в реале один. Англичанин чуть быстрее нас на полтора узла, француз медленнее на столько же. Скорость в эскадре всегда измеряется по скорости самого тихоходного корабля, но англичане имеют шанс выйти из боя. Учитывая большую нашу скорострельность, они и рассчитывают, что кораблей в эскадре нападения должно быть в два раза больше. Всё логично, не раз, видимо, просчитали всё. Обе армии перевооружаются на магазинные винтовки и американские пулемёты «Максим» на колесном шасси трехфунтового орудия. Один пулемет на роту. Сборка унитарных патронов у них ручная, так как пуля без оболочки, вальцовка механизирована. У нас – роторно-конвейерная на трех заводах. Денег на переобмундирование пока ни у одной из двух стран нет. Городят что-то вроде кирасы в качестве бронежилета. Но голоса у всех мирные-мирные!
Все зовут на промышленные выставки то в Париж, то в Лондон. Возим ширпотреб, неплохо зарабатываем. Такая миролюбивость из-за того, что им известно, что наши верфи стоят практически без работы и делают какие-то маленькие кораблики в полторы тысячи тонн, явно для внутренних водных путей. С четырьмя стодвумямиллиметровыми орудиями. В чертежах, ушедших по известному каналу в оба адмиралтейства, у них две паровые машины и сильнее всего вооружена корма: три орудия. Между трубами – спасательные шлюпки. Показаны угольные ямы, значительное место под десант. Очень маленькая осадка, чуть больше трех метров. В общем, в связи с тем, что эти кораблики были замечены в районе Владивостока и на Волге, англичане решили, что очередной жертвой России станет Китай и Персия. Миноносцы «Новик» проходили ходовые испытания на Каспии, а не в Финском заливе. На ЧФ их держали в Камышовой бухте, подальше от сторонних глаз. В Большой бухте радовали сердца два линкора и несколько устаревших пароходофрегатов. Третий линкор находился в Николаеве в доке, ещё один в Гуантанамо. Остальные были собраны в Ревеле и Гельсингфорсе. На Дальнем Востоке достраивали артиллерийский крейсер водоизмещением семь тысяч тонн. В общем, внешне все выглядело так, что Россия почивает на лаврах и не ожидает никакой войны.
В принципе, так и было! Общество настолько уверилось, что нам и море по колено, что болезненно воспринимало малейшую напряженность где-либо. «Зачем нашим солдатикам там гибнуть? У нас что, чего-либо не хватает?» Две партии – кадеты и социал-демократы – упражнялись в пацифистских речах. То одна что-нибудь придумает, то другая! Эсдеки решили контролировать соблюдение Конституции в армии! Что-то вроде «комитета солдатских матерей» придумали. Назывался иначе: «СД за соблюдение прав солдата». Финансировался комитет из Вены. Дав немного побузить депутатам, Змей его прикрыл, правда, в гарнизоне Перовска вскрыли значительную растрату казенных средств фуражирами казачьей дивизии Семиреченского казачьего войска. Вообще, с казаками проблем было много. Они осели на землю, вернулись на круги своя, вопреки всяким указам. Обросли семьями, но старались сохранить свои вольности и полное беззаконие: так сход решил. Откровенно грабили местное население и сгоняли его ногайками с лучших земель. А за ними тянулся огромный обоз с их бабами и ребятишками. Когда они поголовно служили по двадцать пять лет, такого было меньше. Сейчас они требовали поставки им зерна бесплатно, и сами выращивали его, отслужив четыре года в армии и находясь в запасе. А фураж и паек подай им каждый месяц. Их торговые общества перепродавали госзерно и получали немалую прибыль. Генерал Кауфман, генерал-губернатор и начальник Туркестанского военного округа в дела сибирского казачьего войска не вмешивался, так как они составляли его разведку и мобильный резерв. Он потакал им во всем. Его интересовали военные победы, и он, действительно, добился очень многого. Военное сопротивление местных ханств было сломлено: пали Чимкент, Самарканд, Хива, Коканд. Он расположил свой штаб в Ташкенте и считал себя покорителем Средней Азии. Впрочем, так оно и было. Знаменитый путешественник Алексей Федченко назвал в его честь одну из высочайших вершин Памира. Пржевальский постоянно упоминает знаменитого генерала как главного спонсора его экспедиций на Тибет и в Гималаи. Его личный художник Верещагин оставил после этого похода великолепные произведения искусства.
Но общество воспринимало это как приключение горстки «идиотов» и «искателей приключений на собственную пятую точку», не более. Никто не верил, что 365 человек удерживали дворец в Самарканде четверо суток против двадцатипятитысячного войска противника. Это было «не интересно». Происходило слишком далеко и ни в какое сравнение не шло с недавними событиями в Америке. Следует отметить и то обстоятельство, что этот поход особо не освещался центральной прессой, чтобы не привлекать внимание европейских противников. Отдельные бравурные репортажи появлялись. Было несколько докладов в Императорском географическом обществе, и все. Железная рука цензуры выдирала из истории действительно героическую войну, когда действуя максимум полками, русская армия громила многочисленного противника.
