– И ты считаешь, что в праве определять, кто достоин жить, а кто – умереть?
Мальчик запнулся, обдумывая вопрос. Затем вспомнил милые сердцу лица родителей, канувшую в небытие команду бравых сталкеров под предводительством Кондора, вспомнил добродушных поселенцев острова Мощный, от которого теперь остались лишь пепел и оплавленная ядерным огнем каменная плита…
Неутомимый администратор Сенной Пантелей Громов, одаренный врач и пытливый ученый Владлен Кантемиров, чудаковатый и преданный до конца Индеец, соседская хромоножка Ната с Московской… С каждым проносившимся перед глазами образом где-то внутри росла мрачная уверенность в правильности выбранного ответа. Встретившись с подругой взглядом, Глеб медленно кивнул.
– Тогда ты мало чем отличаешься от Сунгата.
По лицу девочки невозможно было понять, говорит ли она всерьез, но слова, неосторожно сорвавшиеся с губ, заставили паренька смешаться и побледнеть.
– Только не обижайся на меня. Вокруг столько грязи, смертей, насилия… Я всего лишь хочу, чтобы ты понял… Вернее, помнил о том, кем являешься на самом деле.
– Кем? – насупившись, с нажимом спросил Глеб. – Кем, слышишь?!
Но Аврора решительно перебралась на свою кушетку, подобрала ноги под себя и отвернулась к стене, явно давая понять, что разговор окончен.
Таран, казалось, секунду назад еще дремал, устало привалившись к стене, но, почувствовав на себе сыновий взгляд, приоткрыл глаза, мимолетно ухмыльнулся.
– Ребенком, Глеб, – шепнул он, подсказывая. – И дай-то бог вам с Авророй подольше оставаться таковыми…
Истерзанный метелью травостой, проглядывая меж сугробов пожухлыми космами ковыля, придавал белоснежной равнине легкий горчичный оттенок. Ясненская степь, угрюмая и пугающе бесконечная, убегала к самому горизонту, где, повинуясь воле творца и паре скупых небрежных мазков его кисти, полноводной рекой вливалась в розовеющее предрассветное небо.
– Красота-то какая! – завороженно выдохнул Мигалыч. – Не думал, что на старости лет доведется такое увидеть…
Стоя на холме под порывами вольного ветра, путешественники с немым восторгом глядели вдаль. Край небосвода уже занялся робким багрянцем. Искрами разгоравшегося пожара сквозь прохудившуюся завесь перистых облаков осыпались на снег первые лучи палящего светила. Мир вокруг медленно оживал, наливаясь теплыми красками, жадно впитывала тепло выстуженная ночными вьюгами земля.
– А где же Ясный? – нарушил затянувшееся молчание Глеб.
Впереди, в полукилометре от разбитого ими лагеря, виднелось одинокое одноэтажное строение в несколько окон длиной. Над плоской крышей дома торчал цилиндр кирпичной сторожевой башенки.
– Километрах в восьми отсюда… – Сталкер неопределенно махнул рукой. – Только нам нужен не город, а военная часть.
– Узел связи или командный пункт, откуда осуществлялось управление запуском ракет, – уточнил путеец, разглядывая окрестности в бинокль.
– Но здесь не видно никаких ракет…
Глеб обернулся на голос. Аврора стояла рядом, кутаясь в одеяло, наброшенное поверх костюма химзащиты. Ей тоже захотелось полюбоваться рассветом, и Таран разрешил девочке ненадолго покинуть стальное брюхо «Малютки».
– Их и не должно быть видно, – добродушно хмыкнул Мигалыч. – Если они есть, то спрятаны под землей, в шахтных пусковых установках.
– Тогда как мы отыщем тех, кто выходит в эфир?
Таран поднял руку, указывая на одинокое сооружение посреди поля.
– Это бывшая дежурка. Вон те вешки, что из снега торчат, – остатки охранного периметра. Где-то в его центре – замаскированное защитное устройство, эдакая бронированная крышка, что накрывает шахтный ствол. Таких стартовых позиций в округе должно быть несколько, но нам больше интересен бункер боевого расчета смены. Он тоже где-то там, внизу. Повезет – накопаем схему расположения части.
– Тогда чего же мы ждем? – нетерпеливо спросил Глеб.
– Спешка нужна только при ловле блох… – сталкер не отрывал взгляда от сторожки. – Что насмотрел, Мигалыч?
Старик отнял бинокль от глаз, суетливо натянул противогаз, продышался…
– Да разве ж углядишь что второпях? – заворчал он. – Вроде как наледь на дымоходе имеется. А раз подтаивает снег, тепло изнутри сочится.
– Значит, хозяева дома… – Геннадий забрал бинокль, приник к окулярам, насколько это было возможно с его широко расставленными глазами. – Вот только обрадуются ли они гостям…
– Ну, мы ведь не с пустыми руками идем, – Таран подтянул «калаш» поближе. – Надеюсь, договоримся…
Вскоре поредевший отряд осторожно двинулся вперед. Мигалыча с Авророй оставили сторожить «Малютку» – рисковать единственным доступным убежищем вдали от обитаемых краев было бы верхом безрассудства.
На подходах к строению пришлось задержаться. Под снегом обнаружилось препятствие в виде ржавой колючей проволоки. Но самым неприятным открытием стала висевшая на ограде табличка, немногословно предупреждавшая о том, что подступы к режимному объекту заминированы.
Посовещавшись, решили не рисковать. Пока подгоняли ракетовоз поближе, демонтировали фрагмент металлического настила и сооружали из него подобие бороны, солнце уже успело выкатиться из-за горизонта. Дальнейшее пребывание на открытом воздухе без светофильтров грозило обернуться для экипажа определенными проблемами. Таран то и дело подгонял остальных, поглядывая на хлипкую защиту из набежавших облаков.
Когда, наконец, приготовления были закончены, Дым размахнулся и, подобно заправскому молотометателю, швырнул ощетинившуюся гвоздями и арматурными прутьями решетчатую секцию далеко за проволочное ограждение. Взревев, тягач сдал назад, трос натянулся, и тяжелая конструкция поползла через минное заграждение, проторив в снегу широкий безопасный коридор.
Так и не дождавшись детонации зарядов, путешественники вновь выбрались из ракетовоза.
– Да какие там мины… Сгнило все давно, – предположил Мигалыч. – Или сэкономили, как обычно… А таблички, уверен, для страху висят. Во избежание, так сказать…
Однако сталкер все же был предельно осторожен, мягко ступая по взрыхленной земле, и, только достигнув здания, отдал команду двигаться следом, ступая след в след.
Короткий обыск стылых помещений не выявил ничего, заслуживающего внимания: смерзшиеся в монолит сугробы, черные от плесени стены, и ни следа присутствия человека вокруг. Зато вполне ожидаемо обнаружился короткий, в восемь ступеней, спуск и вмурованная в бетон гермодверь в самом низу. Талые воды давно подточили фундамент строения – внушительный слой льда возле самого порога намертво заблокировал вход в бункер.
