Олег Верещагин - Горны Империи

- Вот так, - она покачала тихого Дениса рядом с собой. - А теперь вместе, да?

1. Стихи Е.Фурманской.

- Ага! - обрадовался мальчишка и немного отстранился. И очень чисто, но негромко затянул:

- и Валерия Вадимовна поддержала песню, которую пела Денису ещё когда он лежал в колыбели - чтобы мальчик запоминал... И теперь мать и сын пели вместе, на два голоса, как "рассыпают" свои песни только русские...

- Дальше не хочу, - оборвал Денис. - Ладно?

- Ладно, - кивнула Валерия Вадимовна. - А ужинать ты хочешь?

- Хочу! - Денис вскочил. Мама погрозила ему пальцем:

- Ну-ка. Там Ольга Ивановна. Немедленно оденься прилично.

- А? - Денис недовольно нахмурился. - Ну маааааа.... Она же теперь практически член семьи и всегда будет тут... - мальчишка чуть не ляпнул про переезд, но подумал, что это решать всё-таки должен отец и поправился: - Почти всегда. Так что же мне...

- А тебе наконец научиться себя вести за столом, - отрезала Валерия Вадимовна.

- Маааааа, ну ты тоже в халате...

- Я иду переодеваться. И ты тоже. Иначе будешь есть вместе с Презиком около крыльца.

- Правда?! - с некоторой надеждой спросил Денис. В ответ в него полетели носки...

...К столу мальчишка спустился в том виде, который считал максимально приличным - в носках, домашних сандалетах, тонких шортах и лёгкой рубашке. Мамы не было - видимо, всерьёз решила переодеться. Отец вёл разговор с домработницей:

- ...просто волшебница, честное слово. Откуда вы узнали, что я обожаю свиную поджарку? Но с ней столько возни, что увы... И вот! - отец широким жестом указал на стол, где дымился сотейник с мясом и блюдо с картофельным пюре.

- Я тоже обожаю, - заявил Денис, сигнализируя женщине бровями. - Па, а Ольга Ивановна сказала тебе, что ей негде жить?

- Уже есть где, - усмехнулся штабс-капитан. - Вторую спальню и отдадим, проблем-то... Вот только сын...

- Он будет жить со мной, - поспешно вмешалась Ольга Ивановна и смутилась: - Извините...

- Парню, как я понял, скоро четырнадцать, как и нашему, - покачал головой Борис Игоревич.

- Но у нас же и была одна комната, даже на четверых, пока были живы муж и дочь... - женщина быстро опустила глаза.

- Про нас многое рассказывают, - Третьяков-старший чуть пристукнул ладонью по столу. - Но... - он посмотрел на сына. Денис пожал плечами:

- Конечно, пусть перебирается.

- Мальчишке естественней жить в одной комнате с мальчишкой, чем с женщиной, пусть даже с матерью, - пояснил Борис Игоревич.

- Но как же получается, мы вас просто стесняем, а вы... - домработница снова замялась. Третьяков-старший чуть насмешливо договорил:

- ...а мы хозяева? Благодарю покорно, Ольга Ивановна, я никогда не было хозяином над людьми и не собираюсь начинать... Лерка! - крикнул отец. - Ну ты где, мы все хотим есть!!!

- Они переодеваются, - пояснил Денис, садясь за стол. - В обеденное платье... Ольга Ивановна, а что ваш Олег любит?

- Хулиганить, - вздохнула женщина. - Он не злой, но... озлобленный он у меня. Да и то сказать - жизнь... - она не договорила и стала раскладывать по тарелкам еду.

Борис Игоревич и Денис встали - в столовую вошла Валерия Вадимовна...

...Этим вечером Денис решительно выключил кондиционер и открыл окно. Привыкать-то всё равно надо. Комнату наполнила влажная духота и толпы мошки. Денис чертыхнулся и улёгся на кровать. Повернул удобней настольную лампу. И взялся за Шепелёва.

Книги оставалось всё меньше и меньше. Мальчишка по временам отвлекался и минуту-другую лежал, глядя в потолок и осмысливая то, что прочитал. А когда дошло до строк: "Бодак зажег в жаровне пару факелов, один протянул молчаливому помощнику, второй оставил себе.

- Счас, подпалим ему лапы - заговорит.

Серёжка хлюпнул носом, закусил губу. Хотя бы несколько секунд он ещё промолчит, пока не кончатся последние силы. А потом...

Почему-то вдруг вспомнилась дорога и рассказ Балиса Валдисовича про деда-моряка. "Делай, что должен и пусть будет, что будет". Он сейчас должен молчать. И пусть будет, что будет... " - Денис откровенно сжался. Ему хотелось вслух сказать: "Серёжка, молчи!" - но он отдавал себе отчёт, что вряд ли имеет право... С собой-то можно быть честным. И Денис понимал: он бы такого не выдержал. Всё бы рассказал. Уже давно... Эххх!!! Понимать это было стыдно, даже захотелось отложить книгу, чтобы не пачкать её. Но ужасно хотелось узнать: а как дальше?!.

...А дальше всё было хорошо. И презрение к себе забылось. Только стало ужасно обидно, что закончилась книга. Денис даже заглянул за обложку - нет ли там ещё пары листиков?! Вздохнул - не было.

Мальчишка упруго потянулся, легко достал стенку закинутыми за голову ногами и подумал, что завтра тут появится ещё один жилец. Никакого неудобства при мысли о незнакомом мальчишке Денис не испытывал. Несмотря на опыт последних недель он продолжал оставаться ребёнком Империи - и в общем-то представлял себе Олега как любого мальчишку из любого имперского города. В конце концов, три года назад с улицы в дом Третьяковых постучался же Илюшка - мальчишка на год старше тогдашнего Дениса. Безо всякого смущения он пояснил, что приехал из Хатанги и заблудился, а адрес какой-то родни посеял и зашёл вот в первый же дом. Пока то и сё, пока звонки, пока туда-сюда - этот Илюшка жил себе три дня в комнате Дениса, и даже сейчас нет-нет да и приходило письмо со штемпелем Заполярья, да и Денис сам писал иногда. И это правильно, и иначе быть не должно!

- Ну, завтра посмотрим, - Денис поднялся, подошёл к окну.

И на этот раз - совершенно ясно увидел, как тень - более тёмная, чем сама темнота - скользнула вдоль кустов по ту сторону ограды - и растворилась в ночи.

- Фокусы, - пробормотал Денис уже без особого удивления. И, выключив свет, растянулся в кровати.

Утром Дениса разбудила неожиданная струя сырой свежести, хлынувшая из открытого окна.

Зевая и потягиваясь, Денис подошёл к окну. Хотел его закрыть. И замер, заморгал.

Было утро. Раннее совсем, над кустами - туманище, солнце ещё не встало, хотя небо было чистым.

Во дворе отец поднимал на флагшток чёрно-жёлто-белое полотнище имперского флага. Сверху Денис видел его лицо.