— Вспомнил, — кивнул майор. — Я вспомнил, капитан, это хорошая идея. Так что же мы предпримем?
— Ну, если бы мы украли этот броневик втайне от врага, мы могли бы посадить в него стрелков и въехали бы прямо на территорию базы.
— А мы не втайне?
— Не втайне, сэр. Броневик выполнял миссию по снабжению вражеских агентов, был замечен нашей службой, его преследовали и аккуратно подстрелили. Противник, разумеется, теперь знает о потере, поэтому, лишь завидев эту машину, расстреляет ее.
— Понятно. Что же нам остается?
— Нам остается сделать из машины фугас на колесах. Мы поставим на броневик новый, более мощный мотор, набьем взрывчаткой и пустим на базу. Противник расположился в равнинной местности и подходы к нему весьма удобны.
— Хорошая идея, капитан. Очень хорошая. Однако она не отменяет нам «голиаф», так ведь?
— Нет, сэр, не отменяет. Даже если нам удастся провернуть атаку с фугасом на колесах, артстанция все равно продолжит угрожать нам. От нее следует избавляться в любом случае.
— Вот-вот, в любом случае! — закивал майор Понан. Огромная пушка, по его мнению, могла не только гарантированно уничтожить вражескую станцию, но и подвигнуть начальство к выполнению обещания и присвоения майору очередного звания. Можно с дополнительными бонусами в виде золотых нитей в серебряные эполеты.
— Моторы, колеса, броневики… — задумчиво произнес Понан после некоторой паузы. — Вам никогда не казалось, капитан, что мы воюем какими-то каменными топорами?
— В каком смысле, сэр? — переспросил Двоор.
— Ну, все эти роботы, танки, тот же «голиаф». А еще штурмовики и перехватчики. Они пожирают миллионы тонн топлива в масштабах даже одного управления снабжения тыла, и это не считая дорогих сортов окислителя, применяемого при стартах, разгонах, посадках, взлетах и так далее.
— Вы служили в авиации, сэр?
— В снабжении авиации. Целых три года.
Майор вздохнул и продолжил:
— А вот один мой приятель по службе рассказывал, что однажды присутствовал на полигонных испытаниях в качестве помощника генерального наблюдателя и видел левитирующие сферы, понимаете?
— Что-то вроде слышал, — пожал плечами капитан, понимая, что демонстрировать осведомленность в данном вопросе политически небезопасно. Двоор уже догадывался, в какую сторону пойдет беседа, и пытался уловить — майор ведет ее из глупости или по чьему-то заданию.
— Удивительные сферические и элипсоидные корабли, которые имеют удивительные характеристики. Могут становиться невидимыми для традиционных средств обнаружения, проходят в толще земли, под водой. Он сам видел, как огромные, размером с дом, корабли просто плюхались в грунт, как в жидкость, и уходили на глубину, оставляя на поверхности лишь небольшую воронку.
— Звучит весьма фантастично, — осторожно заметил Двоор, позволив себе сдержанную улыбку.
— И тем не менее это реальность. Мне и потом многократно приходилось слышать о разного рода высокотехнологичных военных средствах, которыми располагает империя, но почему же мы ведем здесь войну какими-то закопченными железками, а?
— Возможно, для высоких технологий находится более достойное применение, сэр.
— Вы про фактор ступенчатого применения?
— Да, сэр.
— Нам про него еще при обучении все уши прожужжали. Лучшее оружие — на периферию, где решаются главные задачи империи. А если бы его доставили сюда — хоть немножечко, насколько бы упростилась наша жизнь, а, капитан?
— Да, сэр, — кивнул Двоор, продолжая следить за майором. Нет, похоже в нем говорила глупость, а не коварство проверяющих организаций.
— Почему бы нашим инсайдерам не понаделать этих штук побольше? Вот о чем я думаю. Ну сделали бы один эллипсоид вместо сотни, тысячи никчемных штурмовиков, а? Что вы думаете, капитан?
— Я не специалист в этом вопросе, сэр, возможно, производство высокотехнологичных объектов очень сложное или дорогое, а воевать нам приходится в сотнях, если не тысячах мест. Вот на всех и не хватает. И потом, должны же куда-то деваться старые складские запасы, вот их нам и поставляют. Заметьте, что мы находимся в этом плане в куда более выгодных условиях, чем наши враги. У нас новенькие роботы появляются едва ли не каждые полгода, а база у озера катается на старой много раз ремонтированной технике. Когда их роботы запускают турбины накачки, черный дым от них видно даже отсюда.
— Видимо, вы правы, у нас здесь не самый главный фронт, однако несмотря на регулярные поставки техники нам, почему-то именно человеки развивают инициативу, а мы только обороняемся. Полагаю, у них на эту планету большие планы.
— С чего вы взяли, сэр?
— Не знаю, — майор вздохнул. — Просто наблюдаю, анализирую.
Капитан Двоор тоже вздохнул и задумался — следовало ли ему теперь написать на майора Понана докладную?
Но у Понана была обыкновенная хандра, скорее всего от безделья. А вот ему хандрить было некогда — работы невпроворот, хотя он и сам много думал об этой странной схеме «ступенчатого применения».
И поскольку знал больше, то понимал, что в силу каких-то изменений, произошедших сотни или даже тысячи лет назад, каттинги потеряли возможность производить те самые удивительные левитирующие сферы, как будто кто-то в один прекрасный момент запретил им это делать.
«Надо идти, — подумал капитан. — Найти повод и уйти, работы навалом».
Машина бодро бежала по накатанной дороге. Здесь, в относительно глубоком тылу, можно было позволить себе постоянные пути сообщения между объектами, хотя и тут случались установки мин. Впрочем, об этом капитан Двоор старался не думать.
Сегодня он впервые поспал полные семь часов и чувствовал себя отдохнувшим. Голова работала ясно, цели представлялись достижимыми, проблемы решаемыми.
— Притормози вон там, у разбитой водокачки! — сказал он водителю. — Бойца захватим.
Сказал он это чуть поздновато, и водитель крутанул руль и ударил по тормозам, отчего машина пошла юзом, срывая дерн и расшвыривая обломки битого кирпича.
Водитель глянул в зеркало заднего вида на седока, ожидая нагоняя, но капитан остался невозмутим. Так же спокоен был и лейтенант, в двух шагах от которого замер корпус внедорожника.
Он открыл дверцу, забросил в салон солдатский рюкзак и забрался на сиденье рядом с Двоором.
— Доброе утро, сэр.
— Привет, Маллинз.
Капитан даже подвинулся, чтобы дать коллеге место. Это был только второй выход лейтенанта в поле после возвращения из госпиталя. До этого он прослужил под началом Двоора всего пару месяцев и был ранен в перестрелке, а потом полгода провел в госпиталях и центрах восстановления.
