Все? Кончилась твоя работа, кавторанг? Похоже на то… Ребят жаль!
Молчит звоночек на корме, не дергает там никто веревку, требуя открытия шлюза.
Не дошли… не успели.
Чуть слышно, где-то на грани восприятия заработал мотор. Вот они, гости…
Окликнув ирландца, Бранко коротко пояснил ему суть дела. Молча кивнув в ответ, рыжий достал из тайника старый «МР-40». Проверил магазин, взвел затвор и ушел в трюм — там будет его место. А капитан занял привычное кресло и, по-прежнему посасывая пустую трубку, стал ждать.
Вот слышнее стал мотор, уже можно было разобрать, что к кораблю идут две лодки. Не особо спешат, а куда им спешить? Даже выжми старая каракатица из дизеля всю возможную мощность, все равно никуда не убежать от быстроходных моторок. Догонят…
Мягко чавкнул затвор «кольта», загоняя в ствол патрон.
Ждем…
— Эй, на «Пилигриме»! — прозвучал оклик с воды.
Бранко не спеша отложил свою трубку. Приподнялся и распахнул дверь рубки.
— Кого там принесли морские черти? Порядочные люди давно уже видят третий сон!
— Но ты-то не спишь! Это как понимать? Ты тоже непорядочный человек, так, что ли, получается? — прозвучал смешок с одной из лодок.
— Кто это там?
— Гонсалес! Не узнал? — баритон говорившего был знаком капитану.
«Что тут делает этот старый разбойник? Ходили слухи, что он уже кормит рыб… ан вот он!»
— Это ты, старый пират?
— Старый пират против старого контрабандиста — нормальное выходит дело, тебе не кажется? — снова рассмеялся обладатель баритона.
«Он знает в лицо всех моих парней… вот почему лодки шли к острову! Забрать опознавателя!»
— Да уж, неплохое… что тебе-то от меня нужно? Мы вроде бы никогда не мешали друг другу? Или я запамятовал?
— А у меня и сейчас нет к тебе никаких особенных вопросов. Пусть твои парни высунут морды над бортом — и я буду удовлетворен.
«Значит, из воды никого поднять не удалось, иначе разговор был бы совсем другим!» — промелькнула мысль у старого контрабандиста.
— Тебе приспичило увидеть их именно сейчас? — Капитан подошел к борту, стараясь разглядеть собеседника получше.
Две лодки. И с крупнокалиберными пулеметами на турелях. Уже плохо, даже если не учитывать полтора десятка головорезов с разнокалиберным вооружением, которые сидели на банках. И около пулеметов виднелись плохо различимые фигуры. Пока молча. И в разговор никто из них не вмешивался, спокойно ожидая команды. Профи — это очень плохо! Капитан не обманывался их кажущимся спокойствием. Профессионалы умеют действовать молниеносно. Успеет ли он выстрелить хотя бы пару раз?
— Зачем тебе мои парни? Если кто-то из них где-то провинился, я отвечу. Своих людей я наказываю сам — ты это знаешь!
Одна из теней около пулемета шевельнулась — вот он где, старый разбойник!
— У тебя плохо со слухом, Ковач? Я разве сказал тебе, что у меня есть какие-то претензии к кому-либо из твоей команды? Мне просто нужно их увидеть!
— Ты не ответил на мой вопрос!
Лязгнул металл, и пулеметный ствол описал полудугу, ощупывая черным зрачком ствола палубу кораблика.
— Не советую испытывать мое терпение! — прорычали с лодки.
— Наше тоже не безгранично!
Этот возглас пришел со стороны носа!
— Не нужно зажигать свет, я и так вижу вас хорошо! Пулемет — это, разумеется, серьезно, но против базуки он не пляшет!
— Это ты, Жан? — абсолютно спокойно ответствовал Гонсалес. — Я был бы очень тебе признателен, если бы ты осветил свое лицо. Это избавило бы нас всех от массы неприятных ощущений…
— А штаны снять и наклониться не надобно?
— Жан… я тебя не узнаю! Когда ты стал извращенцем?
— Сделай, что он просит, мой мальчик, — вмешался капитан. — Келли тебя подстрахует. Ведь у нас есть еще гранатомет?
— Найдется, сэр! — откликнулся из глубины трюма ирландец. — Для хороших людей ничего не жалко!
Мелькнул огонек зажигалки — Жан прикуривал. На пару секунд пламя осветило его лицо.
— Ну, что, гожусь я в фотомодели?
— Спасибо, Жан, — вполне серьезно ответила темнота. — Голос Келли подделать невозможно, такого акцента я за всю свою жизнь не слышал ни разу. Так что если мне теперь пожелает доброй ночи и Хорхе, я буду вполне доволен…
— Пожелал бы… — появился из дверей рубки любитель женщин. — Да вот только, боюсь, мои пожелания будут выглядеть несколько двусмысленно…
Дополнительного освещения не потребовалось — горевший на крыле мостика фонарь давал достаточно света для того, чтобы точно идентифицировать последнего члена экипажа. И разглядеть «АК» в его руках.
— Ну, — развел руками Гонсалес. — Приношу свои извинения, капитан! Прошу прощения за неурочный визит!
— Обойдусь… — проворчал Бранко.
— Дело ваше, но бесплатный совет дать могу. Надеюсь, это несколько компенсирует причиненное мною неудобство.
— Ну? — обернулся контрабандист.
— Я настоятельно рекомендую вам, и только вам, капитан, на некоторое время исключить эти острова из своего маршрутного листа. Тут… не совсем удобно… вы ведь меня понимаете?
— Учту, — совершенно серьезно ответствовал хозяин «Пилигрима».
— Вот и славно! Мне бы очень не хотелось наносить вам повторный визит…
Взревели моторы лодок, лег на воду двойной пенный полукруг — и оба ночных гостя растаяли в темноте.
— Черти березовые… — опустился на палубу старый контрабандист. — Загоните вы меня когда-нибудь в гроб своими выходками!
— Извини, кэп, но там все очень серьезно было!
— А именно? — уже спокойнее произнес Ковач.
— У них явно акустик на дежурстве сидел!
— На купце?
— Ну, если это корыто — купец, то я папский нунций! — фыркнул Жан.
— А ведь не похож… — критически осмотрев матроса, пришел к выводу капитан. — Стало быть, это самое корыто…
— Что угодно, но не обычный торгаш! В воде сидит по самую марку, что-то постоянно в трюме гудит, да и охрана, как у королевской яхты!
— Ты яхту-то эту видел хоть когда-нибудь? — усмехнулся Бранко.
— Где уж нам… это ты, говорят, ее за руль щупал! Мне и других кораблей в свое время хватило! Но кое-что помню, однако! — парировал матрос.
— Все так, — кивнул Хорхе. — Наверху сразу же зажгли прожекторы, а с моря подтянулись лодки. С палубы бросили несколько гранат, но к тому времени мы уже успели отплыть. Подняли один буксировщик и, заклинив управление, отправили его к острову на полном ходу.
— Ага! — сообразил Бранко. — Вот отчего лодки пошли в том направлении!
— Ну да, они погнались за буксировщиком. И их мог навести только акустик — больше некому!
