– Держись! – вслух выкрикнул я, перепрыгивая через ступени.
Змей не ответил мне, а я, выскочив на площадку пятого этажа, ошеломленно замер перед монолитной стеной без намека на дверь.
– Не понял, – вслух сказал я.
Подошел вплотную к стене, провел по ней рукой, но ничего, кроме прохладной поверхности бетона, не ощутил. Двери не было – это ладно. Но где Соня и Клаус? Словно в ответ на мои мысли, раздался грохот автоматной очереди. Где стреляют? Если бы дело было на открытом пространстве, я безошибочно определил направление, но в бетонных стенах сделать это было сложно.
– Соня! Клаус! – выкрикнул я в темноту лестничного колодца.
Тишина. И снова очередь, длинная и заполошная, будто стрелок задался целью за раз опустошить весь магазин. Где же стреляли? Кажется, сверху… или где-то за стеной? Без сомнений, отсутствие двери – это способ заставить нас отступить, потерять время на обходной маневр. Или ребята прошли на этаж, а дверь исчезла только передо мной? Я бы так и сделал на месте противника – разделил нас. Снова прогремела автоматная очередь, и через секунду к ней присоединилось гулкое буханье дробовика. Нет времени ломать голову. Я спешно нащупал на шее табич Сони и сжал его, сосредоточившись на образе девушки. Звуки боя не стихали ни на секунду, и мой вызов остался без ответа. Неудивительно вообще-то, если учесть, что Соне некогда разговаривать. В раздражении я прервал попытки связаться с ней и снова подошел к стене, в которой должна была быть дверь. Положил обе руки на шероховатую поверхность и принялся плести. Через несколько секунд под моими пальцами появилась первая трещина. Она ширилась, множилась, и вот уже десятки, сотни их расползлись по стене. Я закончил работу, когда часть стены осела пылью, открыв проход неправильной формы. Луч света зашарил по коридору за стеной, выхватив из мрака двери, кресла-каталки, металлические койки на высоких ножках с колесиками, какие-то плакаты на стенах, плафоны на потолке, казенный серый ковролин на полу. Слегка пригнувшись, я шагнул внутрь. Звуки выстрелов утихли, но почти сразу возобновились. Мне так и не удалось определить, где стреляли: на верхнем этаже или на этом, но, определенно, бой шел где-то впереди.
Я сломал карандаш химического светильника и оставил его у бреши в стене. Высоко задирая носки и поднимая колени, чтобы ни обо что не споткнуться, зашагал по толстому ковролину. Он надежно скрыл шум моих шагов, и это было хорошо.
Пятьсот семнадцать, пятьсот восемнадцать – значилось на дверных табличках. Мне нужна была пятьсот пятьдесят первая – именно этот номер назвал Паша, в этой палате находился Миша наяву, а значит и здесь. Впереди – перекресток. Другой коридор пересекал мой. Прижавшись к стене возле самого угла и прикрыв ладонью фонарь, вслушался. Выстрелов слышно не было, надеюсь, у ребят все было хорошо. Ватную тишину не нарушал ни единый звук, и я быстро выглянул за угол, осветив коридор в обе стороны. Никого. Слева он заканчивался дверью без табличек, а справа, в десятке метров – окном. Там был самый обычный рабочий стол, на нем лежали какие-то бумаги, и стояла настольная лампа. Стул подле него. Наверное, это пост дежурной сестры. А за окном, кстати, заметно посветлело.
Таблички на дверях сменяли одна другую: пятьсот двадцать девять, пятьсот тридцать. Недолго осталось. Снова загрохотали выстрелы, но я уже не сомневался, что стреляли наверху. Получалось, что Соня и Клаус наткнулись на стену, которую я позже разрушил, и не придумали ничего лучше, чем попытаться попасть на пятый этаж по другой лестнице. Я напряг память, чтобы вспомнить план здания, который мы нашли в интернете. Да, возможность попасть на пятый этаж по другой лестнице была, но почему нельзя было дождаться меня и вместе решать, что делать дальше? Будь на месте Клауса Семен, все именно так и было бы.
Неожиданно пол под ногами вздрогнул, будто от подземного толчка, и я сразу остановился. Что это было?
– Друг! – мысленно позвал я Стража.
– Слышу тебя! – с задержкой ответил он, и до меня донеслись отголоски его эмоций. Я невольно передернул плечами от охватившей меня вдруг чужой ярости.
– Что у тебя? – спросил я змея, отстранившись от его эмоций.
– Я справляюсь! – последовал короткий ответ. – Тварей много, но они слабые.
– Уходи, если станет слишком тяжело.
– Мы уйдем вместе, когда перебьем эти жалкие ничтожества, – прогремел Страж, – и уничтожим их хозяина.
– Не рискуй понапрасну и будь осторожен.
– Я понял тебя!
Пятьсот тридцать восемь, пятьсот тридцать девять. Дверные таблички тускло блестели в свете фонаря. Впереди показался еще один перекресток, точная копия предыдущего. Такой же рабочий стол у стены, такая же лампа на столе. В окно заглядывала полная луна. Какие-то бардовые всполохи снаружи. Я подошел к окну и встал сбоку от него. Выглянул и едва сдержался, чтобы не присвистнуть от удивления. Окно выходило на парк с небольшим прудом. Его поверхность отражала огонь, которым была охвачена большая часть деревьев. Они полыхали, как гигантские факелы, окрашивая ночь в багряные тона. Повсюду метались какие-то фигуры – это твари. Их было не просто много, парк буквально кишел ими. Монстры горели, катались по земле, бросались друг на друга. Те из них, кто еще мог двигаться, разносил огонь дальше, поджигая остальных и еще не тронутые огнем деревья и кусты. Я увидел Стража. Немыслимо извиваясь, он стряхивал с себя лезущих на него тварей. Я знал, что ни одни когти или зубы не способны прокусить или даже оцарапать его белую чешую, но от вида такого количества монстров сердце сжалось в болезненном сомнении. Откуда же их столько взялось? Неужели их цель – мой Страж? Или же он просто оказался на их пути и принял на себя весь удар? Очень грязная работа. Если хозяином и создателем тварей является Учительница, то сейчас она потеряла последние остатки моего уважения. Ее нужно остановить, чего бы это ни стоило.
Я совершил над собой усилие, чтобы оторваться от окна, чтобы прямо сейчас не помочь Стражу. Необходимо было как можно скорее закончить со всем этим.
Пятьсот сорок шесть, пятьсот сорок семь. И еще три темных двери, а за ними – освещенное изнутри стекло той, что вела в пятьсот пятьдесят первую палату. Тихие голоса. Я без труда определил, кому они принадлежали. Миша, мой друг, и Марина Яковлевна спокойно беседовали друг с другом. Я сдержал мимолетный порыв прямо сейчас ворваться внутрь. Встал сбоку от дверного проема и вслушался в разговор.
– Это все, что я помню, – сказал Миша.
– Значит, с тобой были Максим и Семен, – произнесла Учительница.
– Да, я же говорил вам, что просил их помочь.
