хотел сказать мне, что это именно я ничего не понимаю, как делаются дела.
— Это обычные обязательства. Ведь люди не задаром получают возможности для реализации. Отчисления были нужны. Это обычная практика. Я тебе объясню, у нас такое общество в котором все друг от друга зависят. Если ты этого не поймешь, то жизнь будет тяжелой…
Конечно, я не собирался это выслушивать. Мой собеседник это понял. Поэтому нервно добавил:
— Они тебя просто грохнут. — Нервность была самая натуральная. Как будто больше боялся за свою жизнь.
Это меня вывело из себя, но ответить что было:
— Поинтересуйся судьбой Новака, это был спецпредставитель некоторых семей в Европе. Не знаешь, что с ним случилось? Мы тоже можем работать, — уверил я его.
Паша прикусил язык. Значит знал о судьбе Новака.
Ну вот, после этого позвонили спонсоры Из «Корпорации01». В трубке — истерика, недовольство, не буду описывать. Наивно было полагать, что хозяева этих пешек не всплывут. Меня удивляло то, что они вообще набрались наглости, чтобы мне позвонить. Это были бизнесмены, по уши залезшие в политику. Олигархи то есть. Их хозяин Синица позвонить мне не решился. Потом я перезвонил в администрацию.
— Ниночка, дорогая. Меня интересуют два персонажа. Меринов и Баранов, тьфу ты. Морев и Барханов.
Она прыснула:
— Первый вариант мне больше понравился. Это два олигарха. Жадные и неразборчивые утырки. Ну, не могу сказать, что опасаться их нельзя. Надо, хотя, они и идиоты. Так что ходи как тень, между струек. Я тут узнала о твоем посещении Академии Искусств. Слушай, ты поразил мое сердце. Я когда узнала и смеялась и плакала! Надеюсь ты понял — за тобой много кто охотиться. Даже деньги предлагают. Так что прячься очень хорошо… — Она сделала паузу, задумавшись на миг о моей судьбе, вздохнула и снова вернулась к делам. — Слушай, Влад, я тут как мать революции. Очень много желающих вложить в твой кинематограф. Мне приходится объяснять, что губер против. Они готовы его снести. Но ситуация тупиковая. Синица получил указания об уничтожении всего, что вы сделали.
— Губер восстановил против себя немалые деньги?
— Очень немалые. Но на их стороне — тоже немало. Ты же знаешь, что в США две партии? Ну вот примерно по этому принципу поделен весь мир. Так и у нас.
— Я тебе даже больше могу сказать, — заявил я, подразумевая кому эти партии принадлежат. — Я могу тебе очень подробно рассказать, как это все в США и в Англии устроено…
Но Вика торопливо попросила помолчать:
— Не по телефону!
— Семенову выгодно сейчас затихариться, они что, не просчитывают шансы? Ему корячится не просто крест на карьере, а решетка на окнах. Непосредственные хозяева губера где? В Москве? Они молчат?
— Процесс идет. Не думай, что я ничего не делаю… Проблема только в том, что эти люди совсем без тормозов.
Да, этот тип политических «семей», как я помнил лекции Дэна, был самый уродливый. Они были готовы идти до упора. Я уверен, что губер не входил в этот класс безумных политиков. Но у него был Синица, которого он сам же и приблизил. А уж Синица-то был как раз из «этих».
Подумав я сказал ей:
— Дорогая моя Ниночка, я почему–то думаю, что тебе не нужно стесняться на следующих выборах. Я буду доволен таким губернатором как ты!
— Ну ладно тебе, — формально возразила она. — Хотя, может быть я и соглашусь. Но. Я имею свой интерес. Я хочу свое кафе там, где вы будете показывать свои премьеры, понятно?
— Чего ж тут непонятного? У нас все рушится, а тебе нужно кафе.
Мы рассмеялись. Кафе — это очень даже немного. Она могла бы просить больше. И мы это знали.
Мы пообсуждали, где мы построим главный наш кинотеатр, где будет наш центр. Перспектива была неплохой.
Григорий Мерц после успеха «Дарвина» снимал еще два фильма. Мы встретились в нашем новом логове у родной тети Вики. Я хотел отдать пару распоряжений.
— Я хочу, чтобы ты закончил «Галактический спецназ».
— А как же мои проекты? — Мерц смаковал мороженное в специальном железном стаканчике.
— Остановишь. Это совсем ненадолго. Фильм почти готов. Тебе его нужно переосмыслить.
— Но там же снят сплошной мусор.
Мерц совсем не тяготел к фантастике. В отличии от Элисбара. Но я хотел перемешать им все карты. Под железным контролем Эйта, конечно.
— Автокомп переснял и доснял все необходимое.
— Как это он сделал?
— Виртуально. Там уже жаждет Саша, он сценарист. Ждет тебя. Работайте с ним. Потом поставишь свою фамилию в титры. Даю тебе неделю.
— Всего неделю?
— Успеешь?
— А дополнительный бюджет?
Вот ведь хитрая морда. За несколько часов управления виртуальным монтажом, за уют режиссерского кресла — еще и доп. бюджет.
— Ладно, будет тебе.
Мы еще поговорили вообще о кинопроизводстве, что нам приходится работать полулегально, что конкуренты не спят, включая, конечно, и группировку Элисбара, ну как же без этого? Ну то есть об общей обстановке, чтобы режиссер понимал наши перспективы. Все всё знали, поэтому Мерц не жаловался. Он имел официальные супер-доходы. И считался режиссером-олигархом по сравнению с теми, кто еще пахал на Мосфильме или у Кирилла Эмильевича Константинова… Когда Мерц ушел, мы с Юркой погрузились в наши планы. Я решил разработать идею об Автокомпе. Уже давно пора было снять такой фильм.
— Этот проект концептуальный и глобальный. С ним связана наша студия. Этот фильм должен был быть первым, но почему-то его пропустили. Это должен быть фильм — лицо нашей студии.
— Только не надо никакой дешевой рекламной халтуры! — уточнил Юрка. — «Автокомп — это наше всё!.. Он и в поле, он и на заводе, он и защищает нас». С причмокиваниями… Ненавижу эти сопли. «Какой хороший и безопасный Автокомп!» «Какая миленькая автоматическая база!» — Юрка умел идеально дополнять мои планы. Я уже и раньше это замечал.
— Точно, Автокомп будет зубастым! Этот фильм должен быть спокойным и уверенным о самом актуальном явлении нашего века. Нужно будет показать пару технологий. Хотя я не настаиваю. Главное — нужно наделить Автокомп сознанием, холодным, но таинственно-справедливым.
Юрка тут же принялся придумывать будущий сюжет:
— Герой (или героиня?) попал в затруднительную ситуацию, но вдруг оказывается, что у него имеется таинственный покровитель… Разум подчиняет себе всю сеть… — его взгляд на
