хорошее получится из всего того, что тут случилось.
– Обнадёживающе… кхе! – болело не только горло, но и лёгкие. Да что там – все внутренности ныли. Чувствовал себя, как будто бы просидел в микроволновке пару минут и чудом не сварился.
– А что ещё делать? Я эту чашу даже не поцарапаю. Девчонки твои тоже не помогут. Эх, надо было Марка попросить что-нибудь сделать, – да кто такой этот Марк? Божество, что ли? И, что куда интереснее – когда это японки перестали бояться Хохотуна?
– Сколько я лежал?.. – договорить мне не дала Хана. Спасибо, а то бы я намучался, пока выдавливал слова.
– Полчаса, не меньше.
Не так долго, как я думал. Но ситуация всё равно не очень хорошая – в любой момент из пламени Бездны вновь могут начать лезть демоны. Или, что куда хуже, очнётся Астарот. И выложиться ещё раз на все сто процентов у меня уже не получится.
Получается, даже несмотря на избежание ядерной угрозы, мы четверо всего лишь ждали своей участи. Хохотуна я не считал – ему всё равно ничто не грозит. Но и завидовать ему я не стал. Его бессмертие имеет цену, заплатить которую мне бы совсем не хотелось.
Из-за холма послышался гул, переросший в следующие секунды в стрёкот лопастей вертолётов. Покрутив головой, я увидел, как со стороны крепостной стены к нам летели четыре винтокрылые машины. Тяжёлые, обвешанные оружием. Ракеты на пилонах, спаренные пушки под носом.
Летели наши. Уголки губ сами собой расползлись в улыбке.
– Кажется, мне пора, – сказал Хохотун, глядя на приближающуюся подмогу: – Наша работа здесь окончена.
– Уже?.. А чаша?.. – сипло спросил я, понемногу привыкая уже к дикой боли в груди.
– С ней разбирайтесь сами. А у меня впереди ещё с десяток неспасённых миров.
Как же так? Мне ведь даже немного жалко расставаться с этим парнем. Посидели бы, когда всё уляжется, попили пива. Хотелось сказать ему всё это, но слова застряли в горле.
Когда Василия окутало синее пламя из появившейся под ним пентаграммы, он помахал напоследок рукой и с лёгкой, довольной улыбкой бросил:
– Если что, я всего лишь вам привиделся. Этому миру рановато знать обо всех измерениях.
После этих слов одетый в школьную форму юноша исчез. Только легко закружился пепел на том месте, где он только что стоял.
– Пока… – сумел я наконец-таки выдавить из себя прощальные слова. Но Вася их уже не услышал. Разве что чудесная магия, чуждая этому миру, сумела донести до его разума мой голос.
Вертушки пронеслись над полем боя, заложив крутой вираж для разворота и разлетевшись по двойкам. Подгоняемый лопастями воздух лишь слегка потревожил лежащий на земле пепел.
После проделанного круга по периметру всего Лопатинского сада один из вертолётов резко снизился и поднял клубы серой пыли перед своим приземлением. Боковые двери открылись, и вооружённые странного вида автоматами десантники ступили на выжженную землю. Их предводителем была девушка, которую я узнал даже под маской противогаза.
– Катя! – я приподнял руку, приветствуя Булычеву. И девушка устремилась ко мне, окружённая своими телохранителями.
– Ваня! – Катя чуть было не кинулась мне на грудь, но на её пути оказалась Хана. Которую поддержали близняшки Шибата. Преградив дорогу, сестра выставила руку вперёд:
– Екатерина Николаевна, не спешите! Моему брату сейчас нужен покой – он очень сильно пострадал во время боя.
Дочь покойного ныне графа остановилась, прочертив пятками прямые полосы на пепле, прямо перед японками. Несмотря на всю свою усталость, Ако и Юко ощутимо напряглись и потянулись к своим катанам. Пагубная привычка, оскорбившая Булычеву до глубины души. Хорошо, что сейчас Кате не было дела до угрозы своей жизни. Всё, что ей было важно – это моё самочувствие. Я видел, как в её душе мелькнуло на доли секунды желание просто-напросто физически устранить помеху. Но только лишь на доли секунды.
– Я поняла, – ответила она Фудзиваре. Согнутая в локте рука девушки остановила поднявших было оружие телохранителей: – И не собиралась ничего такого делать с моим женихом.
Катя сделала акцент на последних словах. Да, Хане этот факт определённо неприятен. Но так уж сложились обстоятельства. Кроме того, она же моя сестра, чёрт побери – ей пора осознать это в полной мере и понять, что мы с ней только родственники и ничего более. Сколько бы я сам об этом не жалел.
– Скажи своим девкам, чтобы даже не думали обнажать клинки, – всё-таки проглотить обиду Булычева не могла, и хотя бы словесно уколола Хану.
– Мы прекрасно понимаем русский, – Юко положила руку на меч, не справляясь со жгучей неприязнью. Фудзивара вовремя одёрнула её, а заодно и нервно ожидающую вторую близняшку:
– Юко, Ако – ямэтэ!
Нехотя сёстры Шибата сделали шаг назад и сложили руки на груди.
– Вы уже замучили… хватить сраться!.. – я устал молча наблюдать за этой короткой перепалкой. Зло прохрипел на девушек, после чего попытался подняться на ноги. Сам, без помощи попытавшейся подать мне руку сестры. И потому что был зол, и потому что она сама еле стоит на ногах. Сумел встать, пусть даже меня и немного пошатывало.
Горло болело уже не так сильно. Похоже, что моя чудо-регенерация справлялась как надо, пусть и куда медленнее, чем я ожидал. Этот один-единственный удар по морде Астарота мне дорогого стоил.
И японки, и Катя смотрели на меня виноватыми
