Я - Легион - Михаил Злобин

— Здравствуйте, — вежливо кивнула Вика, внутренне оставаясь настороженной, — ничего страшного, вы мне не сильно помешали. Вы о чем-то хотели поговорить?

— Да, можно и так сказать… только скорее о ком-то. Скажите, вы ведь поддерживали связь с Сергеем Секириным после вашего расставания?

— Да как вам сказать… — Виктория ненадолго задумалась, боясь своими словами подставить своего бывшего парня, при этом нисколько не удивившись, что этому человеку известны подробности ее личной жизни. — В последнее время как-то не очень. Он в основном избегал какого-либо контакта со мной.

— Точно… на Серёгу это похоже…

В голосе майора послышалась плохо скрываемая грусть, если не сказать печаль, и сердце девушки снова предательски кольнуло.

— А можно поподробнее? — Отчего-то Стрельцова занервничала и приготовилась услышать дурные вести. И, к её великому сожалению, не обманулась.

— Сегодня днем Сергей погиб.

Эти слова ударили по ушам Виктории как взрыв атомной бомбы. Зрение девушки подернулось мутной пеленой, а сама она едва сумела удержаться в сидячем положении, настолько ее ошеломило это заявление. Находись она сейчас на ногах, точно не устояла и рухнула бы, а так только немного сползла по спинке кресла, проскрежетав каблуками по паркетному полу.

— Ка-а-ак?! Как это произошло?! — Раньше, чем Вика сумела восстановить душевное равновесие для продолжения беседы, в кабинет влетела Алина, которая, похоже, беззастенчиво подслушивала разговор у двери.

— Простите, а вы…? — Полицейский профессионально отреагировал на появление новой участницы разговора, и сходу осадил ее вопросом, отчего та невольно растеряла весь свой напор.

— Я? Э-э-э… Алина Буковина, а что?

— Ах, Алина… рад, что Сергей все-таки сумел вас вызволить.

— Вызволить откуда? Вы о чем? Нет, подождите, не отвечайте! Скажите, что с Сергеем?

— Он погиб.

Майор глубоко вздохнул, словно ему и самому нелегко было говорить об этом, но в отличие от девушек, у которых начали на глазах наворачиваться слезы, он держался куда более достойно.

— Но… почему? — Виктория едва могла выталкивать из себя слова, делая между ними долгие паузы, чтобы подавить рвущиеся наружу рыдания. — Как же так… получилось?

— Мне неизвестны все подробности, но по какой-то причине, после бунта в СИЗО…

— Что? Бунт в СИЗО?! Когда?

Галлиулин неодобрительно покосился на перебившую его Алину, но заметив, что брюнетка находится чуть ли не на грани истерического припадка, терпеливо ответил.

— В ночь на первое января сотни заключенных перебили почти всю ночную смену охраны и сбежали. Вы что, новостей не смотрели? Сегодня же днем комендантский час объявили!

Девушки переглянулись настолько недоуменно, что безо всяких слов было понятно, они об этом слышат в первый раз. Видимо, эта парочка и вправду заработалась не на шутку, и весь этот бедлам обошел их стороной.

— Кхм… в общем, после этого события в город ввели военный контингент, и Сергея по неизвестной причине куда-то собрались везти. По роковому стечению обстоятельств, именно этот их автомобиль и стал целью одного из десятка нападений, которые беглые заключенные совершили на конвои и блокпосты…

Майор сделал небольшую паузу и прочистил горло.

— Извините, — обратился он к Виктории, — вы не возражаете, если я закурю?

— А? — Резко встрепенулась она, словно и не слушала его рассказ, а только сейчас вынырнула из своих мыслей. — Н-нет, курите…

— А пепельница?

— Позади вас цветок стоит, можете прям в горшок…

— Э-эм… — полицейский с сомнением посмотрел на хозяйку кабинета, но не обнаружив на ее лице ни следа улыбки, понял, что это не шутка. — Как скажете.

Мужчина слегка подрагивающими руками извлек из кителя пачку сигарет, чиркнул зажигалкой и сделал длинную затяжку, от одного взгляда на которую у Стрельцовой уже закружилась голова.

— В машину бросили коктейль Молотова и обстреляли. Экипаж получил ранения, но сумел выбраться и уйти с линии огня, вот только… о Серёге никто не подумал…

— Он… он… — пролепетала Алина, прижимая ладони к щекам и боясь произнести свою догадку вслух.

— Он так и сгорел, оставшись запертым в автомобиле. Тело обгорело очень сильно, на нем не осталось ни единого целого участка кожи. Так что хоронить будут в закрытом гробу.

— Боже…

Алина на негнущихся ногах едва сумела доковылять до Виктории, а потом рухнула рядом с ней прямо на колени и, разрыдавшись, уткнулась куда-то в её подмышку.

Вика на полном автомате погладила свою подопечную по голове, хотя сама сейчас была в секунде от того, чтобы зареветь в полный голос. Вероятно, она должна была что-то ответить пришедшему полицейскому, но девушка боялась даже раскрыть рта, потому иначе ее бы просто прорвало похлеще, чем Алину.

Видя, что обе девушки не очень-то способны продолжать разговор, майор все же решил высказаться до конца.

— Простите, что все это говорю вам, просто у Сергея нет никаких родственников, а из друзей я знаю только себя, и вас, Виктория. Серёга всегда тепло о вас отзывался и тосковал после вашего расставания, хотя и не показывал прямо…

Вот тут уже Стрельцова не выдержала. Тихонько всхлипнув, она спрятала лицо в ладонях и затряслась в беззвучном плаче.

Разговор сам собой заглох, но полицейский не спешил уходить, терпеливо дожидаясь, когда его собеседницы сумеют взять себя в руки. Он успел скурить три или четыре сигареты без какого-либо перерыва, прежде чем Вика смогла отнять от перепачканного размазанной тушью лица ладони.

— И-и-из-звините, п-продолжайте, — едва сумела она протолкнуть сквозь дрожащие губы.

— У Сергея не было родственников, — продолжил полицейский, тактично отводя взгляд от плачущей девушки, пристально изучая узор на потолочной плитке, — а мы с вами единственные, кто хорошо его знал. Я подумал, что вы могли бы захотеть принять участие в его погребении. Поскольку на момент смерти Серёга был заключенным, и вопрос наследования повисает в воздухе, то максимум, что ему светит от государства, это деревянный крест и могила на отшибе среди бомжей и «бесхозных», а я бы не хотел ему такой участи… уж человеческие похороны он заслужил.

— Вы пр-равы. Я хочу чтобы Серёже… — Вика с трудом подавила очередной судорожный всхлип, рвущийся из груди, — было хорошо…

Скомкано обсудив еще некоторые детали и оставив свой номер телефона для связи, полицейский быстро ушел, не бросив даже взгляда за спину, оставляя двух девушек реветь друг у дружки на плечах.

Тугай Сафаров только что закончил телефонный разговор, в котором распоряжался подготовить личный самолет, и небрежно бросил телефонную трубку на стол. Он слишком задержался в России, и ему давно уже пора было возвращаться на родину. Судя по последним новостям, главный подозреваемый в похищении его сына теперь мертв, а это значило, что его ничто здесь больше не держало. Конечно, Тугай не бросит все свои изыскания вот так сразу, он оставит нескольких своих людей, чтобы те тщательнейшим образом перепроверили всю информацию. Ну а для этого дела необходимости в его присутствии здесь не было.

Нежданно