— Уверен, что хочешь на это смотреть? Все же собственная смерть не лучшее… — попробовал отговорить меня Вячеслав.
— Уверен. Хватит тянуть, — надавил я, и магистр легко согласился. Щелкнув по нескольким кнопкам, он активировал экран на стене, и я увидел, как на хорошо освещенную площадку вводят… ну да, меня.
Прозвучала команда «огонь» — и десяток пуль ударил в мое тело. Одна попала в череп, разнеся голову. Мозги из черепной коробки выплеснулись на стену, но на этом ничего не закончилось, пули продолжали молотить мое многострадальное тело, буквально отсекая руки и ноги от туловища. Несколько секунд, и у стены валялся даже не изуродованный труп, а куча кровоточащего поломанного мяса.
— Ого, — от увиденного у меня не было слов. — Да, это, пожалуй, перебор.
— Демонстрация вышла более чем удачной, — согласился Вячеслав. — Для агитационных материалов тем более. На этом мы закончили официальную часть. То, что шло дальше, не попало в трансляцию или в поле зрения обычных жителей.
Куча начала меняться, вытягиваться, брызгать во все стороны крохотными фонтанчиками крови. Кости с хрустом вставали на место, мясо вырастало, быстро покрываясь кожей, а крови натекло столько, что хватило бы на троих, а то и на четверых человек. Происходящее совершенно не укладывалось в голове. Противоестественно, чудесно, необъяснимо и нелогично. И все же через пару минут покрытое кровавой коркой тело уже дышало, вот только подходить к нему не спешили, ведь оно отсутствовало в нашем мире.
— Подпространство? — уточнил я, глядя на полупрозрачный силуэт. — Странно, не припомню такого у Артема.
— Именно. Мы такого ранее не встречали. Возможная причина — дар безопасного отдыха. Или то, что сам Зевс называл даром призрака. Он утверждал, что ты не просто убиваешь противников, но буквально пожираешь их душу, — сказал чуть заинтересованно Вячеслав. — Это не сильно важно, ведь пока тело не восстановится — его невозможно добить.
— Пробовали? — прищурившись, спросил я.
— Да, не на тебе, не волнуйся. У нас есть несколько добровольцев из одаренных, — заверил меня магистр, хотя я не очень-то ему поверил.
— Мне перебили шею несколькими выстрелами, это четко видно, — заметил я, кивая на экран. — Ни за что не поверю, что это было сделано случайно. Вы проверяли теорию, можно ли убить одаренного, отрезав ему голову.
— Если ты мне все равно не поверишь, то какой смысл что-то говорить? — пожал плечами магистр. — Солдатам дали задачу расстрелять опасного одаренного, они это сделали. Не сработало. Теперь спецы еще лучше понимают, что вступать с нами в прямое противостояние бесполезно. К тому же есть шанс, что убить одного одаренного отрубанием головы может только такой же боец со способностями.
— Вы обещали мне способность к зачарованию, — сказал я, взвесив все «за» и «против» его слов. Куча предположений, никакой определенности. Потерянного мне уже не вернуть, а значит, я должен выжать из этой ситуации максимум.
— В обмен на улучшенные предметы, верно, — кивнул Вячеслав, поднимаясь из удобного кожаного кресла. — Это может быть несколько проблематично, но тебе придется поверить мне на слово: твое изменение — это одна из частей подготовки к возможности трансформации, вторая — интуитивная осознанность совершаемого действия.
— Быстрее начнем, быстрее закончим, — мрачно сказал я, встав напротив мужчины. — Показывайте, а я уже решу, как лучше поступить.
— Показывайте, — усмехнулся Вячеслав. — Нечего показывать, ты должен это прочувствовать. Следуй за мной.
Через пять минут, обойдя главную часть поселения, мы вновь приблизились к кристаллиду, на гранях которого постоянно двигались символы, считываемые камерами. Гигант за время моего отсутствия еще добавил в размере, но в то же время погрузился глубже — об этом говорили трещины в домах рядом.
— Он говорит подойти ближе и дотронуться до поверхности, — сказал ученый, стоящий за экраном компьютера. — Постарайтесь не сопротивляться, все же это второй официальный случай преобразования живого существа. Да еще и успешный.
