ударил товарища по шлему и махнул своему отряду. Вот теперь пришло время. Перебросив лестницы на ту сторону, они спустились на улицу. Двадцатка – ерунда. Малые силы. Они оказались в коридоре между домом и стеной. Гирцийцы с луками ожидали, что на крышу выберутся данаи со снарядами. Даже простая черепица, брошенная с крыши, убьет врага. Городские бои всегда самые сложные и опасные.
Отряд Виала оказался под прикрытием стены. Теперь с башни ему не угрожали стрелы. Из башенной калитки высыпались воины, они выстраивались в фалангу. Перехватить их заранее не удавалось.
Со стен порой падали люди. Четыре фута не всегда оказывались смертельны. То данаи, то гирцийцы сыпались со стены, поспевшими плодами с древа войны.
Врагов добивали, своих оттаскивали в сторону. Кто мог держать оружие, пополнял строй. Виал во главе отряда выстроил фалангу против фаланги данаев.
– Теперь будем толкаться! – посмеялся он.
Их тылы обнажены – какая заманчивая цель. Только раненные прикрывали.
Две фаланги встали друг напротив друга. Никто не собирался отступать. В этот раз данаи держались лучше. Ведь им противостояли гребцы, а не пехотинцы. Пока жала их копий не могли найти в стене щитов прореху, медленно данаи теснили строй врагов назад к лестницам.
Со стен по ним били лучники. Высота – преимущество для стрелка. Поразить врага на башне они не могли, потому принялись обстреливать бойцов на улице.
Что и требовалось Виалу. Прореха в строю данаев становилась все больше. Теперь уже гирцийцы теснили защитников. С парапета это наверняка видели. Как и ожидал Виал, данаи отступили, оставив парапет осаждающим. Перед носом пехотинцев захлопнулась калитка. Данаи начали баррикадировать ее изнутри.
Другие уткнувшись в стену, начнут рубить топорами дверцу. Найдутся глупцы, что попытаются забраться на башню – и это под обстрелом.
По приказу центуриона пехотинцы подняли щиты, отступили. Против башни выстроились гребцы в две линии. Одни смотрели в сторону башни, другие прикрывались от обстрела сверху. Такой маневр наверняка удивил данаев.
Тут подоспела южная группировка, спустившись с другой башни, забаррикадировав ее калитку. Данаи намеревались ударить в спину тем врагам, что сражались уже на улицах их города.
Они вынуждены распылить силы. Кто-то ведь остался защищать башню – эту цель для осаждающих.
С фронта на Виала смотрел все увеличивающийся отряд защитников. Лучники пытались проредить отряды врагов, но их слишком много. Некоторые данаи уходили на север, чтобы там встретить врагов.
«Удается, удается, удается» – била в голове мысль у Виала.
Товарищи остались позади, в тылу его фаланги. Они не могли сражаться среди гребцов, не обучены строевому бою. Наверняка они заметили приближение врагов с тыла, наверняка кричали, чтобы предупредить. Виал не слышал.
Перед его глазами находился щит, украшенный якорем. Мелькал блестящий лепесток копья. Порой щит падал, на его месте возникал другой. Опять якорь. Немного другой. Цвета различались, оттенки различались. Кто скрывался за щитами – какая разница. Враг падал. На его место вставал другой.
С тыла приближались враги. Их встретил второй отряд, спустившийся по лестницам. Они успели выстроиться в фалангу. Капис ждал. Данаи завязли в сражении, не могли отступить, развернуться. Не так-то просто провести этот маневр в узком пространстве.
Южный отряд данаев растянулся по улице. Как и северный, их строй скорее напоминал колонну. Только четыре воина могли одновременно сражаться. Падали защитники, падали осаждающие. Не всех раненных удавалось вытащить из свалки. Умирающие лежали между сражающимися, словно растущая стена.
Рано или поздно гирцийцев перебьют.
– Пора! – скомандовал Капис.
Он распределил пехотинцев и оставшихся на стенах гребцов. По две четверки сейчас удерживали северную и южную часть стены. Еще десяток продолжал обстрел – им приходилось туго, они не имели защиты от чужих стрел. Остальные спустились вниз, чтобы принять участие в сражении. Гребцы появились в тылу растянутой колонны данаев. Они не могли нанести им большого вреда. Всего лишь сковали врагов.
Больше сотни врагов – они бы просто смели два десятка гирцийцев. Капис не дал им такой возможности. Прямо со стены его пехотинцы спрыгивали вниз, обрушиваясь на головы врагов. Пользуясь силой падения, они сбивали данаев с ног. Остальным наносили жалящие удары мечом.
У защитников не было пространства для маневра. Пять, десять, счет пошел на второй десяток. Небольшой отряд пехотинцев смог внести разлад в данайский строй. Фаланга развалилась, оставшихся защитников смяли и перемололи.
Победный клич заставил пошатнуться тех, кто с севера.
– Нажмем! – закричал Виал.
Клич могли издать его враги, в сумятице боя это не понять. Если так, то навклер собирался дорого отдать свою жизнь.
Жало копья испило крови. Удары теперь глухие, влажные. Улица окрасилась кровью, а не щепой и кожей, сбитой со щитов.
А ведь против них стоит полторы сотни врагов. Они повернули! Побежали! Некоторые успели укрыться в башне, попытались забаррикадироваться.
– Палить их! – не обращая внимания на обстрел сверху, приказал Виал.
К его отряду пробился Капис, ведущий остатки пехотинцев. Не все выжили. Тела оттащили к стене, забросали трофейными щитами.
Мгновении Виал скользнул взглядом по уцелевшим. Немного. Недостаточно.
– Преследовать! – бросил Капис.
– Да! За мной.
Отставшие, раненные занялись тем, что пытались поджечь башню. С улицы это не так уж невозможно. Обмазка не покрывала деревянные конструкции башни.
Два отряда по двум улицам преследовали отступающих. Гончие чуяли добычу. Каких-то два десятка лис погнали сотню псов! Данаи лаем заливали окрестности.
Район у стены начал гореть. Потом саганисцы расскажут, что видели сотни демонов, носящихся по улицам. Факелы летели через стены, падали в солому. Лишь сумятица и беспорядок могли принести победу. В этом бардаке порядок сохраняли только гирцийцы.
Поклонение Мефону не исключало использование огня. Боги войны предпочитают горячую стихию, пожирающую все, встреченное по пути. Сгорит и дерево, и металл, и плоть. Уцелевшие задохнутся в дыму.
– Показывай дорогу, нам в акрополь, – Виал подтолкнул Хенельгу в первые ряды.
– Ты ведь собирался через район…
– Нет времени. Взять верхний город.
Хенельга не спорила. Сомнения, что она испытала, остались при ней. Время играет против нападавших.
Разделившись на четыре отряда, гирцийцы передвигались параллельно
