Несколько раз ко мне в комнату заходил Вовка Серов и спорил со мной по поводу речи, которую я для него вчера написал. Вова все никак не соглашался выступать со сцены — ему, видите ли, неудобно было говорить при таком большом количестве людей. А когда, Владимир узнал, что я вообще не собираюсь присутствовать на общем сборе воспитанников интерната, то он возмущенно фыркнул и убежал за поддержкой — старшим братом Василием.
Пока Вова бегал за братом, я вытащил из сумки деньги, захваченные сегодня ночью в квартире, и разделил их на три неравные части. Одна часть — миллион рублей в двух пачках пятитысячных банкнот предназначалась Васе Серову; эти деньги он должен будет взять с собой для нужд детей. Вторая часть — чуть больше ста тысяч долларов будет нашей «кассой отряда», на эти деньги мы закупим оружие, боеприпасы и все, что будет необходимо для войны. Оставшиеся тридцать тысяч долларов я планировал разделить между мной и братьями Серовыми.
Братьев Серовых пришлось ждать целых двадцать минут. Бледный Василий зашел ко мне в комнату, придерживаемый под руку младшим братом.
— Ну и какого хрена вы, батенька, шляетесь по лестницам, вместо того чтобы лежать в постели? — вместо приветствия сказал я.
— Вова сказал, что ты не будешь присутствовать на общем сборе сегодня вечером! — тяжело произнес Василий, с трудом опускаясь на стул.
— Правильно сказал, у меня сегодня очень важная встреча, которая решит всю нашу дальнейшую судьбу, — ответил я. — Если, Вася, ты только из-за этого решил подняться на второй этаж, то не стоило себя утруждать. Лучше бы я сам к тебе пришел. Все-таки это ты у нас получил две дырки в шкуре, а не я. — После этих слов я с нескрываемым упреком посмотрел на Вову, который заставил раненого брата напрягаться.
— Ух, ты! Это что, «винторез»?! — Владимир повторил те же слова, что и двенадцатилетний подросток, который приносил мне утром завтрак. — Откуда?!
Владимир, не спрашивая разрешения, схватил винтовку и принялся ее рассматривать, вертя в руках.
— Взяли ночью в той квартире на Буденного! Там еще были четыре «ксюхи» и два «пестика», — я не стал уточнять, что это были за пистолеты. Иначе Вовка точно выпросил бы у меня один из них, а я планировал оставить оба «ГШ-18» себе — понравились мне эти легкие и одновременно такие мощные пистолеты. — Там еще были документы и деньги.
С этими словами я убрал со стола куртку, которая прикрывала лежащие стопки с деньгами.
— Ого! — удивленно присвистнул Вася. — И сколько здесь?
— Примерно, сто пятьдесят «тонн», если в долларовом эквиваленте.
— Нормально! А чего ты их на три кучи разложил?
— Миллион в рублях — для нужд интерната, когда дети переедут в Краснодарский край. Вот эта стопка для нас троих — я взял в руки две пачки по десять тысяч долларов в каждой и бросил их в руки Вовке и Васе. Братья Серовы поймали пачки с деньгами на лету. — Остальные деньги пойдут на закупку оружия и снаряжения.
— Ты что, знаешь где можно купить оружие? — удивленно спросил Владимир.
— Есть одна мысль, — уклончиво ответил я. — Думаю, что Испанец нам может помочь.
Испанец был самым крупным коллекционером предметов Второй мировой войны во всем восточном Крыму. Понятное дело, что никаким испанцем он не был. Испанец — это было его прозвище; как на самом деле его звали, я не знал, да и честно говоря, мне было не очень и интересно. Через этого коллекционера мы покупали все модели и реплики оружия времен ВОВ, для нужд нашего музея и для проведения реконструкций боев и военно-патриотических игр. Причем, все оружие, купленное через Испанца, это были самые настоящие ППШ и винтовки Мосина, которые специально «холостили», превращая их в ММГ — модели масштабно-габаритные. То есть самый настоящий автомат или винтовка, у которой просверлен ствол.
— Ты думаешь, что у Испанца есть выход на боевое оружие?
— Я больше чем уверен в этом, — твердо произнес я. — У меня давно было подозрение, что все ММГ, что мы купили у Испанца, он сам и «холостил». А это значит, что у него есть склад оружия времен Великой отечественной войны, из которого он при нужде достает нужный ему «ствол», потом он его «холостит» и продает.
— Да ну, ты как скажешь! — сомнением в голосе сказал Вова. — Зачем, имея возможность продавать боевое оружие, делать из него ММГ?
— Потому что так безопасней! Если бы он продавал боевое оружие, то его давно бы «органы» взяли за пятую точку А так, живет себе человек и в ус не дует, за модель ППШ он в среднем зарабатывает триста долларов. По-твоему, это плохая прибыль?
— Ну может, ты и прав! Так, это ты сегодня вечером с Испанцем встречаешься?
— Нет, не с Испанцем, кое с кем другим. Хочу заручиться поддержкой определенной группы людей, за которыми сейчас стоит реальная сила и которые помогут нам поднять население на борьбу с оккупантами.
— Оккупантами? — удивленно спросил Василий. — Ты, еще назови их — фашистами!
— Ну а кто они, если не оккупанты? Придут в наш город и захватят здесь все, перебьют местное население!
— Так, может, все-таки останешься и поприсутствуешь на общем сборе? — с нескрываемой надеждой в голосе спросил младший Серов.
— Нет. Тебе же будет лучше, если меня не будет в зале, иначе ты будешь чувствовать себя неудобно и при каждом слове будешь оглядываться на меня.
— А может, тогда Вася выступит? Почему именно я должен произносить речь с трибуны? — Вовка, все никак не хотел сдаться.
— Вова, должен выступить именно ты. Только ты один из нас троих достаточно опытный, чтобы стать командиром отряда. Вася уедет вместе с детьми из интерната.
— Чего?! С чего это я должен уезжать из Керчи? — Василий негодовал.
— Вася, во-первых, ты ранен, и толку от тебя в бою не будет. Во-вторых, кто-то должен быть на той стороне пролива, чтобы координировать наши действия с российской стороной.
— А с кем я должен координировать наши действия? — с непониманием в голосе спросил Василий. — Ты, вообще, о чем?
— Вася, как только здесь начнется заваруха, на российской стороне соберется целая толпа желающих заработать на войне! Ну и самое главное — это реакция российских спецслужб. Надо, чтобы кто-то представлял наши интересы перед ними. Как только окажешься на той стороне, сразу выйди на фээсбешников. Я подготовлю кое-какие материалы, чтобы их заинтересовать. Нам нужна будет их поддержка, оружием и добровольцами. Только на одних наших ресурсах нам долго не продержаться!
— Как это? Ты же сам говорил, что если хотя бы каждый третий мужчина захочет вступить в отряды самообороны, то мы с легкостью выставим более десяти тысяч бойцов, а это, согласись, будет в несколько раз больше, чем солдат противника.
