Противник оценил противостоящие силы — и их качество, и количество. Вторая атака началась почти без паузы, в грохоте разрывов и ритмичном уханье панцерной пушки. Теперь броневиков было аж три штуки — знакомые английские «Чарли», колесные двадцатитонники, также обвешанные экранами, замедленные и неповоротливые из-за дополнительной защиты. За ними, пригибаясь и приседая, укрываясь за броней, перебежками следовала вражеская пехота, вперемешку англичане и Враги. Со стороны это было похоже на трех жуков, сопровождаемых шлейфами мошек. Первый «Чарли» пополз по мосту, пехотинцы неотступно бежали следом, стреляя на ходу. Пулеметный и винтовочный огонь валил их одного за другим, но два остальных «Чарли» и «мамонт» методично давили обороняющихся.
И неотвратимый артиллерийский обстрел — по двадцать и более снарядов в залпе, с устрашающей и безысходной неотвратимостью вздымающих кусты разрывов на батальонных позициях.
— Гвардия, держаться! — прокричал Зимников изо всех сил, отчетливо понимая, что эту группу, пересекающую мост, они еще, возможно, и успеют уничтожить, но на том отдельный гвардейский аэродесантный батальон просто закончится. — Пулеметам не более двух очередей зараз! Менять позиции чаще, не бегать, ползком, ползком!
«Господи, помоги нам, — коротко взмолился про себя Петр Захарович, с надеждой устремив взор в небо, набрякшее темными, уже почти черными тучами. — Не успеем до темноты…»
И Господь услышал.
Быть может, их ангел-спаситель оказался поблизости случайно, придя на помощь по зову долга. А может быть, человек Кнорпеля сумел таки связаться со своими и вызвать воздушную поддержку — он уже ничего не мог рассказать, лежа на дне окопа и сжимая мертвыми пальцами пробитую осколком голову.
Но откуда-то сзади, из-за кромки редкого леса, где тьма неба встречалась с тьмой земной, скользнул на широких крыльях невиданный летательный аппарат, похожий не то на нетопыря, не то на ската.
В первое мгновение майор подумал, что вражеский самолет подкрался к ним с тыла, слишком уж знакомые и ненавистные очертания были у «нетопыря». Зимников был не одинок в своем заблуждении — несколько стволов вразнобой ударили по машине, но почти сразу умолкли.
Мгновение — и над гвардейцами пронесся широкий ромб с закругленными краями, сзади сверкающими кругами вращались два толкающих пропеллера, разнесенные едва ли не по краям несущих плоскостей, кабина горбом выделялась посередине ромба, чуть за ней вертикально торчали плавники хвостовых стабилизаторов. Больше всего аппарат был похож на карликовый экраноплан, но невероятно быстрый. Зимников слышал о таких, но видеть до сих пор не доводилось — подобные машины были редкостью. В памяти само собой всплыло «баллонет-крыло… несущая обшивка типа сандвич с сотовым наполнителем… внутренняя силовая ферма». Всплыло и немедленно забылось — «скат» по широкой дуге зашел во фланг атакующим и открыл бешеный огонь по «панцеру». Неведомый пилот за считаные мгновения сумел разобраться в ситуации, определил самого опасного противника и сосредоточился на нем. Носовая батарея скорострельных орудий хлестнула по колоссу счетверенным огненным жгутом, взрыла землю вокруг него. За одно мгновение летчик понял, что его пушки против «мамонта» бессильны, успел сменить курс и буквально в упор расстрелял ближайшего «Чарли». Противник быстро опомнился, к «скату» потянулись жадные пальцы ответного огня, неуверенно, но усиливаясь с каждым мгновением.
— Пехоту! Бейте пехоту и броневик! — кричал, срывая голос, Зимников, пользуясь мгновениями замешательства противника. — Гранатометчиков к мосту, пулеметам — выкосить всех с того подхода!
Но, не принимая боя, английский броневик сдавал назад, откатываясь к вражескому берегу, к нему жалась враз оробевшая пехота.
— Семеныч!!!
— Я! — немедля отозвался сапер.
— Готовься взрывать мост. Один хрен уже не удержим!
— Сейчас рванут толпой, — даже в чудовищной какофонии боя голос старого взрывника был рассудителен и нетороплив. — Тогда и сделаю, авось, не выдержит. Только бы провода не порвало, не верю я радиодетонаторам…
Несколько прицельных очередей ударили в упор, пробивая «ромб» навылет, но аппарат с комбинированной конструкцией игнорировал попадания, заложив лихой s-образный вираж, он грациозно скользнул между пучками огня и, резко развернувшись, буквально на уровне холмов, атаковал «мамонта» вновь, на этот раз пуском НУРСов.
«Близко, слишком близко! — подумал Зимников. — Не успеют ракеты встать на боевой взвод…»
Бронированный мастодонт вновь показал завидную шустрость: не обращая внимания на окружающих, он успел развернуться, вновь подставляя «скату» покатый лоб, отливающий свинцовым холодным блеском, При этом «панцер» ненароком задел одного из «Чарли», двадцатитонная машина, обвешанная центнерами бронепанелей, отлетела в сторону, как картонная, едва не свалившись в пропасть. Пехота бросилась врассыпную из-под гусениц выписывающего лихие петли бронехода. Но пикирующий «скат» в последнее мгновение чуть качнул носом, и ракетный залп пришелся в самую «морду» узкой башни, в район орудийной маски.
Восторженный рев десятков глоток пронесся над позициями батальона и сразу замолк.
Крылатый ангел дернулся в воздухе, не плавно и грациозно, как ранее, а резко, подобно подбитой птице. Машина резко легла на крыло, клюнула носом и, несколько раз перевернувшись, камнем упала вниз. Вздымая шлейф мокрой земли и тучи опавшей листвы, он проехался по земле и замер меж двух пригорков.
На вражеской территории.
«Мамонт» скрежетал и визжал двигателем, и в самом деле похожий на раненое животное. Ствол печально обвис, словно безвольно опущенный хобот. «Скат» не смог его убить, но, похоже, повредил гидропневматику пушки. Страшный «панцер» остался на ходу, но был обезоружен.
Не обращая внимания на редкий огонь, враги бежали к сбитой машине, быстро, суетливо, похожие на муравьев своей деловитостью, карабкались на корпус.
Майор снял трубку телефона, резко крутнул ручку вызова. Лейтенант, командир минометного взвода, отозвался мгновенно, словно уже держал трубку в руках.
— Сколько осталось? — кратко спросил Зимников.
— Один исправный, — кратко отвечал лейтенант. — К нему семь.
Зимников колебался долго, почти целую секунду.
— Точку падения видишь? Накроешь без пристрелки?
Теперь почти секунду молчал минометчик.
— Чтоб «на верку» — нужен «угол».
— Делай, — приказал Петр Захарович и добавил уже про себя, обращаясь к неведомому летчику: — «Прости, лучше так. Чем в плен к этим…»
