Зазуммерил радиофон, я включил его прямо возле верстака, и густой баритон Омара доложил:
— Спутник засёк восемь фигур. Быстро двигаются по лесам на северо-восток, к пещерам. Не отдыхают. Примерно три четверти пути пройдено. Остальные тридцать урумту не обнаружены.
— Где же они? — невольно вырвалось у меня.
— И сам хотел бы знать! — Омар хмыкнул. — Не иголка в стоге сена.
— Они не могли податься на запад? Есть какие-нибудь племена западнее ту-пу?
— Костры там давно мелькали, — задумчиво произнёс Омар. — Но — в разных местах. Селений вплоть до нагорья не обнаружено. Это могли быть костры бродячих охотников. Хоть тех же урумту… Посмотрим сегодня ночью. У нас уже темнеет. Так что информацию жди завтра.
— Ну, хоть завтра, — согласился я.
— Вообще-то пора второй спутник переводить на твой меридиан, — сказал Омар. — Одного тебе явно не хватает. Я поговорю в спутниковой связи…
Он отключился, и я успел до темноты ещё раз слетать в пойму — принёс для Бира тисы, наждак, струбцины и немного еды для себя. Кроме утреннего шашлыка с кхетом, ничего целый день не ел. Всё некогда…
Когда тисы и наждак я закрепил на верстаке, появилась Лу-у. Заспанная. Впервые видел я её такою. Раньше она днём не спала… Я позвал её в свою палатку и протянул давно приготовленный отрез розового сатина. Лу-у посмотрела на него довольно равнодушно, развязала лиану на талии, и к ногам её упали лохмотья, оставшиеся от прежнего отреза. Опять она стояла передо мной полностью обнажённая и явно не торопилась. Медленно, даже как-то лениво развернула она новый отрез, подержала на руках, примерилась, обернула его целиком, как и в прошлый раз, вокруг бёдер и подпоясалась лианой. С досадой я вспомнил, что в контейнере у Кривого ручья полно верёвок, резинок, булавок, брошек и просто красивых поясов. Но до них надо добраться. А нам некогда. Обходимся лианами…
Почему-то на этот раз Лу-у не сказала обычного «тунэм», не проявила никакой радости, молча перешагнула через валявшиеся на земле лохмотья и ушла, оставив их мне. Невольно всплыло в памяти утреннее предупреждение Розиты:
«Смотри! Когда-нибудь она это припомнит… Не обижай женщин!»
Чем же я обидел Лу-у? Когда успел? И как это Розита всё умеет видеть наперёд — сквозь расстояние и время?
40. День начинался удачно…
Опять ночью снилась Бирута, опять она возле меня качалась и мурлыкала какую-то песенку. И опять не хотелось просыпаться и прерывать мучительный и сладкий сон.
Впервые один и тот же сон снился мне две ночи подряд, и, когда это добралось до моего сознания, я открыл глаза.
Возле меня сидела, качалась и тихонько напевала Лу-у. Тянула мелодию той самой песенки Розиты, которая понравилась ей с первого телеконцерта. И что-то печально обречённое было в её позе, в её качании, в её тихом пении.
«Ещё один сон, — подумал я. — Сон во сне…» И снова уснул.
Утром Лу-у разбудила меня. Впервые. На ней был мыслеприёмник. Глаза её были красны, словно ночь не спала. Она стояла возле моей раскладушки и недовольно кричала:
— Ухр Сан! Ухр Сан!
Я открыл глаза, встретился с её сердитым взглядом, одним движением выключил суперЭМЗ и выдернул заземление, встал и надел мыслеприёмник.
— Что случилось, Лу-у? — спросил я.
— Тебя зовёт Тор! — ответила она и вылетела из палатки.
Пришлось натягивать брюки, рубашку, ботинки и, как говорится, с неумытой рожей топать в хижину вождя.
Впервые вошёл я в жилище купов. Согнуться пришлось почти до пояса. Но в самой хижине оказалось просторно, можно выпрямиться. На стенах из шкур висели три лука, связанные пучки стрел, копьё и палица. Сложенный из камней очаг в центре не горел. Но в нём стояло обмазанное глиной плетёное ведро, в котором тлел, хранился огонь. Купы так и не пользовались ни моими спичками, ни моими зажигалками, а по-прежнему хранили огонь в таких обмазанных глиной вёдрах. Их выносили к кострам и уносили обратно в хижины. Они были в каждом жилище.
По плетёному полу разложены шкуры. Вдоль стен они лежали стопками, в несколько слоёв. Видимо, там спали. На шкурах в центре сидели Тор и представительный старик в тиаре из пёстрых перьев и с седой бородкой. Старик показался мне знакомым. Будто где-то видел его издали… Но кого тут мог я видеть издали? Только Уйлу… Неужто он? Вот удача!
У стенок ютились сухонькая морщинистая мать и совсем не старая старшая жена Тора, которая держала младенца. Нюлю вошла в хижину вслед за мной и принесла от костра жирные куски мяса на сучках и жареную рыбу в пластмассовой миске. Наконец-то такая миска получила достойное применение…
Между Тором и седобородым стариком лежала горка кхетов, стояло пластмассовое ведро с водой, а возле ведра — белые стаканчики.
Тут угощали важного гостя.
Тор посмотрел на Лу-у и молча обвёл рукой вокруг головы. Лу-у сняла мыслеприёмник и отдала старику. А он глянул на Тора, на меня и вполне грамотно натянул мыслеприёмник на свою нечёсаную голову, сняв предварительно тиару.
— Уйлу хочет с тобой говорить, — сказал мне Тор, — Хуры всё-таки приходили к ним. Когда сыны неба ушли.
— Как это случилось? — спросил я и поглядел сначала на Уйлу, потом на Тора. Вроде бы обоих спросил. Чтобы подучить побольше информации.
Оба и рассказывали — торопясь и перебивая друг друга.
Хотя первый и главный рассказ явно был до меня. Наверняка он был обстоятельным, долгим, и начался ещё на рассвете. Сейчас мне доставались от него только рожки да ножки. Но и они были ужасны.
Урумту вернулись в селение ту-пу на следующую ночь. Никто, понятно, их не ждал, все сладко спали.
Видимо, у разбойников было мало оружия — не всё удалось подобрать. Некоторые держали в руках только камня или палки. Поэтому ворвались всего в три крайние и нижние пещеры, но зато перебили там почти всех сонных мужчин и угнали оттуда всех женщин. Именно женщины подняли вой, дрались и разбудили селение. Но, пока сбежались охотники из других пещер, хуров уже след простыл.
В одной из крайних пещер жила с мужем старшая дочь охотника Фора. А младшая была у неё в гостях. Обе они исчезли, а зять Фора был убит. Именно Фор и его сын организовали погоню. У них было хорошее оружие, подаренное сыном неба. Особенно это…
Уйлу рукой обрисовал в воздухе линии каёлки и спросил меня:
— Как называешь ты это оружие?
— Кайло, — ответил я.
— Кхайло, — с удовольствием повторил Уйлу. — Хорошее кхайло!
Видимо, звук «кх» в языке ту-пу имел такую же положительную окраску, как и в языке купов.
Уйлу отдал охотникам и всё то оружие, которое подарил ему Тор. Погоня ушла хорошо вооружённой. Ту-пу понимали, что у проклятых хуров такого оружия нет. И поэтому впервые пустились в погоню за врагами.
