— Двенадцатого сентября готовность всей партии «ВВВ», — подвела итог Лера.
Дальше шли чистые страницы. Больше ни слова, ни цифры, ничего!
— Вот так всегда, на самом интересном месте.
Хотя в ее голове уже все сошлось. Красные глаза, агрессивность Черного, который порезал товарищей, вирус — привет из далекого прошлого.
— Никодимовский Илья Михайлович…
Лера отключила фонарь и бережно спрятала журнал. …Постойте! Ведь Никодим — коренной питерец. И фамилия у него такая специфическая. Больше похожая на ник. Из тех, которые как раз в детских домах и давали. И родился он… Лера была не в курсе паспортного возраста своего приятеля, но явно он родился намного позже пятьдесят третьего года, когда страна уже признала, что Вождь Народов, товарищ Сталин, был слегка, самую малость неправ… И страна даже начала вспоминать добрым словом своих сгоряча загнобленных детей.
…Вполне может быть. Помнится, он даже говорил, что дед или даже прадед его был ученым. Правда, Лере почему-то показалось, что геологом… И звали его…
— Илья! — она чуть не врезалась головой в люк.
Дальнейшие рассуждения прервал телефонный звонок, и опять высветился незнакомый номер.
— Да? — настороженно ответила Лера.
— Кошка? Это Станислав, — зазвучал жизнерадостный басок. — Ты где?
— В люке сижу, — ответила девушка абсолютную правду.
— Молодец! — отчего-то шумно восхитился Стас. — Ну, значит, я уже тут. Так что вылезай потихоньку и топай на угол с Маяковского. Я тебя жду: темно-синее ведро со спойлером. Только аккуратно. Лучше пройди дворами.
— Не учи ученого…
Перед тем как покинуть свое убежище, Кошка набрала Скандинава.
— Ты на месте?
— Да. Уже спускаюсь, — тяжело дыша, ответил он. — Дальше связи не будет…
— Удачи. Как выберешься — дай знать.
— Ага… — И абонент отключился.
— Дай-то бог, чтобы Люба дождалась, — прошептала она, вспомнив как не сладко сейчас Сердцу Мира. Кошка верила, что Скандинав достанет ее. Больше просто некому…
Кошка плечами осторожно отодвинула крышку люка.
* * *
Машину Лера узнала сразу. И впрямь ведро со спойлером, точнее не скажешь. Правда, ведро было слегка импортное. А сам Станислав оказался мужчиной среднего возраста, а ростом даже чуть ниже, но при этом коренастым и по-барсучьи основательным. Одиноко бредущую девушку с бэгом он увидел почти сразу и коротко мигнул фарами. Скользнув на заднее сиденье и бросив бэг в ноги, Кошка довольно улыбнулась.
— Слушай, а зачем этой машине спойлер?
— ЭТОЙ — исключительно для понтов, — пояснил Стас, — а вообще, чтобы на скорости жопу к шоссе прижимать.
— Ага, — кивнула Лера. — Мне пристегиваться?
— Как хочешь. Если прицепятся, так им по барабану будет: пристегнутый, не пристегнутый. Хоть в чужой тачке, без доверенности и в нетрезвом состоянии, это уже ничего не меняет. Комендантский час, блин.
— А поедем-то как? С ветерком?
— Огородами и по-пластунски, — серьезно ответил водила и аккуратно тронулся с места, сразу сворачивая в переулок.
— Не заблудишься? Тут тупиков до дуры.
— Даст бог, выскочим, — оптимистично пообещал Стас. Лера хотела было высказаться, но вспомнила совет Никодима и решила заткнуться и смотреть в окно. Благо посмотреть было на что.
Положение о комендантском часе вольнолюбивые питерцы восприняли весьма своеобразно, как приказ «меньше десятка не собираться», чтобы в случае чего раскидать любой наряд, хоть сколько угодно усиленный. В просветы между арками, то и дело мелькавшими перед глазами, Лера увидела, как какая-то молодежная банда громит магазин электроники — дорогущие плоские телеки, вытащенные прямо на асфальт под мелкий дождик, выглядели как-то особенно сиротливо. «Огородами» выползли на почти пустой Московский проспект. По бывшей верстовой дороге в Царское Село время от времени на изрядной скорости пролетали машины, в основном с мигалками.
— Эх, нам бы такой светомузыкой разжиться, — с тоской вздохнул Стас.
— На дискотеку собрался? Между прочим, тут и без светомузыки ездят, — оптимистично возразила Лера, — авось проскочим.
— Значит, будем молиться, чтобы пронесло, — признал Стас.
— Смотри, вымолишь, точно пронесет — и рисовый отвар не поможет, — хихикнула Кошка.
И «ведро» со спойлером аккуратно полетело по проспекту, утыканному сталинским ампиром и прочими изысками.
Станислав не поддался моде, и стекла не тонировал, так что Лера, приникшая носом к стеклу, имела возможность наблюдать, как огромный супермаркет организованно чистит небольшая толпа под руководством полицейских. Те, помахивая табельным оружием, следили, чтобы не воровали больше, чем по две курицы в одни руки.
У Парка Победы их все-таки тормознули — наряд полиции с машиной, так что давить на газ в надежде уйти не имело смысла. Стас затейливо чертыхнулся и притер «опель» к бордюру. Торопливо опустил стекло.
— Куда так торопитесь, уважаемый? — Молодой полицейский слегка наклонился к водителю. — Вы про запрет на передвижения в ночное время слышали?
— Да, блин, понимаешь, жена вот… рожает, — почти простонал Станислав. Сообразив, Лера немедленно распласталась на сидении и испустила утробный вздох, способный разжалобить даже квадригу на Московских воротах. Роль живота с успехом изобразил рюкзак, все равно в полумраке деталей было не разобрать.
— Ну и время же ваша жена выбрала, — осуждающе протянул полицейский.
— Так сам ведь знаешь, с…ть да родить — нельзя погодить, — заискивающе улыбнулся Стас, а Лера, жалобно охнув, просипела:
— Кажется, начинается… Может быть, господин полицейский знает, как роды принимать? Их сейчас, говорят, учат. Стася, открой ему дверцу.
Пацан в форме отпрянул от машины, будто увидел живую кобру.
— Вы лучше в больницу давайте, там стерильно. Осторожнее на дороге, — дежурно добавил он, козырнул и махнул жезлом, разрешая ехать.
Примерно через полкилометра парочку актеров погорелого театра разобрал хохот, такой, что Стас чуть не бросил баранку.
К дому старичка, о котором говорила Люба, они подъехали уже далеко за полночь.
— Проводить тебя? — спросил Станислав.
— Справлюсь, — бросила Кошка, привычно вскидывая рюкзак на плечо.
— Какие мы самостоятельные! — Он скривился, словно съел лимон. — У тебя мужик-то есть, студентка?
— Пока нет, — с достоинством ответила она.
— И не будет. С таким-то характером. Чего нормальному мужику около тебя, такой самостоятельной, делать? Разве что рюкзак носить. Дай сюда, — решил он, и неожиданно быстрым движением, так, что Кошка не сообразила ни возразить, ни отпрянуть, забрал у нее бэг и кивнул на подъезд. — Пошли, что ли, декабристка.
