– Ладно, Родерик, не кипятись. – ответил Виоллион. – Создать лабораторию и цех по производству дройдов за пределами фронтира – это не проблема. Сроки хоть и весьма сжатые, но успеть можно. Сейчас меня больше беспокоит наш профессор, сможет ли он в столь короткое время создать то, что требуют старейшины?
Виоллион нервно передернул плечами. Старейшины задумали, уничтожив Союз Систем, перекроить галактику под себя и стать единственными правителями. Самим улторианцам с этим не справится, их уничтожат, сомнут, раздавят, не оставив и воспоминаний. Так уже было сотни раз, когда одна раса, уверовав в свою уникальность, пыталась подавить остальных.
– Тысячи лет расы, обитающие в галактике, опасались создавать активных саморазвивающихся дройдов… – сказал профессор.
– …подконтрольных нам. – закончил за него Виоллион.
Необходимо создать расу активных дройдов, способных к свободному мышлению и развитию, но в тоже время, чтобы они были полностью подчинены совету старейшин. Для этих целей была выделена целая система далеко за фронтиром. Ее семь планет были не тронуты буром вольных шахтеров, а отдаленность предоставляла прекрасные условия для размещения секретных лабораторий и комплексов по производству желанных машин.
Для реализации этого проекта канцлеру выделялись огромные средства и два ударных флота, так как под контроль должен быть взят сектор, где находится система с необходимым биоматериалом. К выбранной планете не должны допускаться другие расы, а после достижения поставленных целей – ее ждет уничтожение.
Старейшины будут ждать конечных результатов, а Ваммиату через проверяющих потребует ежемесячных отчетов.
– Мне необходим проект 1122. – встрепенувшись, сказал профессор и с надеждой посмотрел на канцлера. – Я должен знать, почему он вышел из-под контроля, чтобы избежать этой проблемы в следующих образцах.
– Получишь ты своего дройда. – соглашаясь, кивнул канцлер. – Отправлю разведывательный крейсер в последнюю систему, где находился этот дройд. А пока надо быстро разворачивать лабораторию, доставить биоматериал с планеты и приступать к работе.
– Ох, не нравится мне все это… – проворчал, поднимаясь с кресла, Родерик. Угрюмо посмотрев на канцлера, он сказал. – Ладно, отказываться поздно. Я приступаю к своим задачам и жду тебя через несколько дней. К изъятию первой партии все будет готово.
Проводив собеседников, Виоллион задумался: последние слова старейшины не покидали его голову.
– Виоллион? Я знаю, что означает слово «Риортниг». – окликнул его старейшина. – Я закрою на это глаза, но мне потребуется твоя полная преданность. Не пытайся переиграть меня и не испытывай терпение, иначе от тебя не останется даже пыли. Считай, что я дал испытательный срок, который в любой момент могу прервать.
Этого было достаточно, чтобы канцлер, опасаясь за свое будущее, умерил свои амбиции. К тому же старейшина был весьма щедр и ценил преданных ему, укрывая от многих неприятностей.
– Что же ты задумал, старик? – пробормотал Виоллион, активируя пакет документов, присланных аналитической службой старейшины. Здесь были доступы к счетам с огромными суммами кредитов, инструкции и приказы, распространяющиеся на всю территорию, подконтрольную старейшине, перечень боевых кораблей, переданных канцлеру, шахтерские и инженерные корпорации, транспортные компании и около пятидесяти структур, которые принимали участие в масштабном проекте «Риортниг». – А здесь у нас что?
Канцлер нетерпеливо активировал файл «Новая раса». Над столом развернулась голограмма с сектором «Исток-7» и пятью системами, входившими в его состав. У самой дальней системы, которая носила имя «АН 547/2», тускло моргала красная точка-планета. Над голограммой появился счетчик, стремительно отсчитывающий календарное время. В такт ему увеличивалась и красная отметка. Очень скоро она поглотила своим свечением всю планету, а через девять месяцев в ярком плену была уже вся система. Следующие шесть месяцев ничего не происходило, а потом новый рывок времени и красный цвет, словно ненасытный монстр, начал опять расползаться, поглощая одну систему за другой. Таймер времени замер на отметке – три года, столько понадобится дройдам, чтобы взять под контроль сектор «Исток-7».
– Три года… – пробормотал канцлер. Откинувшись на спинку кресла, Виоллион еще несколько минут смотрел на голограмму таймера. – Неужели старейшины думают, что смогут удержать эту мощь под контролем? Не оказаться бы нам в собственной западне. Нас ждут большие перемены…
От разобранного крейсера разлетался высокий фонтан искр. Два десятка рабочих и инженерных дройдов ползали по его обшивке, срезая искореженные броне-плиты. Другая группа машин со знанием дела вырезала поврежденный маршевый двигатель.
– Три месяца… Три месяца полного безделья. – проговорила Виола, стоя на выступе астероида, в сердце которого находилась старая шахтерская станция кочевников. Макс уже второй месяц практически не выходил из лаборатории, созданной на месте жилого отсека станции. – Нет, сегодня я точно вытащу этого отшельника. Пора оторвать его от этих пробирок, кристаллов и камней.
Она решительно развернулась и пошла в сторону раскрытых ворот станции, к основанию которых был грубо приварен крейсер. Из-за конструкции станции корабли таких размеров не могли состыковаться с ней и пришлось просто приварить правый борт крейсера к основанию дока.
Виола остановилась, пропуская группу рабочих дройдов, тащивших что-то на крейсер. Два месяца назад Макс показал ей проект будущего крейсера, который после переделки больше напоминал вооруженный тихоходный транспортник. Он имел всего один маршевый двигатель, двух-орудийную башню, один реактор и гипер-двигатель с линкора.
– На ловца и зверь бежит. – обрадованно сказала Виола, увидев Макса. Он стоял в гулком доке рядом с раскрытым контейнером, в котором временно находился гипер-двигатель. Его единственная рука держала небольшую колбу с черной жидкостью. Макс поднес емкость к гипер-двигателю и осторожно вылил темное содержимое на поверхность левого овала. – А что это такое?
Спросила она, выглядывая из-за плеча сосредоточенного Макса. Желеподобная масса, нежно прильнув к холодной поверхности, стала быстро впитываться и уже через минуту от нее не осталось и следа.
– Иттион, полный контроль за процессом, сбор данных, анализ… – встрепенувшись, затараторил Макс и уже собирался идти обратно в лабораторию, но Виола придержала его.
– Что происходит, Макс? Объясни мне хоть что-нибудь. – спросила она.
– Виола, ты не поверишь, теория Унтианса верна и нам осталось совсем немного… – радостно начал Макс, но тут же прервался. Схватив Виолу за руку, он потянул ее в сторону коридора, который вел вглубь станции. – Я лучше покажу тебе.
