– А что? Все знают, что Орден собирает всякие занятные штучки, присланные нам Потомками для образца и подражания!
– Мы собираем Хлам, оставшийся от Предков, – поправил Гектор. – Потомки не могут нам ничего прислать, это противоречит естественному ходу времени!
– Как, добрый брат, – Вонсо в притворном смущении заломил руки, – вы не веруете в Конец Времен? Если время закончилось Последней Битвой, то и его естественное течение может легко нарушаться, так-то!
– Предки предотвратили Конец Времен, – заявил Гектор.
– Да как скажете, – махнул ладонями Вонсо, – как скажете, брат Гектор! А я человек простой, рассуждаю просто, и все простые люди Примус-Сити попросту соглашаются с моей простой логикой. Это же так просто! Вот посудите сами: мой дед был возчиком, владел упряжкой крысюков, доставлял грузы из Примус-Сити в Грязный Ручей и обратно. Потом появился паровой дилижанс, и мой отец сделался первым возницей паровика, а дед остался без работы. Ох, как они ругались, бывало! Так вот, на смену ездовым крысюкам приходит паровик, потом изобретут еще что-то более совершенное, потом – еще и еще… таков ход прогресса, который сильнее времени. Наша реликвия имела настолько сложное устройство, она была так совершенна! И вместе с тем она являлась машиной, творением рук человеческих. Вне всяких сомнений, сейчас никто такого изготовить не в состоянии. Значит, эту реликвию изготовят позже, когда позволит прогресс, идущий, как я уже отметил, от упряжки к паровику и далее.
– Это всего лишь предположение, – заметил Гектор.
– И что же? У отца был паровик. У деда – всего лишь крысюки. Прадеда своего я не помню. Должно быть, он таскал грузы на собственной спине. Двигаясь дальше и дальше к предкам, я вижу упадок и отсутствие техники. Двигаясь к потомкам, я вижу прогресс, вижу все более сложные механизмы – а там и наша реликвия! Что скажете?
– Но как эти вещи попадают к нам?
– Потомкам под силу то, что не укладывается в голове, – объяснил Вонсо. – Если бы я не владел бесценной реликвией, не видел ее собственными глазами и не нажимал на ее кнопочки собственными пальцами, то не поверил бы, что подобное чудо возможно. А Потомки могут ее сделать! Могут отправить нам, чтобы чтили их и дали им жизнь! Если бы я знал, как устроена реликвия, уж я бы, наверное, догадался, и как ее отправить в прошлое! Но я не знаю, увы. Вот найдете наше чудо, сами убедитесь в величии Потомков.
– Погодите-ка! – насторожился Гектор. – Вы хотите, чтобы мы ее нашли? Значит, не верите, что Орден стоит за похищением?
– Ну что вы, добрые братья! Конечно же я знаю о беспримерной честности и благородстве добрых братьев! Как же я мог по-настоящему счесть вас ворами? Никак не мог.
– Так зачем же…
– Зачем обвинять Орден? Затем, чтобы вы помогли нам! – радостно объяснил Вонсо. – Теперь у Джироламо нет выхода, волей-неволей он заинтересован в расследовании кражи! Чтобы обелить доброе имя Ордена Хлама, вы поможете нашей беде!
– Но Орден и так помогает всем, кто попал в беду, – недоуменно произнес Гектор.
– Угу, – поддакнул Бутс.
Ничего больше он произнести не мог, потому что набил щеки тушенной со специями крысятиной.
– Помогает, – согласился Вонсо. – Но когда я обратился с просьбой к брату Джироламо…
– Я поручил расследование брату Джоку. Он способный, старательный и лучший в сыскном деле.
– И вот, когда с момента похищения прошло три дня, – подхватил Вонсо, – я пришел в представительство, чтобы справиться о ходе следствия. А брат Джок ответил, что займется моим делом после того, как обезвредит упыря.
– Упыря? – спросил Бутс, прожевав наконец.
– Да, у нас тут завелась какая-то тварь, – взмахнул руками Вонсо. – После встречи с ней люди жалуются на слабость, головокружение и прочие симптомы, соответствующие потере крови.
– Следы укусов тоже налицо, – буркнул Джироламо. – Народ обеспокоен. Укушенных изолируем, но это не выход. В общем, проблема вполне серьезна, и я не возражал, когда брат Джок в первую очередь занялся упырем. Он говорил, что напал на след, вычислил, где можно застигнуть тварь. Подождали бы немного, мистер Вонсо…
– Я готов ждать целую вечность! – Вонсо снова всплеснул руками. – Но мое дело, дело истинной веры, – оно не может ждать! Прихожанам не хватает нашей реликвии, ниспосланной Потомками! Они говорят, что так-то, без музыки с лампочками, можно и дома…
– Пожертвования сократились? – не без ехидства осведомился глава представительства.
– Завидуете моей популярности? – живо, будто только этого вопроса и ждал, откликнулся Вонсо.
– Мы немедленно займемся похищением, – заверил его Гектор, прежде чем разгорелась перепалка. Похоже было, что Вонсо с Джироламо уже готовы приступить к привычному спору. – Сперва мне необходимо побеседовать с братом Джоком, затем обследовать место преступления…
– Боюсь, с братом Джоком не выйдет, – грустно промолвил Джироламо. – Уже третий день его никто не видит. Он отправился ловить упыря, да так и пропал…
* * *
После обеда Вонсо повел приезжих осмотреть место преступления. Брат Джироламо отказался их сопровождать и вид при этом имел смущенный.
– Я там уже бывал, – объяснил он Гектору. – Хватит с меня.
У дверей храма Славы Потомков толпились люди. Своего пастыря они приветствовали радостными воплями, зато белые плащи хламовников вызвали в толпе приступ негодования. В адрес братьев посыпалась брань, и «воры» было самым безобидным определением, какое им довелось услышать. От суетливости и благодушия Вонсо не осталось и следа, он выступал важно, глядел гордо. А когда заговорил – крики тут же пошли на убыль.
– Не нужно браниться, мои добрые почитатели Потомков, – объявил глава Церкви. – Эти братья прибыли только нынче, и уж они-то во всяком случае не повинны в краже! Напротив, они взялись помочь мне в поисках пропавшей реликвии. Не будем их обижать без причины!
– Зато если мы не сыщем вашу хреновину, причина тут же образуется, – буркнул Бутс.
Вонсо развел руками. Потом кивком пригласил следовать за ним и вошел в храм.
Здание имело округлые очертания, сферический купол накрывал обширный зал. В углах грудами были свалены тюфяки, матрасы и подушки. Гектор догадался, что это ритуальные постельные принадлежности. Они используются во время ночных бдений, когда прихожане Вонсо под музыку, издаваемую древней реликвией, предаются прославлению Потомков. Когда двери захлопнулись, в зале стало темно, так как окон здесь не имелось. Глава Церкви запалил керосиновую лампу и грустно сказал:
– Как здесь неуютно и грустно без реликвии, ниспосланной нам славными Потомками. Она давала свет и веселила сердце чарующей музыкой…
