Уж не знаю, чем думал полковник Стенеси, когда разрешил своей Нинель набрать всю эту нестроевую братию на нашу ответственную операцию в тылу самого жестокого и злейшего врага. Но раз уж взял и те согласились, то пусть не пеняют на тяжкую службу и мысленно за это благодарят именно Эльзу. Да и в данный момент они мне тут мешали.
– Комендант! – обратился я к Роберту, который был не прочь и дальше держать соблазнительную, на полголовы выше него, постанывавшую красавицу. – Вся группа под командованием Нинель Стенеси поступает в распоряжение майоров Ульриха и Шекуна. Немедленно приступить к ремонту, покраске и подготовке к срочной продаже всей имеющейся у нас на складах техники. Выполнять!
– Есть! – гаркнул Молния и, подталкивая перед собой Эльзу, мотнул головой ее старшей кузине и скомандовал: – За мной!
Та выходила из кабинета с плотно сжатыми губами и опасно поблескивающими глазками. Чувствую, что именно с ней мне еще придется не раз столкнуться в самое ближайшее время. Вплоть до открытой ссоры может дойти и попытки вывести у меня из-под дружеского контроля самого Гарольда.
«Ну, в этом вопросе ты зря сомневаешься! – заверил меня Булька. – Твой друг свою супругу быстро пообломает и на место поставит. И зря ты его в подкаблучники зачислил…»
Скорей всего, риптон прав, но ухо теперь придется держать востро, у Нинель еще тот характер! Но сейчас на носу другие имелись вопросы, а если наметятся проблемы, то будем их решать по мере поступления.
Малыш с Цой Таном засели в самом уголке кабинета, на одном из диванчиков, и тихо переговаривались, а Гарольд только успел спросить по поводу наших дальнейших планов, как на связь с помощью краберов вышли Армата, Николя и Зарина.
– Привет, командир! – жизнерадостно поздоровался от имени всех уроженец планеты Чари, вглядываясь в экран своего устройства. – Чего это ты такой… хм… невеселый?
Зарина почти угадала:
– Наверное, Гари осмелился оспаривать приказы консорта.
А тактичный Армата тут же перевел разговор в нужное русло:
– Нам явно подфартило, и мы за несколько дней недаром почти все злачные места посетили.
– Во-во! – оживился я в предвкушении полезных сведений. – Все-таки не на курорте находитесь. За каждый потраченный галакт придется отчитываться.
Николя сделал вид, что говорит в сторону, только для своей жены и нашего специалиста по вооружениям:
– В самом деле, злой: за питание решил высчитать из командировочных… – И с фальшивой улыбкой воззрился на меня: – Обязательно отчитаемся, начальник! А если говорить по делу… Наша легенда сработала, нам в уголовной среде поверили. Как следствие, удалось выйти на местных авторитетов. Те тоже схавали дезу, что мы ищем некую девицу, спрятавшуюся от кровной мести на Донышке. Да и щедрое угощение, как всегда, сказало свое веское слово. На нужных людей мы вышли, те вели себя с нами более чем откровенно. Тем более что мы никаких государственных тайн не выпытывали и ни в чьи интересы влезать не пытались. Нам уже довелось беседовать долго и подробно с целыми тремя бывшими каторжанами, которые вышли на свободу в течение последних четырех лет. На подходе (встречаемся через два часа) – еще двое, которые проживают в соседних городах, потом еще трое. Но уже к данному моменту мы собрали чуть ли не полный список всех каторжан, и, наверное, в этом перечне уже обозначены все женщины. Их на Донышке двести сорок две. Около восьмидесяти из них – в возрасте от тридцати до сорока лет. На них больше обращают внимания, и они лучше запоминаются. Ибо молодые быстро ломаются морально и к работе уже почти не годны. А те, кому за сорок, становятся равнодушными.
– На вредных производствах всегда так, – заметил Малыш. – Хотя меня с воинской службы выперли, можно сказать, в полном расцвете сил…
Я только глянул на него уничтожающе, на большее времени не было. Потому что это длинное чучело отказалось от службы само, даже отвергнув предложение надеть мундир адмирала космического флота. А теперь врет, что его вытурили.
«Ладно! Я ему это припомню!» – подумал я скорей для Бульки, который тоже все рвался в великие ученые.
Доклад продолжила обстоятельная и дисциплинированная Зарина:
– По составленному нами перечню и уже имеющимся индивидуальным данным, подходит шесть женщин. Каждая живет постоянно со своим мужчиной, попали примерно в интересующее нас время и имеют максимальную схожесть с Магдаленой Бровер.
– В жизни чего только не случается, – опять беспардонно встрял Малыш. – А если наша резидент поменяла партнера? Или проживает вместе с подругой и одним сожителем на двоих?
«Нет, он меня тоже решил сегодня довести до белого каления! – рассердился я. – Не знает ни Магдалену, ни Романа, а языком мелет, что помелом. Они быстрей друг дружку удавят, чем согласятся сменить «партнеров»!»
Но вслух я ничего сказать не успел, Зарина продолжила ровным тоном:
– Таких особ гораздо больше, и под наши параметры поиска уже попадает более двадцати женщин. Но мы очень надеемся на предстоящие встречи с бывшими каторжанами, наверняка они дадут окончательную картину уже к утру.
Скорее всего, Гарольд рассуждал точно так же, как и я: «Достаточно мне будет просмотреть описания каждой выбранной ребятами женщины, как я выловлю Магдалену! Тем более если рядом с ней находится Заяц! Все-таки это наш с Танти одноклассник и друг детства!» Потому что попросил друзей:
– Не только визуально записывайте ваши беседы, но и сделайте это на бумаге. Мне так будет легче сравнить и выбрать… И что там по общему плану лагеря набралось?
– Тоже почти готов, – обрадовал нас Николя. – У трудившихся на Донышке каторжан выработалась фотографическая память, и они знают почти каждый метр глубинных пространств, а то и сумеют ходить там с завязанными глазами. – И поинтересовался: – Ну, а вы что интересного нарыли? Раз решили эвакуировать завербованного человека на Оилтон.
Тут уже мне предстояло как командиру разъяснить новую дислокацию и дать должные предупреждения. С последних я и начал:
– Вы там втроем поосторожнее с данной минуты действуйте. Выяснилось, что начальник лагеря обильно ворует, а так как речь идет о миллионах галактов, то любого назойливого чужака уберут моментально. Даже фамилию не спросят…
– А хоть бы и спросили? – послышался голос Арматы. – Нам сказать нетрудно.
Мы и в этой операции продолжали лихо пользоваться разработанными нашим знаменитым профессором Сартре биохимическим средством внутреннего применения. После него любые допросы человека с помощью домутила и ему подобных средств становились неэффективными. Допрашиваемый себя отлично контролировал и мог врать напропалую, сливая врагам опасную для них же дезинформацию.