— Кто был первым? — спросил я, отдергивая уже почти приложенную руку. Вот только ответа уже не слушал, ладонь будто магнитом притягивало к поверхности кристаллида, и, даже упираясь ногами, я не смог сопротивляться этому давлению. Ладонь со шлепком легла на покрытую золотистыми узорами обсидиановую поверхность, и я почувствовал, как энергия начинает бить через край.
Меня трясло. Мысли смешались, не позволяя сосредоточиться на происходящем. Я чувствовал, как моя ладонь погружается в плотную гладкую поверхность пирамиды, внезапно ставшей теплой и обволакивающей, словно тесто. Меня втягивало внутрь, и, стоило упереться второй рукой, как она также начала вязнуть.
— Я так не сдохну, — выругался я и активировал молнию, а затем, поняв, что это никак не повлияло на происходящее, врубил подпространство. По поверхности пирамиды рядом с моими ладонями прошла волна. Кристаллид почувствовал сопротивление, и на его поверхности появились красные символы, во множестве изображающие человеческую смерть.
— Не сопротивляйся, — посоветовал стоящий неподалеку Вячеслав. — Иначе это закончится плохо. Он наш союзник и не навредит тебе.
— По крайней мере, мы на это надеемся, — добавил чуть слышно ученый.
— Так себе надежда, — сказал я, компенсируя напор кристаллида. — Скажите ему прекратить меня всасывать, он и так орет у меня в голове!
— Вы чувствуете поток его мышления? Это же потрясающе! — оживился мужчина в белом халате. — Вы обязательно должны…
— Передай сообщение, — строго сказал Вячеслав, и ученый, быстро закивав, забарабанил пальцами по клавишам, а через секунду давление уменьшилось. Прошло немного времени, иномирный разум общался с нашим яйцеголовым, и тут я наконец сумел почувствовать не мысль, не логику, а скорее мимолетное желание, близкое к инстинкту. Так же, как чувствовал, когда мой паучок хотел есть.
— Он же не собирается меня учить, он хочет передать знания, размножиться через внесенную в меня структуру, — озвучил я произошедшее озарение.
— Именно! Это наиболее близкая формулировка! — обрадованно заявил ученый. — Как вы это поняли? Он общается с вами? Если бы только у меня была возможность почувствовать то же, что и вы.
— Нет, он не говорит, он… я вообще не уверен, что он может, что он разумен, — помотав головой, сказал я. — Не в нашем смысле этого слова.
В глазах потемнело. Символы, которые до этого только бежали по поверхности пирамиды, теперь вспыхивали у меня в мозгу, словно их каленым железом выжигало на извилинах. Реки огня. Леса из потрошенных гуманоидов, насаженных на копья. Горы трупов, достигающие небес. Чудовища, спускающиеся на землю и пожирающие звезды. Извергающиеся вулканы и разрываемые планеты. А когда я спустя несколько минут снова пришел в себя — обнаружил, что сижу на холодном асфальте перед кристаллидом. А еще — теперь чувствую, что он от меня хотел.
— Итак? — строго спросил Вячеслав.
— Кого вы еще подвергли этой процедуре? — вопросом на вопрос ответил я. — Он пережил трансформацию?
— Да. Он в порядке и применяет свое новое умение во благо поселения, это все, что ты должен знать, — в голосе магистра прозвучали недовольные стальные нотки. — Ты понял, как применять зачарование?
— Я понял, что это не их способность. И не способность одаренных, — сказал я, поднимаясь и отряхиваясь. — Образы… достаточно четкие, чтобы я их увидел.
— Что это было? — выступил вперед ученый, и, хотя я видел, как напрягся Вячеслав, мне было даже приятно чуть позлить магистра.
— Они такие же пленники этого мира, как и мы, — ответил я, показав на кристаллида. — Просто еще одни попавшие в ловушку существа, которые совершенно не хотели тут оказаться. Но, если я все правильно понял, они первые, кто сумел дать отпор. И найти лазейку, преобразовать дар, добавив к нему новое свойство. Но было это не просто давно — а очень давно, когда солнце светило куда ярче.
— Война кристаллидов против богов? — с огнем в глазах спросил ученый, на что я лишь кивнул. Рассказывать все, что я увидел, не было смысла. Тем более что большая часть символов так и осталась для меня загадкой. Но я не сомневался, что запомнил их на всю жизнь и, если сумею когда-нибудь увидеть аналог, обязательно пойму.
