Увидев, как дрожащий слизистый хобот впивается в человеческую фигурку, срывает беднягу с брони и, ломая жертве кости, судорожно засасывает в чрево, Глеб отвернулся, едва подавив рвотный спазм.
– Я думал, мы их просто остановим! – растерянно вскрикнул он. – Это же самая настоящая бойня! Мы должны вмешаться!
– Ты уж определись, чего хочешь! – окрысился сталкер, стряхнув с локтя руку сына. – Эти выродки сожгли Индейца. На совести «псов» много невинных жертв… Их нельзя жалеть, ты понял меня, Глеб? Нельзя!
Шквальный огонь вкупе с беснующимися в ущелье тварями изрядно проредил отряд Сунгата. Из туманного марева доносились истошные вопли сжираемых заживо людей. Танк, хвала умелому водителю, продолжал крутиться волчком, и пока ни одной из «личинок» не удалось подмять строптивого врага под себя. Зато убийственный выстрел гладкоствольной пушки творил настоящие чудеса. Уже три мутанта обмякшими бесформенными грудами дымящегося мяса замерли посреди низины, и внимание «личинок» вскоре перекинулось на остывающие трупы своих менее удачливых сородичей.
На броне «девяностого» виднелись свежие кляксы крови. Не сумев справиться с машиной, мутанты все же «обобрали» борта, словно гроздь винограда. Остававшимся снаружи рейдерам так и не удалось выжить…
– Они могли спасти хотя бы нескольких… – запинаясь, вымолвил Глеб. – Почему не сделали этого?…
– В танке Сунгат, – безапелляционно заявил сталкер. – Эта мразь не станет рисковать собственной шкурой.
– После такого, боюсь, он растеряет всю свою команду…
– Мне кажется, уже растерял. В этот рейд с ним отправились те, кто посмел ослушаться воли Полковника. Не думаю, что таких нашлось много, – влияние Сунгата не бесконечно. А вот упорства ему не занимать…
Таран кивнул в сторону ущелья. Танк, медленно цепляясь гусеницами за морщинистое брюхо поверженного мутанта, взобрался на тушу, словно на эстакаду, и замер, опасно накренившись. Дуло пушки теперь оказалось задрано достаточно высоко, чтобы ударить по кромке ущелья, чего, видимо, экипаж «девяностого» как раз и добивался.
– Вот, холера! Выкрутился! – Сталкер отполз с поста наблюдения, увлекая за собой Глеба. – Пора валить. Все, что было в наших силах, мы сделали. Этот псих сейчас начнет обстреливать периметр и тогда хорошего не жди!
– Но если внутри действительно Сунгат, то мы просто обязаны…
– Прежде всего, мы обязаны выжить, – перебил Таран. – Не будем испытывать судьбу. Нам и так сильно подфартило с этими… «тихоходками».
– С кем? – на бегу переспросил Глеб.
Из ущелья донесся басовитый раскат пушечного выстрела. Взметнувшийся сноп щебня и льда окропил полотно снежного наста безобразными серыми кляксами. Пригнувшись, путешественники припустили к «Малютке», где уже поджидали, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, Геннадий и Мигалыч.
– С тихоходками, – повторил сталкер. – Обитала раньше в пресноводных водоемах такая микроскопическая тварь. Жутко медлительная. Размером не больше миллиметра, но внешне – один в один с этими страхолюдинами. Четыре пары ног, безглазая башка с таким же рылом… Ты должен помнить ту фотку из энциклопедии Палыча!
Но на ум, как назло, ничего похожего не приходило. Глеб рассеянно пожал плечами.
– Ужасно живучая, между прочим, – вступил Мигалыч, услышав детали разговора. – Каких только опытов с тихоходками не проводили! И в кипящую воду опускали, и жидким гелием охлаждали, и даже в открытый космос вытаскивали! Облучать пробовали… Доза, в десять раз превышающая смертельную для человека! И хоть бы что этой твари! При неблагоприятных условиях впадает в анабиоз – вот и вся недолга.
– Так значит, те проглоты в ущелье – дальние родственнички тихоходок? – уточнил Дым, запихивая пулемет в оружейный шкаф. – А вы еще говорите, что это я переросток!
– Ну, Гена, по сравнению с этими бегемотами ты просто жалкий дистрофик, – успокоил старик. – А вот насчет наших новых зверушек… Чует моя селезенка, без генмодификаторов здесь не обошлось. И чем быстрее мы покинем район, тем меньше шансов подцепить какую-нибудь заразу или, не приведи господь, боевой вирус.
– Золотые слова, Мигалыч!
Таран похлопал путейца по плечу и, задраивая люк, отдал команду трогаться. Наткнувшись на вопрошающий взгляд Авроры, отрицательно мотнул головой:
– Сунгата мы так и не достали, увы. Зато с отрядом «псов» покончено.
Глаза девочки округлились, и Таран поспешил уточнить:
– Не столько наших рук дело, сколько живность местная постаралась.
Снаружи послышался приглушенный броней стрекот пулемета, но через мутное стекло бойниц танк разглядеть не удалось. Вместо него по проторенной «Малюткой» колее из ущелья медленно выползало нелепое громоздкое существо, на поверку оказавшееся свирепым и безжалостным убийцей.
– Похоже, шансов у Сунгата не остается, – поделился наблюдениями Геннадий. – По крайней мере, пушку больше не слышно, а с одним пулеметом супротив тихоходок много не навоюешь…
– Жаль только, не увидим, как ублюдок подыхает, – лукавый прищур на миг исчез с посерьезневшего лица Мигалыча.
– Можем остаться и поглазеть. – Таран отбросил опостылевший противогаз и стер со лба испарину. – Только тогда, боюсь, и сами на корм пойдем.
– Ну уж нет! Хватит на сегодня экзотической фауны! – путеец подхватил с полки излохмаченный танкистский шлем и целеустремленно зашагал к водительской кабине. – Нам до Ясного пилить и пилить. Насмотритесь еще дури всякой…
«Малютка» преданно заурчал на малых оборотах, признав хозяина, и покатил прочь. Едва схлынула горячка боя, Глеб вдруг осознал, что едва стоит на ногах от усталости и нервного перенапряжения. Хотелось только одного – завалиться на койку, закутаться в любимое одеяло и хоть ненадолго выпасть из пугающей, переполненной болью и смертями реальности. Стягивая армированный комбез, паренек и не заметил, как Аврора, бесшумно выбравшись из своего угла, присела рядом.
– Наверное, не следовало оставлять его там… С этими ужасными созданиями…
– Ты про Сунгата?
Девочка кивнула, отводя взгляд. Затем тихо добавила:
– Не по-людски это.
– А то, что он сделал с Индейцем, по-людски? – Глеб терпеливо ждал ответа, оставив в покое неподатливую ткань поддевки.
– Нет. – Аврора надолго замолчала, кусая губы. – Но мы ведь не такие, как Сунгат, и не должны уподобляться зверью.
– Знаешь, я бы с тобой согласился… Но согласятся ли те, кого он отправил на тот свет? Мой настоящий отец долгие годы терпел издевательства веганцев и в итоге погиб от руки одного из них. Впрочем, как и мама. Можно ли называть людьми тех, кто получает удовольствие от мучений других? Или тех, кто ни в грош не ставит человеческую жизнь? Думаю, нет. Таких надо вырезать, как бешеных собак. Травить, душить, уничтожать, чтобы не натворили больших бед.
